KategorijaArticles in Russian

Aмериканский фашизм

A

Америка – хребет мирового капитализма и важнейший источник его жизненной силы. В то же время Америка и ангел-хранитель капитализма. Это главная причина того, что везде в мире взгляды фанатиков капитализма направлены на Америку. В современном мире Америка имеет ту же роль, которую имела нацистская Германия в Европе после великого экономического кризиса капитализма 1929 года. Америка – самый ярый защитник мирового капитализма от политических движений, стремящихся создать новый мир. В свете роли, которую имеет Америка как двигательная сила в развитии капитализма и как верховный страж капитализма, чудовищные злодеяния, на которых основывается американский фашизм, получили предельное значение.

Здесь речь может идти об исторической аналогии. Чем глубже кризис капитализма, тем более готовы его поклонники принять и самые худшие преступления, если они способствуют выживанию правящего порядка. Это как раз то, что обеспечило подъем фашизма. Европейская аристократия, христианские церкви, капиталисты и гражданский класс были одушевлены Гитлером. Они в чудовищном преступнике, не скрывавшем свое стремление истребить целые народы, видели „витязя на белом коне“, который был в состоянии расправиться с европейским рабочим движением и искоренить „коммунистическую чуму“.

Гитлер на Западе прославлялся как „гений“. Берлинские Олимпийские игры 1936 года указывают на то, что Гитлер имел безоговорочную поддержку ведущих политических кругов Запада. Все прибыли в нацистскую Германию, которая была переполнена концентрационными лагерями, в которых мучили и убивали рабочих трибунов и людей, принадлежащих „нижей расе“, чтобы поклониться „гениальному Фюреру“. В то же время это было и поддержкой арийской „надрасе“ в движении на Восток и истреблении Славян.

Вот как Пьер де Кубертен – официальный основатель современных олимпийских игр и „великий гуманист“ ответил французскому журналисту, который осмелился критиковать Берлинские олимпийские игры: „Что, Игры извращены? Олимпийская идея пожертвована пропаганде? Это абсолютно не точно. Величественный успех Берлинских игр прекрасно послужил олимпийской идее. Только Французы или почти только Французы притворяются Касандрой…“ И далее: „Во Франции вызывает беспокойство то, что Игры 1936 года озарены гитлеровской силой и дисциплиной. Как бы могло быть по-другому? Напротив, нужно как можно сильнее желать, чтобы игры всегда были организованы так счастливо, что каждый народ в течение четырех лет участвует в их подготовке.“

А вот что Мартин Хайдегер – один из величайших авторитетов в интеллектуальных кругах современной Германии и Европы в декабре 1931 года написал своему брату Фрицу о Гитлере: „Кажется, что Германия проснулась и поняла и приняла свою судьбу. (……) Ни один умный человек не может больше оспорить то, что этот человек имеет особый и надежный политический инстинкт и что он его имел и тогда, когда все мы были еще в тумане. К национал-социалистическому движению подключатся в будущем и другие силы. Больше речь не идет о узкогрудой партийной политике, а о сохранении или гибели Европы и Западной культуры. Тот, кто этого все еще не понимает, заслуживает погибнуть в хаосе.“ В Хайдегеровской философии примечается политическая доктрина, на которой основывается католическое и фашистское видение будущего. Речь об „индустрийском феодализме“, который подразумевает упразднение человека как эмансипированного гражданина и тем самым как политического субъекта в конституировании общества как политического сообщества; об упразднении классового общества путем „народного сообщества“; о сведении государства к орудию мощнейших капиталистических групп для установления „социального мира“; об упразднении рабочих профсоюзов и сведении рабочих к промышленным холопам, а капиталистов – к феодальным господам; об установлении тоталитарной политической воли, воплощенной в „Вожде“ и правящем порядке… „Ein Volkein Führer!“ – это политическая сущность Хайдегеровской фундаментальной онтологии. Она четко выражена в Хайдегеровской позиции из 1933 года о том, что „сам и единственный Фюрер считается сегодняшней и будущей немецкой действительностью и законом“. Гитлер становится антропологическим явственным обликом „бича“.

Пресловутая ложь то, что Немцы не знали о концентрационных лагерях и злодеяниях, совершенных эсесовцами и немецкой солдатеской. Убедительное большинство Немцев было воодушевлено Гитлером потому, что он не гнушался совершать ужаснейшие преступления ради создания „великой Германии“. „Решительность“ было святым словом, которое с воодушевлением выговарали немецкие мещане, возвеличивая политику Гитлера. Они видели в Гитлере земное „божество“, которое в состоянии покорить мир и осуществить их сны.

Фашизм – один из политических обликов, в которых проявляется капитализм. Он – сжатый кулак капитализма в кризис. Фашизм – идеология классового общества и гражданского класса, отрекшевшегося от эмансипационного наследия гражданского общества. Фашизм – милитаристический облик борьбы капиталистов и гражданского класса за сохранение капитализма. Он подразумевает беспощадную борьбу с политическими движениями, которые могут создать новый мир. Когда частная собственность на средства производства является абсолютным принципом, тогда оправданы и самые ужасные злодеяния, обеспечивающие выживание капитализма.

Как конкретная природа немецкого капитализма обусловила природу немецкого фашизма, так и конкретная природа американского капитализма обусловила природу американского фашизма. Специфичность американского фашизма состоит в том, что он – воплощение деструктивного духа американского капитализма. Деструкция, имеющая технический облик, стала не только тоталитарным политическим, но и тоталитарным жизненным принципом. Она стала судьбоносной мощью, которая непосредственным образом определяет общественную жизнь и природу человека. В то же время глобалистический и империалистический характер американского капитализма непосредственно обусловливает природу американского фашизма.

Экономическая экспансия американского капитализма, имеющая прибыльный характер, представляет собой основу его деструктивной мощи. Это то, что дает жизненную силу американскому фашизму. Способность американского капитализма создавать технические и биологические средства, которыми может быть уничтожено человечество, дает особые размеры американскому фашизму. Он превосходит нацистскую геноцидную теорию и практику. Американский фашизм стремится уничтожить не только отдельные народы, но и милиарды «лишних людей» человечества. Он руководствуется тем принципом, что уничтожение как можно большего числа людей является основным предусловием выживания все мешьшего числа людей.

Экспанcия американского капитализма приводит ко все более интенсивному уничтожению жизни на Земле – чему соответствует иллюзия о том, что будущее человечества находится не на Земле, а в космическом пространстве. Американский капитализм уничтожает живой мир и человека как живое и гуманное существо, производя искусственную еду, искусственных животных, искусственные органы, искусственную кровь, искусственную интеллигенцию… Самая драматичная истина гласит: капитализм может пережить смерть человека как человеческого и биологического существа. Для капитализма “традиционный человек“ – только временное средство его репродукции. “Человек-потребитель” представляет собой переходную фазу в процессе капиталистически вызванной мутации человека в “самый высшей” облик капиталистического человека: человека-робота. “Терминаторы” и другие роботизированные чудища, которых производит голивудская индустрия развлечений, создающая капиталистическим образом дегенерированное “видение будущего”, являются воплощением отчужденной от человека созидательной мощи, которая становится средством для уничтожения человека и жизни. Создается новая “властвующая раса” роботизированных гуманоидов, которая должна разобраться с “традиционным человечеством”, что значит с людьми, которые способны любить, мислить, мечтать, бороться за свободу и выживание, – и начать хозяйничать на Земле. Вместо нового мира создается “новый человек”, который сведен к той “мере человеческого”, которая не может создать угрозу правящему порядку. Имя, которое Илон Маск – один из самых значительных представителей американского „нового мирового порядка“ дал своему сину (X AE A-12), символически указывает на природу мира, который создает американский фашизм.

Если иметь в виду критерии, по которым определяется что такое фашизм, к которым пришел Герберт Маркузе, США – par excellence фашистская страна. Один из важнейших показателей, указывающих на фашизм, это тот, что государственные институты стали орудием правящих капиталистических кланов для осуществления их интересов. В США самые мощные капиталистические корпорации систематически обесценивают государственные институты, которые могут быть дамбой против их экспансии. Правящий принцип капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ подразумевает не только борьбу между капиталистическими корпорациями за доминацию и выживание, но и их совместную борьбу за приобретение власти над государственными институтами и обществом. Американский фашизм основывается на полном корумпировании исполнительной, судебной и законодательной власти со стороны банкиров и мощнейших капиталистических концернов. В их руках находятся армия, полиция и тайные службы. В то же время капиталисты используют „услуги“ мафии и других криминальных групп для разборок с борцами за права рабочих и с группами левых, которые борются за новый мир. Кроме того они служат тому, чтобы криминализировать „цветную“ рабочую молодежь из беднейших кварталов крупнейших городов и таким образом деполитизировать и интегрировать их в правящий порядок.

Американская „демократия“ – политический облик господства капитала над людьми. Двухпартийная система создает впечатление демократичности. В действительности это только явственный облик тоталитарного капиталистического одноумия. Вся американская политическая система – фарс, имеющий характер цирка. Отношение американских властей к Асанжу, Сноудену и Менингу указывает на настоящую природу американского фашизма. Они находятся в расстрельном списке, так как разоблачили тоталитарную природу американской „демократии“. Когда в виду имеются методы и размеры слежения за американскими гражданами со стороны американской полиции и тайных служб, нацистский тоталитаризм выглядит как детская игра. В то же время сам „американский образ жизни“ превращает загарантированные конституцией и законами права человека и гражданина в формальные права. Право на жизнь, на работу, на здоровье… все обусловлено образом жизни, основывающимся на беспощадных процессах капиталистической репродукции. „Деньги не пахнут!“ – неприкосновенное правило, господствующее в реальной жизни, и оно обесценивает все другие принципы.

То, что придает жизненную силу фашизму, это экспансионистическая природа капитализма. Без экспансии капитализм обречен. Все то, что обеспечивает экспансию и тем самым выживание капитализма, приветствуется. В кризисные времена фашизм – обнаженный меч, которым капитализм устраняет препятствия, стоящие на его пути. Так как кризис капитализма стал перманентным и все драматичнее ставит под вопрос возможность экспансии капитализма – фашизм стал органической частью американской политики. В этом контексте сама капиталистическим образом дегенерированная жизнь стала террором над человеком и природой. Это сущность „потребительского общества“. Современный капитализм имеет не только тоталитарный политический, но и тоталитарный деструктивный характер. Он основывается на том, что из последствий уничтожения мира создает источники прибыли. Уничтожение жизни на Земле становится важнейшим средством для капиталистической экспансии. В отличие от немецкого фашизма, имевшего геноцидную природу, американский фашизм имеет не только геноцидную, но и экоцидную природу. Американский фашизм основывается на экоцидном терроризме.

Для нацистов телесное здоровье было важнейшим отличием Арийцев, и на нем основывался их расовый фанатизм. Американский фашизм производит больных людей, превращая их в прибыльных пациентов. Вместо „стального тела“ Арийца в американском фашизме доминирует идеал потребительского тела, который подразумевает телесное и ментальное дегенерирование людей. Что касается биологической репродукции, в нацистской Германии рождение здорового потомства представляло фундамент биологической силы немецкой нации и основу ее колониальной экспансии. Нацистская пропаганда придала „немецкой матери“ мифологические размеры. В США все большее число женщин и мужчин стерильно. Исчезает традиционная семья. Дети появляются из пробирок и становятся товаром на рынке – схоже собакам и кошкам…

В нацистской Германии господствовало одноумие. Американский фашизм основывается на „плюрализме“, создавшем масс-медии (СМИ), ставшие фабрикой лжи и иллюзий. Нацистская власть настаивала на воспрепятствовании появлению истины. Американская власть руководствуется принципом, что „сто раз повторенная ложь становится истиной“. Ложь становится товаром на рынке „публичного мнения“. Зрелищный облик, в котором ложь появляется, – это ее рекламная упаковка. В нацистской Германии господствовало политизирование угнетенных путем нацистской идеологии. В американском фашизме доминирует деполитизация угнетенных путем индустрии развлечений, в которой важнейшую роль имеет спортивный showbusiness. Спорт стал верховной религией, а стадион – важнейшим культовым местом. Немецкий фашизм был окрашен черной краской. Американский фашизм появляется в цветах радуги.

Немецкий фашизм основывался на фанатичном националистическом и расистическом сознании, имевшем коллективистский характер. Все нацистские мифы (как миф о Зигфриде и Нибелунгах) основываются на создании „коллективного несознательного“ (Юнг) как основе национальной и расовой интеграции. Американский фашизм основывается на атомизированных людях. Каждый одержим своей экзистенцией. В жизни господствует беспощадная борьба за выживание. Человек в другом человеке видит не приятеля, а смертельного неприятеля. „Dont trust anyone!“ становится верховным жизненным принципом.

Главной интеграционной силой американского фашизма являются не история, традиция, культура, национальное и религиозное самосознание… а business. Америка – рабочий склад, которым управляет современная рабовладельческая „элита“, появляюшаяся в виде банкиров и владельцев компаний. Американские граждане живут между иллюзией и реальностью. Сон о „богатстве“ привел их в Америку, а борьба за выживание стала их жизненной реальностью. Страх от кончины в грязной канаве у дороги представляет главный жизненный мотив. Правящая пропагандная машинерия настаивает на том, чтобы страх от потери работы, от падения в долговое рабство, от криминальных банд, от похищения детей… вытеснить, создавая пагубную иллюзию того, что богатство у каждого под рукой и что человек только должен иметь „счастье“ – и все его сны осуществяться в течение ночи.

Специфичность американского фашизма состоит и в томе, что он основывается на чудовищных злодеяниях, совершенных в современном веке. Американские капиталисты убили почти 100 миллионов североамериканских домородцев. Речь о величайшем геноциде в истории человечества. В то же время в США установлен рабовладельческий порядок, принесший смерть десяткам миллионов Африканцев. Точно так же американские капиталисты отняли у Мексики Калифорнию, Техас, Новый Мексико и другие части территории… За развитие американского капитализма заплатили своими жизнями миллионы переселенцев из Европы и мира, которые бездушно эксплуатировались, а также миллионы детей, работавших на фабриках и в рудниках „нового света“. Это настоящая американская история.

Почти никому не известно, что США первыми в мире организовали концентрационные лагеря – в ходе Гражданской войны (1861-1865 г.г.). Об этом умалчивалось 130 лет, и только в конце 20 века начали появляться сведения о лагерях. Первые концентрационные лагеря создали северяне („Рок Айленд“ и „Форт Вильямс“). Спустя несколько месяцев южане создали свой концентрационный лагерь „Андерсонвил“. По доступным сведениям через эти лагеря прошло около 400.000 человек (194.000 северян и 216.000 южан), из которых около 56.000 убиты разными способами. Заключенных морили голодом и наказывали побоями, мучениями и насилованием. Заболевших не лечили. Трупы умерших и убитых бросали в болота. Испанци следовали за Американцами. Они создали концентрационные лагеря на Кубе в 1895 году во время войны против кубинского Движения освобождения. Англичане создали концентрационные лагеря в Южной Африке во время войны с Бурами. В Германии концентрационные лагеря возникли в 1933 году с приходом нацистов к власти.

Американское ФЕМА (Союзное агентство по управлению чрезвычайными ситуациями /Federal Emergency Management Agency) основано 1 апреля 1979 года по директиве (№ 12127) американского президента Джима Картера. С временем оно получало все более широкие полномочия и все больше денег. Агентство приобретает особое значение после „террористического нападения“ на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года. Оценочно в США имеется свыше 800 ФЕМА кампов (лагерей). Вопрос, что является действительным назначением этих „сборных центров“? Официальная пропаганда утверждает, что лагеря ФЕМА представляют собой необходимое убежище для американских граждан в случае возможных террористических нуклеарных атак на крупные американские города, вирусных пандемий, военного положения, гражданской войны… ФЕМА получило почти неограниченные полномочия. Оно в чрезвычайных ситуациях может руководить армией и полицией, а также и эвакуациями и размещением населения.

11 сентября было поводом для введения „Патриотического закона“ („Patriot Аct“), который отменил или грубо ограничил загарантированные конституцией и законами свободы и права американских граждан, оправдываясь „борьбой против терроризма”. Произошел ли в Америке после 11 сентябра и введения „Патриотического закона“ государственный удар и все ключевые рычаги власти перешли в руки армии и разведочных служб? Стали ли США после 11 сентября военно-полицейским государством? В то же время 11 сентября было поводом для начинания американского „крестового похода против терроризма“, который основывается на „превентивных“ военных интервенциях США в „непослушных“ странах, какими были Афганистан, Судан, Ирак, Ливия… Вскоре стало ясно, что американская „борьба против терроризма“ свелась к преступным военным акциям, целью которых было осуществление геостратегических интересов США, а также и экономических интересов мощнейших американских корпораций.

Разрушение „башен – близнецов“ в Нью-Йорке и третьей башни, а также „атака“ на Пентагон – это не последствия „заговора“, а способ функционирования американского фашизма. Таким же образом функционировал и немецкий фашизм. Поджог Рейхстага (27 февраля 1933 года) нацистами для установления неограниченного террора над антифашистами и евреями полностью соответствует террористической политике фашистической олигархии в Америке, которая организовала и осуществила день 11 сентября.

Пятьдесят миллионов пластиковых гробов, размещенных в рамках разветвленной сети лагерей ФЕМА, оправданно вызывают подозрение у американских граждан, которым уничтожить ум и свободолюбивое достоинство властям не удалось. Многие в лагерях ФЕМА видят уведомление о ликвидации миллионов противников американского фашизма. Поводом могло бы быть введение „чрезвычайной ситуации“ (Martial Law), когда бы армия непосредственно взяла власть в свои руки в городах США и  использовала бы возникший хаос для ликвидации противников режима. Лагери ФЕМА стали бы лагерями смерти.

Когда речь идет об американском „глобализме“, канадский Центр по исследованиям глобализации (Centre for Research on Globalization) объявил, что США со времен Второй мировой войны до сегодня убили свыше 20 миллионов человек в 37 странах. Американская армия убила почти 15 миллионов человек в Корее, Вьетнаме, Камбоджи, Лаосе, Ираке… Американские фашисты ответственны за смерть свыше 10 миллионов человек в Афганистане, Анголе, Конго, Восточном Тиморе, Гватемале, Индонезии, Пакистане, Сербии, Судане… Немецкий журнал Der Spiegel объявил (19 марта 2019 г.), что Американци с 1964 по 1972 годы только на Лаос сбросили 288 миллионов бомб!

Какова настоящая природа американского фашизма лучше всего можно понять, когда имеется в виду то, что американская капиталистическая олигархия планировала сделать после Второй мировой войны. По документу, происходящему из американских архивов, на который ссылается „Der Spiegel“, американско-фашистские лидеры намеревались сбросить 91 атомную бомбу (разорительная сила которых в два раза превышала разорительную силу бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки) на Восточный Берлин, 145 атомных бомб на Ленинград, а также сотни атомных бомб на другие крупные города Восточной Европы и СССР. Целью бомбардировок было „уничтожение населения“! По утверждению немецкого историка Германа Плопе Американци в послевоенной Западной Германии создали армию из 100 000 бывших эсесовцев, которых намеревались послать на бомбардированные территории для уничтожения любого сопротивления оккупатору. Американские фашисты не осмелились реализовать их чудовищные планы, так как Советскому Союзу своевременно удалось произвести сначала атомные, а затем и гидрогенные бомбы, а также ракетные системы и бомбардеры, с помощью которых он был в состоянии произвести обратный нуклеарный удар на США.

Нечто подобное было и на Далеком Востоке. Американские фашисты доставили на остров Гуам сотню атомных бомб, которые они хотели сбросить в начале пятидесятых на приморские города в Китайской Народной республике. Планировали убить свыше 50 миллионов Китайцев. И эти планы американских фашистов расстроил СССР. Сталин отправил на Далекий Восток сотни самолетов МИГ 15 Е – которые были лучшими самолетами – перехватчиками того времени. Только в ходе двух акций советские пилоты срушили 33 американских бомбардера Б52. Для Американцев это было настоящей катастрофой. Американская фашистская верхушка во главе с Труманом прогласила день жалости. Американские атомные бомбы остались на Гуаме.

Все это – „детали“, которые почти неизвестны мировой общественности. Они указывают на настоящую природу США и на то, что скрывается за зрелищными причами о „свободном мире“. Американская пропагандная машинерия с помощью капиталистических фанатиков мира делает то же, что делала Гитлеровская пропагандная машинерия. Она покрывает все, что происходит в американской военной индустрии, которая является хребтом американского фашизма и готова к уничтожению мира. Вклад в это делают и „теоретики заговора“, для которых фашизмом не является фашизм, когда американские бомбардеры ковровыми бомбами уничтожают целые города и убивают милпионы людей, но за то „фашизм“ – это, когда группа недовольных граждан разбивает стекла на дверях американского Конгресса и врывается в его помещения.

Американский спортивный showbusiness основывается на принципе „Публика любит запах крови!“. Почему Американци любят запах крови? Почему  Американци обладают свыше 400 милпионов экземплярами современнейшего оружия и почему и далее вооружаются? Почему на улицах Америки каждый год бывает убито больше людей, чем погибло американских солдат во Вьетнаме? Почему свыше 5 миллионов детей в Америке живет на улице? Почему в Америке каждый год пропадают сотни тысяч детей и девушек? Почему десятки миллионов Американцев постоянно принимают наркотики? Почему в Америке свыше 100 миллионов людей с психическими расстройствами? Почему в Америке свыше 120 миллионов людей патологически толстые? Почему в Америке свыше 100 миллионов людей не в состоянии пользоваться официальным языком? Почему в Америке имеется свыше 100 000 зарегистрированных криминальных банд, некоторые из которых насчитывают десятки тысяч членов? Почему в Америке несколько десятков капиталистов обладают большим богатством, чем убедительное большинство населения? Почему в Америке имеется свыше 3 200 тайных служб, которые беспрепятственно терроризируют граждан? Почему в Америке свыше 60 миллионов людей не имеют основной медицинской страховки? Почему в Америке процветает расизм? Почему в Америке полицейские безнаказанно убивают негров и негритянских детей?… Это только некоторые из вопросов, которые не выставляются в „демократической“ общественности Запада, так как открывают ящик Пандоры американского фашизма.

Книга Френсиса Фукуяме „Край истории и последний человек“ имеет символический характер. Она представляет собой не рекламу американского капитализма, а его защиту. Фукуяма защищает американский фашизм, упраздняя все то, что создано в истории, что предоставляет возможность выйти из капитализма и создать гуманный мир. Это не „край истории“, а уничижение истории. История подтверждается созданием будущего, а это значит реализацией эмансипаторских потенциалов, созданных в историческом развитии человечества. Так как капитализм стал тоталитарным порядком деструкции, он останавливает историю, уничтожая природу и человека. „Край истории“ в версии американского экоцидного фашизма подразумевает уничтожение жизни на Земле.

 С сербского перевела Татьяна Джурашкович

Хайдеггер и нацизм

Х

Было бы ошибочно пытаться установить непосредственную связь между нацистской идеологией и философией Хайдеггера (Martin Heidegger), тем более, если пытаться искать в нацистской идеологии основу Хайдеггеровой мысли. Близость Хайдеггеровой философии и нацистской идеологии основывается на том, что обе доктрины имеют один и тот же источник. Они представляют собой ветви дерева, укоренившегося в велико-германском экспансионизме.

В лекции под названием “Европа и немецкая философия” (“Europa und die deutsche Philosophie”), которую 8 апреля 1936 года Хайдеггер прочитал в фашистском Риме, он недвусмысленно указал на стратегические политические цели немецкой философии. Ее важнейшая задача – „спасти Европу“ от „азиатских народов“, противостоя „искоренению и расщеплению“ европейских народов. Хайдеггер отстаивает „изменение исторического существования“ Европы, которое может быть достигнуто не „слепым проникновением в неопределенное будущее“, а „только созидательной расправой с совокупной прежней историей“. Он завершает свою войно-подстрекательную речь словами Гераклита: “Война — отец всего и царь всех, одних она являет богами, других – людьми, одних сотворяет рабами, других – свободными…“ Не трудно сделать вывод о том, кого предстоящая война должна превратить в рабов, а кого – в господ.

Хайдеггер, в действительности, дал немецкой философии задание – удалить из истории европейских народов все, что может помешать их интеграции в нацистский „новый европейский порядок“. Речь о Gleichschaltungu, который должен уничтожить эмансипаторское наследие европейских народов и сотворить из них средство для реализации важнейшей стратегической цели Германии: уничтожение Славян и покорение их жизненного пространства (Lebensraum). В Хайдеггеровской философии основные экзистенциальные интересы немецкого капитализма получили философский фундамент и как таковые стали стратегической платформой для немецкой колониальной экспансии. Хайдеггер был последователем идеи „великой Германии“, которая появилась на много раньше Гитлера. Нацистский порядок для Хайдеггера был только одной из исторических форм, в которой нужно было реализовать эту идею. Хайдеггер и после слома нацистской Германии остался верен идее „великой Германии“ и в этом контексте -стратегическим целям нацистского порядка.

Говоря современным языком, Хайдеггер появляется как „специалист по стратегическим вопросам“. Это – основная причина того, что Хайдеггер настаивает на том, что его философия не имеет политическую природу. Его мысль имеет в виду не временные политические события, а „возрастание бытия“, которое появляется в облике развития завоевательских сил Немцев как господствующей расы. Хайдеггеровская философия только обманчиво находится в эссенциальной сфере. Сущностью „бытия“ являются не свобода и правда, а экзистенциальные интересы немецкого капитализма.

Если бы мы попытались утвердить, какая политическая доктрина проистекает из Хайдеггеровской фундаментальной онтологии, мы могли бы заключить, что речь идет о фундаментальном тоталитаризме. В Хайдеггеровской философии все общественные области отчуждены от человека и представляют собой средство для его интеграции в господствующий порядок. Человек не создает мир, а находится „в мире“; не создает историю, а находится „в истории“; не создает язык, а находится „в языке“… Хайдеггер не предлагает человеку свободу, а предлагает вечность в тени „бытия“ – под условием, что он примет безоговорочную лояльность господствующему порядку, который лишает его всего того, что делает его человеком. Хайдеггер бальзамирует человека. Опорожненный от человечности человек уходит в „вечность” как мумия.

Хайдеггеровская философия представляет собой основу политической стратегии, которая стремится построить не только тоталитарную державу, но и тоталитарное общество. В этом контексте Хайдеггер старается создать „нового человека“, который лишен тех особенностей, которые ему предоставляют возможность создать гуманное общество. Вместо того, чтобы настаивать на развитии диалектического ума, дающего человеку возможность создать гуманный мир, Хайдеггер настаивает на переживании трагичной экзистенции, которая имеет фатальный характер, и на этой основе на вере в “бытие“, представляющее собой идеализированную сущность существующего мира.

Являются ли упразднение умного отношения человека к своей экзистенции и миру и переброс вопроса „бытия“ в сферу инструментализированной мистики сильнейшим звеном, связывающим Хайдеггеровскую философию с нацистской идеологией? Обе доктрины подлизываются мистичным силам, властвующим миром, для получения их благосклонности. Тьма „ничего“ становится источником „воли к власти“. Мистичный язык проникает в мрачные лабиринты подсознания и путем вербальной манипуляции дает возможность делать проекции вытесненных потребностей в иллюзии, которые путем политической индоктринации превращаются в призраке, которые поглотят мир. Хайдеггер был одним из тех, кто подкармливал демонов, растущих в мрачных глубинах подсознания немецких мещан.

Руководствуясь господствующей политической логикой, Хайдеггер старается превратить несчастье, ежедневно переживаемое человеком, в действенную мощь правящего порядка. Его философия старается преобразить экзистенциальную обеспокоенность Немцев в движущую силу велико-германской экспансии. Одновременно, он в Немце видит органическую часть „народной общности“, чья действенная воля основана на мифе о „расовой супериорности“ и которая институционализирована в облике правящего (нацистского) порядка. Конечная цель Хайдеггеровской философии – превращение немецкого общества, как политически и культурно плюралистической общности эмансипированных граждан, в „немецкий народ“, который „объединен“ под одним (тоталитарным) политическим флагом и который, на основе фанатичного мифологического сознания, имеет „ощущение своей исключительности“, и как таковой готов выполнить свою „историческую миссию“. Милитантный велико-германский фанатизм, который имеет мифологический фундамент, становится основой коллективного сознания.

Для Хайдеггера будущее Германии находится в капиталистическом горизонте, с тем, что держава является верховным регулятивным механизмом всеобщей общественной жизни. Анти-либерализм и анти-коммунизм представляют собой первый камень фундамента его политической доктрины, и на них основывается и его отношение к нацизму. Хайдеггер старается ограничить „свободу рынка“, которая приводит к экономической нестабильности, а также расправиться с политическим плюрализмом, который приводит к политической нестабильности. В этом контексте он старается расправиться с рабочим движением и идеей социализма (коммунизма) и интегрировать рабочих в правящий порядок в облике принадлежащих „немецкому народу“. В конечном, экономическая и политическая стабильность Германии должны были обеспечить ее успешную колониальную экспансию. Хайдеггеровская политическая доктрина близка нацистской политической доктрине, цели которой по Герберту Маркузе (Herbert Marcuse) – “организация монополистического производства”, “разгром социалистической оппозиции” и “обновление империалистического экспансионизма”.

В Хайдеггеровской философии предчувствуется политическая доктрина, на которой основывается католическое и фашистское видение будущего. Речь идет об „индустриальном феодализме“, который подразумевает упразднение человека как эмансипированного гражданина, а тем самым как политического субъекта, в конституировании общества как политической общности; сведение державы к орудию мощнейших капиталистических групп для установления „социального мира“; упразднение рабочих профсоюзов и сведение рабочих к индустриальным крепостным, а капиталистов к феодальным властелинам; упразднение классового общества путем „народной общности“; установление тоталитарной политической власти, воплощенной в „Вожде“ и правящем порядке… „Ein Volk – ein Führer!“ – это политическая сущность Хайдеггеровской фундаментальной онтологии. Она четко выражена в Хайдеггеровской позиции, высказанной в 1933 году: „Сам фюрер и он один является настоящим и будущим германской реальности и ее нормой».

Хайдеггеровская открытая поддержка нацистскому режиму – это не только его утверждение в карьере, она не может быть отделена от его философии, в которой упразднено эмансипаторское наследие гражданского общества и создана теоретическая основа для велико-германской экспансии. Здесь необходимо вернуться к началу сотрудничества Хайдеггера с нацистами. Энтузиазм Хайдеггера, с которым он как профессор и ректор возвеличивал Гитлера, пропагандировал нацизм и доносил на своих коллег, – выражение его стремления стать ведущим философом нацистской Германии, чтобы его философия была общепринятой основой нацистской идеологии. Для Хайдеггера Гитлер был политическим вождем Немцев, а сам Хайдеггер дал себе роль духовного вождя Немцев.

Хайдеггер был одним из тех немецких интеллектуалов, которые стремились доказать, что „предназначение“ Немцев быть „мессианским народом“ основывается на немецком культурном наследии, которое является супериорным над другими культурами. На много ранее Хайдеггера миф о Немцах как о „народе философов“ был составной частью велико-германского экспансионизма. В этом контексте онемечены Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci), Джотто (Giotto di Bondone), Буoнарроти (Michelangelo Buonarroti)… В то же время немецкие интеллектуалы присваивают антическое духовное наследие и делают его средством для создания мифа о „духовной супериорности (превосходстве) Немцев“. Типичным примером являются археологические раскопки в античной Олимпии, начатые во времена Бисмарка (Otto von Bismarck) и законченные нацистскими археологами (Эмиль Кунце/Emil Kunze) с помощью „личного“ денежного вклада Гитлера в сумме 300 000 рейхсмарок. Особую символичную ценность, в контексте организации нацистских Олимпийских игр в Берлине в 1936 году, имеет манифестация переноса „олимпийского факела“ от „святой Олимпии“ до нацистского Берлина, чем нацисты стремились доказать то, что они являются легитимными наследниками культурного наследия античной Эллады, „духовной колыбели“ Западной цивилизации.

Хайдеггеровская идея о Немцах как „метафизическом народе“ – политическая идея par excellence. Она является основой политической платформы велико-германского экспансионизма. Философия становится поддержкой, оправданием и философским фундаментом правящего политического проекта. Нацистский порядок не был средством для реализации Хайдеггеровских идей, но его философия была способом приобретения философской легитимности для нацистских политических и экономических целей в конечной нацистской практике.

Хайдеггер не оригинален. Чтобы оправдать немецкий экспансионизм, он ссылается на „духовные ценности“ точно так же, как империалистические Франция и Англия ссылались на „культуру“ и „цивилизацию“ для оправдания их колониальной экспансии и истребления „цветных рас“. В самом деле Хайдеггеровская философия отбрасывает эмансипаторское наследие немецкой культуры, а тем более то наследие, которое открывает место для превосхождения колониализма и расизма. Когда имеются в виду события на современной мировой сцене, Хайдеггеровская философия представляет собой не только философский облик, в котором появляется экспансионистическая стратегия нацистского „нового европейского порядка“, но и экспансионистическую стратегию американского „нового мирового порядка“. На Западе все без перемен.

Имея в виду авторитет, который Хайдеггер имел в интеллектуальных кругах нацистской Германии, без преувеличения можно утверждать, что его философия создала значительное интеллектуальное пространство для подтверждения нацистской идеологии. Хайдеггер с его философией сделал существенный вклад в строительство теоретической основы идеи о Немцах как „господствующей расе“. В конкретных политических условиях нацистской Германии утверждение, что Немцы имеют „супериорную культуру и ум“ по сравнению с другими народами, неминуемо вело от национализма к расизму, и на нем основывается переход из „ведущего народа“ в „господствующую расу“. Миф о Немцах как „народе философов“ стал одним из источников расистской идеологии. Немецкий расизм воздвигнут на философский трон.

Разве немецкое культурное наследие не навязывало философу Хайдеггеру, как и другим немецким интеллектуалам, обязательство противопоставить себя нацизму? Вместо того, чтобы быть основой для критики нацистской идеологии и практики, немецкая философия стала основой для выдачи философской легитимности нацистскому варваризму. Праздношатающиеся и полицейские доносчики, подобно Адольфу Гитлеру и Йозефу Гебельсу (Joseph Goebbels), стали воплощением „философского духа“ Немцев.

Здесь необходимо указать на то, что в течение ХХ века факел „немецкого философского духа“ носили Евреи (Вильгельм Дильтей/Wilhelm Dilthey, Эдмунд Гуссерль/Edmund Huserl, Герберт Маркузе/Herbert Marcuse, Теодор Адорно/Theodor Adorno, Макс Хоркхаймер/Max Horkheimer, Эрнст Блох/Ernst Bloch…), которых „философский“ немецкий народ почти истребил как „низшую расу“ в концентрационных лагерях Третьего Рейха.

Печально, но факт, что Адорно и Хоркхаймер допустили, чтобы в послевоенной Германии их инструментализировали для прикрытия настоящей природы немецкой „демократии“ под американским сапогом. Пока они в западно-германских университетах преподавали немецкую философию вчерашним фанатичным приверженцам Hitlerjugenda, Американцы создали армию из 40 000 самых преданных Гитлеру эсесовцев во главе с одним из самых кровавых Гитлеровских штурмовиков Рейнхардом Геленом (Reinhard Gehlen), которая под американской командой должна была „защищать немецкую демократию от коммунизма“.

На примере Хайдеггеровского отношения к немецкому языку можно отметить расистскую и тоталитарную интенцию его фундаментализма. Немецкий язык становится par excellence молитвенным языком, на котором призывается “бытие“ и устанавливается „соседство“ с ним, а Хайдеггеровская философия – немецким „Святым Писанием“. Хайдеггер путем своей фундаментальной онтологии старался обоготворить политический проект будущего, который он отстаивал и в котором Немцы, в виде нацистского порядка, получили роль „мессианского народа“.

Хайдеггеровское положение о том, что Немцы – „народ философов“, как и его восприятие того, что его философия, в виде немецкого языка, – „дом бытия“, основываются не только на культурном империализме, но и указывают на то, что Немцы, в виде Хайдеггеровской философии, являются неприкосновенными владельцами истины. Это – то, что им дает право быть „избранным народом“, у которого имеется задание – вернуть человечество на правый путь. Другими словами, хотя они и „брошены в мир“, в котором властвует нигилизм, Немцы как „народ философов“ обладают, в отличие от других народов, такими умственными и духовными качествами, которые им дают возможности и право совершить духовное возрождение человечества.

Так как Немцы как „народ философов“ являются носителями высочайшей мудрости, критика их (злодейской) практики возможна лишь как их (немецкая) самокритика. Это и есть одна из причин того, что Хайдеггер, который видел в себе самого аутентичного представителя „немецкого философского духа“, отбросил с резигнацией саму возможность того, что ему можно поставить вопрос об ответственности Немцев за Вторую мировую войну и содеянные злодейства.

Фридрих Ницше (Friedrich Nietzsche) „новому дворянству“ доверил задание произвести „переоценку всех ценностей“ („Umwertung aller Werte“) и вернуть человечество на правый путь. Хайдеггер эту роль доверил Немцам, действенная сила которых появляется в виде нацистского порядка. Немцы предопределены быть „господствующим народом“, который имеет эксклюзивное историческое задание – вернуть человечество на путь, который оно покинуло еще в античные времена.  И что тогда по этому мессианскому заданию злодейства, содеянные Немцами, которые Хайдеггер никогда не осудил? Концентрационные лагеря и истребление целых народов – все это незначительно по сравнению с судьбинным заданием, которое Хайдеггер доверил Немцам. Природа этого задания определяла и природу политической практики, которая была необходима для его осуществления. Принцип „цель оправдывает средство“ получил в Хайдеггеровской философии фундаментально-онтологическую базу.

Хайдеггер не просветитель, а современный крестоносец, который видит в Немцах „господствующий народ“, действенная сила которого появляется в виде нацистского порядка. Хайдеггер призывает Немцев не обратиться к философии, а делать то, что обеспечит им правящее положение в мире. Возвращение к „бытию“ достигается не воодушевлением Немцев, а покорением и истреблением других народов с использованием науки и техники. Руководствуясь правящим принципом монополистического капитализма – „Уничтожь конкуренцию!“, нацисты с открытой поддержкой Хайдеггера – бескомпромиссного критика техники створили из Германии фабрику смерти. То, что Хайдеггер прежде всего имеет в виду, когда ссылается на „традицию“, это – не немецкая культура, а немецкий милитаризм. К „бытию“ приходят не философией и искусством, а обнаженным мечом.

Что касается непосредственного сотрудничества Хайдеггера с нацистами, мировая общественность все еще имеет доступ только к „вычищенной“ биографии Мартина Хайдеггера, из которой удалены „детали“, которые могут указать на то, что Хайдеггеровская поддержка нацистов была на много объемнее и основательнее, чем это утверждается официально. На это указывает Хайдеггеровский „Черный дневник“ („Die Schwarzen Hefte“), части которого в 2014 году появились в немецких книжных магазинах и который содержит Хайдеггеровские заметки и ежедневные комментарии из периода 1931-1941 г.г. В то же время есть оправданная боязнь, что некоторые документы, указывающие на сотрудничество Хайдеггера и нацистов, уничтожены с намерением оградить „философа Хайдеггер“ от компромитирующих „деталей“ из его прошлого. Во всяком случае, „досье Хайдеггер“ не закрыто. Только когда в Германии к власти придут настоящие антифашисты и немецкие граждане конечно расправятся с фашистским наследием, на свет истории выйдет истина о Хайдеггеровском прошлом.

В „примирительном“ отношении послевоенной официальной Западной Германии к Хайдеггеру отражается ее отношение к нацизму. Детали, связанные с интервью, которое Хайдеггер дал журналисту „Der Spiegel“-а Рудольфу Аугштайну (Rudolf Augstein) в конце сентября 1966 года, указывают на то, в какой мере нацизм был вплетен в послевоенную историю Западной Германии, которая была союзнической „оккупационной зоной“ и в которой нацистское прошлое Немцев было важнейшим гарантом лояльности американском оккупатору. Это единственное продолжительное интервью, которое Хайдеггер дал в течение своей философской и политической карьеры, длившееся сто минут. Разговор проходил в Хайдеггеровском горном домике в Тоднауберге (Todtnauberg). Хайдеггер согласился на интервью под условием, что оно будет объявлено после его смерти. Хайдеггер умер 26 мая 1976 года. Ему было 86 лет. Только спустя три дня „Spiegel“ объявил интервью под названием „Der Philosoph und das Dritte Reich“ („Философ и Третий Рейх“) и „Nur noch ein Gott kann uns retten“ („Только бог еще может спасти нас“). При разговоре в свойстве „редактора по общественным наукам“ в „Spiegel“-е присутствовал и Георг Вольф (Georg Wolff) – бывший эсесовец. В ходе Второй мировой войны у него был чин SS-Hauptsturmführerа, а в Норвегии он участовал в расстрелах заложников. Он подготовил интервью с Хайдеггером для объявления. Sapienti sat.

Здесь необходимо сказать и то, что отношение к Евреям является важнейшим критерием, по которому на Западе определяется близость Хайдеггера и нацизма. В этом контексте Хайдеггера упрекают в том, что он не осудил злодейскую политику нацистской Германии по отношению к Евреям. А что же с отношением нацистской Германии и Хайдеггера к Славянам, которых нацисты также свели к „низшей расе“? В течение Второй мировой войны нацисты и немецкая регулярная солдатеска уничтожили свыше 35 миллионов Славян. В Польше Немцы убили свыше 6 миллионов Поляков. В СССР Немцы уничтожили 70 000 деревень, 1710 городов, 2766 церквей и монастырей, 4000 библиотек и 427 музеев, 32 000 заводов – и убили свыше 27 миллионов Русских, Белорусов, Украинцев… В Сербии немецкие солдаты расстреливали детей, а в Хорватии нацистская Германия обеспечила усташам возможность убить свыше 700 000 Сербов. Почему на Западе не упрекают Хайдеггера за то, что он не осудил монструозные злодеяния, которые нацистская Германии совершила над Славянами? Сокрытие геноцида Немцев над Славянами в действительности является сокрытием сущности Второй мировой войны.

Точно так же, как идея об „исключительности Американцев“ служит для оправдания империалистической политики США в современном мире, так и Хайдеггеровская идея о Немцах как „супериорном народе“ служила для оправдания немецкого „прорыва на Восток“ (Drang nach Osten) – покорение „жизненного пространства“ (Lebensraum) и истребление Славян. Хайдеггеровская философия основывается на тотализирующем принципе монополистического капитализма – „Уничтожь конкуренцию!“ и на экспансионистической природе немецкого капитализма, для которого покорение „жизненного пространства“ – неприкосновенный экзистенциальный императив. Это – то, что дает витальность Хайдеггеровской философии в современной Германии, в которой сейчас происходит все более драматичная биологическая пропасть Немцев и природной окружающей среды. Она – источник тоталитарно-интегративной и экспансионистической политической доктрины, которая и далее живет в сознании немецких мещан.

Главной причиной того, что Хайдеггер отказался осудить нацистский режим и его злодеяния, является та, что таким образом он бы поставил под угрозу политические фундаменты его философии. Хайдеггер в своей философии видел неприкосновенный источник самосознания Немцев. Было необходимо, чтобы путем Хайдеггеровской философии Немцы, наперекор поражению нацистского режима, сохранили о себе сознание как о „супериорном народе“, который предопределен иметь ведущую роль в мире. Для Хайдеггера поражение нацистской Германии было только одним из поражений, которые пережил немецкий народ в борьбе за „великую Германию“, а не проигранной войной за будущее. Падение Гитлера и крах нацизма не имели права поставить под вопрос стратегические интересы немецкого империализма. Нельзя забывать, что идея Ницше о „вечном возращении того же самого“ („Die Ewige Wiederkunft“) – alfa и omega Хайдеггеровского отношения к будущему.

В послевоенной переписке с Маркузе Хайдеггер старается показать Немцев как жертвы Второй мировой войны. Индикативно, что он не делает различия между нацистским режимом и немецким народом, а тем более между правящим классом юнкеров и капиталистов, с одной, и немецкими рабочими, селянами и гражданством, с другой стороны. Таким образом он только указывает на то, до какой меры нацистам удалось интегрировать Немцев в нацистский порядок и в какой мере Немцы отождествились с нацистским режимом.

Хайдеггеровское непризнание вины Немцев за разжигание Второй мировой войны и за содеянные монструозные злодеяния и его настаивание на том, что Немцы – жертвы войны, создает в современной Германии политическое состояние, подобное созданному после Первой мировой войны. Нацистское движение развилось на основе мифа о том, что Германия была жертвой Первой мировой войны. Реваншизм был важнейшим психологическим средством для фанатизации Немцев и для разжигания войно-поджигательной истерии. Хайдеггер причитает над судьбой Немцев, прогнанных с Востока, и таким образом создает политическую атмосферу, из которой снова должен проистечь призыв к „возращению“ на Восток.

Здесь необходимо предупредить о том, что политическая инструментализация идеи о Немцах как „супериорном народе“ была основана на немецком поражении в Первой мировой войне; на распаде немецкого царства; на унизительном мировом соглашении; на политической нестабильности Германии; на экономическом кризисе капитализма и массовой безработице… „Потребность“ в покорении и истреблении „низших рас“ проистекла из страха за существование, созданного капитализмом, и была компенсацией несчастий, переживаемых „обычным“ Немцем в ежедневной жизни. И в современном капитализме экзистенциальный страх, который по ходу все более драматичной пропасти европейских народов и природы превращается в экзистенциальную панику, представляет собой spiritus movens приобретшего черты вампира фашистского варваризма.

Хайдеггеровская мысль – философская маска расистской идеологии и нацистской практики, но она многослойна и в состоянии появиться в „чисто“ философском облике. То, что сама маска приобрела вид живого существа, представляет собой важнейшее идеологическое качество Хайдеггеровской философии. Поэтому поклонникам Хайдеггера не трудно „лишить“ его философию политического содержания. И нацистская идеология имела магичный философский плащ, в который были вплетены выражения, символизирующие общечеловеческие ценности: „мир“, „счастье“, „благосостояние“… Подобно американскому „новому мировому порядку“, который прикрыт кровавым покрывалом „демократии“. Гражданская философия всегда и снова появляется как „гуманистическая“ маска злодейской практики капиталистов. Вместо стремления к демистификации философии, которая стала идеологией, гражданские философы превращают идеологию в философию.

„Защита“ Хайдеггера от нацизма – выражение стремления сохранить иллюзию об автономности и тем самым об „объективности“ философии, самым значительным представителем которой в XX веке является Хайдеггер. Хайдеггер становится мифологическим образом, которого от нацизма „защищает“ слава „последнего великого философа“. Если бы нацистская Германия победила, Хайдеггеровская философия показала бы свои настоящие потенциалы, а Хайдеггер – свое настоящее лицо. Вся философичность Хайдеггеровской мысли, создающей видимость политической непристрастности, слилась бы в кровавое нацистское болото. На основе Хайдеггеровской философии Немцы, как „метафизический народ“, стали бы „спасателями человечества“, а их „Фюрер“ получил бы божеский ореол. Хайдеггеровская философия стала бы „Библией“ Третьего Рейха.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

„Кризис беженцев“ в Европе

Современные события, происходящие в арабском мире, – только эпизод глобальной войны, которую Запад ведет против России. Кризис арабского мира – последствие стремления господствующих капиталистических кланов Запада инструментализировать мусульман для того, чтобы расправиться с Россией.

Первым ударом било уничтожение арабских стран, имевших дружеские отношения с Россией и бывших в состоянии противостоять Западной политике в арабском мире. Вторым ударом било создание радикальных исламистических военных формирований, которые со временем будут объединены под командой мощнейших исламских лидеров. В этом контексте, Исламское государство получило ведущую позицию среди радикальных исламистических группировок. Его важнейшая задача – устранить все политические силы в арабском мире, сотрудничающие с Россией, и проникнуть на территории бывших советских республик, имеющих в большинстве мусульманское население. В конечном счете, вся Средняя Азия должна стать новым Калифатом, который с экономической и военной помощью Запада отнимет у России Кавказ и поднимет миллионы мусульман, живущих в России, против России. Поднять исламскую Азию против православной России является важнейшей стратегической целью Запада.

Благодаря решительному сопротивлению России агрессивной политике Запада дошло до пропасти Западной политики в арабском мире и до того, что последствия агрессии перелились в Европу. „Кризис беженцев“ – последствие пропасти попыток Запада повернуть арабский мир против России.

Европа – соучастник американской политики уничтожения арабских стран и народов. Ведущие европейские политики „обманулись“, так как, руководствуясь экономическими интересами мощнейших европейских компаний, с лакейским энтузиазмом последовали за американской политикой, недооценивая опасность того, что кризис с арабских пространств перельется в Европу.

Кризис беженцев указывает на настоящую природу Европы. Она встретила „кризис беженцев“ не готовой, так как перед ней возникли проблемы, которые она не может решить. „Кризис беженцев“ обусловлен природой европейского капитализма, который имеет антигуманный и деструктивный характер. Если бы Европа основывалась на солидарности, проблема беженцев была бы решена давно. На самом деле Европа основывается не на солидарности, а на господствующих принципах монополистического капитализма: „Уничтожь конкуренцию!“ и „Крупная рыба заглатывает малую рыбу!“. Лагеря, проволочные заграждения, полиция, армия, нападения на беженцев, подложенные пожары, фашистическая истерия… – это единственный ответ на „кризис беженцев“, который капиталистическая Европа, в которой все еще властвует колониальный дух, может предоставить.

„Кризис беженцев“ указал на всю серьезность экзистенциального кризиса, в котором пребывают европейские народы. Панический страх от прилива „других“ – последствие все более драматичной биологической гибели европейских народов. Из-за театрального паравана „потребительского общества“ разыгрывается последний акт экзистенциального кризиса Европы, у которой будет фатальный конец. „Кризис беженцев“ указал на то, что капитализам привел европейские народы на край пропасти.

И на примере „кризиса беженцев“ можно увидеть, что в негуманном мире гуманные проблемы не могут решаться гуманным образом. Только в гуманном мире гуманные проблемы могут быть решeньı гуманным образом.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

Эссе о философии Федора Достоевского

Э

Здесь мы скажем несколько слов о Достоевском, творчество которого является составляющей мыслительного гумуса, из которого произросла Хайдеггеровская философия. Для понимания природы мысли Достоевского необходимо иметь в виду реальность жизни России его времени.

Во второй половине 19 века всепроникающая капиталистическая волна разрушила обычайные, моральные и религиозные фундаменты русского общества и поставила под вопрос царский порядок, имевший абсолютистский характер. Феодальная России основывала политическую стабилность на том, что крестьяне были привязаны к земле. Упразднение крепостничества (1861 г.) и развитие промышленного производства привело к развитию городов и созданию все более многочисленного гражданства и рабочего класса. Миллионы крестьян стали наемниками новых капиталистических господ и были подвергнуты беспощадной эксплуатации. Все большее число людей жило в экзистенциальной неизвесности и нужде. Не было политических институтов, дающих возможность направлять возрастающее недовольство угнетенных путем легальных политических течений. Политическая жизнь была уничтожена полицейским террором, ликвидациями тайных служб и массовыми изгнаниями в Сибирь. Борьба против царского абсолютизма основывалась на акциях протеста последователей идей „декабристов“ и „народников“, а также на аттентатах анархистских групп, пытающихся своим фанатическим волюнтаризмом противостоять государственному террору. Идея социализма становилась основой классового самосознания рабочих и их политической организованности. Студенческая молодежь становилась рассадником новых идей и носителем политического радикализма. В России второй половины 19 века царил политический хаос.

Развитие капитализма вырвало „русского человека“ из его тогдашнего духовного очага и больше он не мог найти опору в традициональном образе жизни, в церкви и царском режиме. Ценностный горизонт старого общества и традициональные общественные отношения исчезали во все более глубоком капиталистическом болоте, а новый ценностный горизонт и новые институты нигде не были видны. Человек был брошен в мир, в котором он должен был судорожно бороться за выживание. В таких условиях ему не оставалось ничего другого, кроме как в самом себе искать опору для защиты своего человеческого интегритета.

Религиозный мистицизм Достоевского – непосредственное последствие потери веры в разум. В его философии установлен раздор между разумом, у которого нет конкретной общественной опоры и который поэтому все релятивизирует, и потребностью действовать для того, чтобы человек выжил и подтвердил свое человеческое существование. Так как человек не мог найти опору в разуме, который сам по себе предлагает различные решения, которые только тревожат человека и не дают ему действовать, Достоевский предлагает ему опору в виде „свободной воли“, которая основывается на сильном характере, путем которого человек должен был бы реализовать свою жизненную мощь и вытесненные потребности.

Свобода, по правилу, определяется как воздержание от угрозы свободе других, которая основывается на частной собственности, а не определяется как освобождение от тирании мощных и классового порядка – как свобода от существующего, но за новый мир. И у Достоевского „свободная воля“ подразумевает не стремление человека противостоять неправде и бороться за праведный мир, а подразумевает олицетворение вытесненного существа человека, которое является продуктом существующего мира. Достоевский настаивал на предоставлении свободы капиталистическим образом дегенерированному человеку, который пытается реализовать свои вытесненные потребности таким образом, который ему диктирует властвующий порядок. Типичный пример – игрок. Игрок не возможен без игры, а игра не возможна без порядка, в котором создаваемые человеком ценности отчуждаются от него и становятся мощью судьбы. Игра – искушение мощи, которая властвует в капитализме, и как таковая является игрой со смертью.

Чтобы предупредить превращение жизни в беспощадную борьбу между людьми, руководимыми неограниченной „свободной волей“, Достоевский стремился построить моральное сознание, которое будет оградой от преступной самоволи. Оно дано в идее „бога“. Вместо веры в разум вера в „бога“ должна была обеспечить выживание общества как сообщества „христианских душ“. Таким образом вместо антагонизма в разуме установлен антагонизм между деятельной волей и моральным (само)сознанием. Точно так же, как Кант пытался эту проблему решить формально-логическим образом и с помощью абстрактного гражданина (трансцендентальное Я), так и Достоевский пытался эту проблему превозойти с помощью абстрактного христианина. Кантовское гражданское моральное (само)сознание заменяется христианским моральным (само)сознанием.

У Достоевского не хватает саморефлексии человеческой экзистенции на основе конкретной исторической ситуации, в которой находится общество, что значит, не хватает саморефлексии человека как конкретного исторического и общественного существа. В его философии нет провидческого сознания, и в этом контексте – нет критерия, по которому необходимо действовать, имея в виду историческое развитие общества, а это значит, возникновение гражданского мира. Достоевский руководствовался не разумной альтернативой, основывающейся на эмансипаторских потенциалах общества, предоставляющих возможность для развития провидческого сознания и создания политических движений, которые создадут новый мир, а на индивидуальной экзистенции и религиозном мистицизме. Речь об атомизированном члене разлагающегося аристократического класса, находящемся в мире, который он не понимает в контексте его исторической быстротечности, а тем самым и себя не понимает как конкретное историческое существо. Достоевский не пытался построить новое общество, он пытался предупредить распад царского порядка и властвующего духовного свода, который основывался на ортодоксном мышлении. Он противопоставил прогресу, который основывался на развитии капитализма и создании гражданского общества, политическую стабильность России. Достоевский видел в самых развитых капиталистических странах Европы не возможное будущее России, а ее пропасть.

Достоевский не принадлежал ни одному общественному классу. Поэтому все его считали своим. Обнищавший дворянин, без собственности и денег, чтобы быть капиталистом, по образованию и пониманию жизни далекий от крестьян и рабочих, солдат по нужде, бунтарь по природе, слабого здоровья и с еще более слабым характером… Его способность сжать в своих героях жизнь с ее противоречиями привела к тому, что все принимали его как „своего писателя“. Достоевский был политическим реакционером, но его „русская душа“ была на столько просторна, что в ней могли найти приют люди из всех общественных слоев. Достоевский не создавал своих героев, исходя из своей философии, а его философия представляла собой синтез жизненной философии его героев. Жизнь в ее непосредственности представляла собой источник его мысли. Это является тем, что дает убедительность его героям и жизненность его философии.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

Украинский кризис – Открывание ларца пандоры

У

„Истина – это целость“ – положение, которым руководствовался Гегель, когда создавал свою диалектику. Это положение дает возможность понять природу кризиса в Украине настоящим образом.

В сущности, кризис в Украине – явленческая форма экзистенциального кризиса современного мира, основывающегося на американском „новом мировом порядке“. Природа этого порядка обуславливает отношение Запада к России и в этом контексте отношение Запада к Украине и украинским гражданам. Америка вызвала кризис в Украине для того, чтобы навязать такой способ „решения кризиса“, который ей обеспечит реализацию ее стратегических интересов по отношению к России и Европе. Настоящая цель Америки в „решении кризиса“ в Украине – создание кризиса на европейском континенте, который приведет к ослаблению как России, так и ведущих европейских государств, и к усилению позиции Америки как с военной, так и с экономической точки зрения. Создать вокруг России военный коридор и изолировать Россию от Европы и одновременно интегрировать Европу в американскую экономическую систему – представляют собой два стратегических ориентира, которые непосредственно обуславливают способ, с помощью которого Америка пытается „решить“ кризис в Украине. В то время, как Россия настаивает на том, чтобы Украина была мостом сотрудничествамежду Европой и Россией, Америка настаивает на том, чтобы создать из Украины непреодолимый вал между Россией и Европой.

Когда речь идет об экономических отношениях, речь идет не о том, каков сегодня экономический обмен между Европой и Россией, а о чрезвычайных возможностях развития экономического сотрудничества между Россией и Европой. Америка находится на пути к экономическому коллапсу. Интеграция Европы в хозяйственный механизмСША обновила бы экономическую силу Америки и одновременно угрозила бы экономическую экспансию России, которая в большей своей части основывается на экономическом и научном сотрудничестве с Европой.

Если анализировать действия Американской внешней политики в мире в последние двадцать лет, можно заметить, что Америка в своих „гуманитарных интервенциях“ руководствуется настоянием не овладеть, а уничтожить страны и народы. Деструктивная практика Америки обусловлена тем, что Америка больше не в состоянии владеть миром. Она больше не самая мощная экономическая сила мира, а вскоре не будет ни самой мощной военной силой. Россия, Китай, Индия, Бразилия, Беларусь, Иран, ЮжнаяАмерика, Венесуэла, Куба… – это страны, которые все успешнее противостоят американскому империализму. Америка сегодня ведет себя так же, как вела себя нацистическая Германия после поражений под Сталинградом и Курском, когда Гитлеру стало ясно, что его солдатеска не может победить Красную Армию и уничтожить СССР. Немцы применяли систему „сожженной страны“. Предводимые самым преданным Гитлеровским генералом Вальтером Моделем (Walter Model) Немцы в СССР уничтожили 70 000 деревень, 1710 городов, 2766 церквейи монастырей, 4000 библиотек и 427 музеев, 32 000 заводов – и убили свыше 27 миллионов человек. То, что нацисты и немецкая солдатеска сделали в СССР, это же НАТО солдатеска и американские наемники сделали в Сербии, Боснии, Ираке, Афганистане, Либии, Сирии…

Тем, что заставляет Америку уничтожать все вокруг себя, является все более глубокий экзистенциальный кризис, угрожающий существованию США. То, что Америка потеряла позицию „лидера“ в мире, неминуемо отражается на стабилности и перспективе американского капитализма. Точно так же, как Гитлеровский режим мог обеспечить поддержку Немцев только путем завоевания „жизненного пространства“ (Lebensraum), так и американский режим может обеспечивать поддержку Американцев только до тех пор, пока, грабя весь мир, обеспечивает им потребительский стандарт. Американский „новый мировой порядок“ – огромный спрут, щупальцы которого вытягивают жизненную силу из человечества и природы. Когда они будут отсечены, Америка встанет лицом к лицу с таким экономическим и обще-общественным кризисом, который приведет к ее распаду. Американские властьдержащие осознают это. Наряду с ослаблением американской позиции в мире, американский режим под видом „борьбы против терроризма“ упраздняет основные гражданские права в Америкеи создает полицейскую державу. В США имеется свыше 3200 тайных служб, в которых служит свыше 850 000 агентов. Создана особая армия, насчитывающая сотни тысяч специально обученных бойцов, имеющих самое современное вооружение и готовых убивать миллионы американских граждан. «ФЕМА» концентрационные лагеря возникают по всем США…

Настоящая природа Западной „демократии“ видна в том, какие политические группы Запад использует для осуществления своих интересов в мире. В Украине это – „бандеровцы“, которые не только не скрывают, но и гордятся своей фашистической идеологией. Политической инструментализацией таких групп Запад только показывает, какую „демократию“ он пытается установить в Украине. Монструозные злодеяния „майдановцев“ в Одессе и других частях Украины и поддержка этих злодеяний Западом указывают на то, что нет существенного различия между Гитлеровским и современным „походом на Восток“ (Drang nach Osten). Уништожение Славян, а это, прежде всего, значит русского народа, и занятие их жизненного пространства представляет собой основную и нескрываемую цель Запада. Оттуда лояльность к Америке, прежде всего, выражается в виде неприятельского отношения к России. Те народы, которые отказываются отвернуться от русского народа, получают статус предателя, которого нужно уничтожить. Сербия под руководством президента Свободана Милошевича отказалась превратиться в неприятеля России, и поэтому она уничтожалась санкциями и немилосердно бомбилась, а президент Милошевич был выкран сербскими предателями (американскими наемниками) – и позже убит в Гааге.

Прочитайте текст до конца»

Превзойдена ли Марксовская критика капитализма?

П

Марксовская критика капитализма представляет собой одну из конкретных исторических форм критики капитализма. Она является нужным, но недостаточным условием развития современной критики капитализма. Все более драматичный экологический и общественный кризис, создаваемый капитализмом, навязывает потребность в новой революционной мысли, которая будет основываться не только на эссенциальном, а, прежде всего, на экзистенциальном гуманизме. Речь идет, в действительности, о создании современного классового сознания пролетариата (мануальных и интеллектуальных работников), при чем ставятся под вопрос и те идеи Маркса, на которых основывается Марксовское понимание социалистической революции и будущего и которые считаются неприкосновенной отправной точкой критики капитализма левых.

Марксовская мысль „покрывает“ совокупность жизни человека как общественного и исторического существа и предоставляет возможность искать ответы на многочисленные существенные вопросы, которые задает современный человек. В ней нет самого важного – анализа развития капитализма как деструктивного порядка и, в этом контексте, рассмотрения возможного будущего человечества. Речь идет не о том, „знал ли Маркс“ или „мог ли знать“, что капитализм – деструктивный порядок (так как в его время капиталистическая деструкция природы и человека не имела таких драматичных размеров, как сейчас), а о том, что его критика капитализма упускает из виду его сущность – что ставит под вопрос ее исправность, политическую доктрину, которая на ней основывается, и идею будущего, которая из нее проистекает. Марксовская мысль увела критику капитализма из экзистенциальной (Фурье) в эссенциальную сферу и таким образом сделала вклад в изуродование классового (само)сознания рабочих, как и в изуродование критики капитализма, а тем самым и в изуродование политической борьбы против капитализма. Маркс в своей критике капитализма упустил из виду самое существенное: борьба против капитализма – не только борьба за свободу человека, она в то же время и борьба за существование человечества.

Что касается утверждения, что Марксовская мысль указывает на деструктивную природу капитализма, встает вопрос, почему Маркс в своем важнейшем политическом сочинении „Манифест коммунистической партии“, а также в других текстах, в которых призывает рабочих к борьбе против капитализма, не указывает на деструктивную природу капитализма и не призывает рабочих бороться, чтобы предотвратить уничтожение жизни на Земле? Если Маркс пришел к тому, что капитализм – порядок, который уничтожает жизнь, разве не логично, чтобы его призыв к борьбе за сохранение жизни был если не важнейшим (что по своей природе должен был бы быть), тогда, непременно, одним из важнейших содержаний его революционной программы? Разве, в этом случае, историческое (общественное) существо рабочего класса не было бы обусловлено и экоцидной природой капитализма, и разве становление рабочих из класса по себе классом для себя не подразумевало бы развитие эмансипированного экологического сознания? Разве тогда по своему классовому и человеческому существу рабочий не имел бы не только „задание“ расправиться с классовым обществом и освободить человечество от угнетения, но и „задание“ предотвратить его уничтожение?

На настоящую природу Марксовской критики капитализма указывает мысль тех, которые слепо за ним следовали. Капиталистическое уничтожение жизни и человека как биологического и человеческого существа до нынешних дней не стало предметом более серьезного рассмотрения марксистских теоретиков. Ни самые радикальные марксистские критики капитализма не придали особого значения истине, что капитализм по своему существу – деструктивный порядок. Если Маркс в свое время не придал особого значения деструктивным тенденциям развития капитализма, почему этого не сделали его последователи, когда стало очивидно, что капитализм уничтожает природу и человека? Ответ прост: они не развивали критику капитализма, исходя из тенденций его развития, а занимались толкованием Марксовской критики капитализма, упорно настаивая на позициях, которые капитализм превозошел. Марксовские сочинения становятся своеобразной „Библией“, из которой извлекаются „истины“ в виде „настоящих“ цитат, истинность которых доказывается тавтологическим вербальным жонглированием. В них нет важнейшей истины: капитализм уничтожает природу как животворное целое и человека как биологическое и человеческое существо и тем самым уничтожает саму возможность будущего, а это значит, не только возможность становления мира человеческим миром, но и возможность его существования. Что еще хуже, „защита“ Маркса становится расправой с настоянием указать на настоящую природу капитализма и на всю драматичность экзистенциального кризиса, создаваемого капиталистическим „прогрессом“, и тем самым расправой с критической мыслью и политической борьбой, которые основываются на истине, что капитализм – тоталитарный деструктивный порядок.

Когда имеется в виду, что для Маркса история – единственная настоящая наука и что идея об историчности человеческого общества представляет собой краеугольный камень его революционной мысли, становится более ясно, почему капитализм не может быть деструктивным порядком. По Марксу, капитализм – исторический порядок. Это – то, что составляет его конкретную сущность и представляет собой основу его постоянности. Капитализм – исторический порядок по двум поводам: как результат и как условие исторического развития общества. И в первом, и во втором случае он – историческая неминуемость. Другими словами, капитализм по своему историческому бытию не может быть порядком, которым завершается история, а тем более, не может быть порядком, который сводит к нулю историю. У истории есть взлеты и падения, но нет такой силы, которая в состоянии навсегда остановить колесо истории. Марксовская теория истории имеет метафорическую форму и антропологический характер. Говоря об истории, Маркс, в действительности, говорит о человеке и его неуничтожимой потребности в свободе и о его способности путем развития своих универсальных созидательных сил и борьбой против неправды создать гуманный мир. Исторические периоды в развитии человечества – ступени, по которым человек поднимается и с которых он падает, чтобы вопреки препятствиям и падениям достичь тех высот, за которыми открывается горизонт ни чем необусловленной свободы. Свобода – это тот „дух“, который дает смысл человеческой жизни, и, как таковая, она – вяжущая ткань истории. Марксовское понимание историчности общества основывается на освободительском оптимизме: коммунизм – неминуемость потому, что свобода человека – неминуемость. Освободительский оптимизм предполагает экзистенциальный оптимизм, который основывается на развитии производственных сил, которыми человек освобождается от зависимости от природной стихии и развивает свои созидательные силы. Так как свобода – сущность Марксовского понимания историчности общества и неприкосновенное условие будущего, Марксовское понимание истории по природе вещей основывается на экзистенциальном априоризм.

В методологической плоскости Марксовская мысль предоставляет возможность для развития современной критики капитализма. Исходя из Марксовского важнейшего методологического постулата, что „анатомия человека – ключ к пониманию анатомии обезьяны“, навязывается потребность оформить такую критику капитализма, которая имеет в виду монополистичкий капитализм в его последней („потребительской“) фазе развития, в которой до конца развились противоречия капитализма как деструктивного порядка, который все более драматично ставит под вопрос существование человечества. Самые развитые формы критики капитализма, которые соответствуют высочайшей фазе его развития, представляют собой отправную точку для понимания предыдущих форм критики капитализма: в свете самых развитых форм критики предыдущие формы приобретают конкретную историческую легитимность. Марксовские важнейшие постулаты получают конкретную историческу узнаваемость и политическую (изменяющую) ценность только в контексте развитой критики капитализма как порядка, который ставит под вопрос существование человека и жизни на планете. Без этого они сводятся к абстрактной гуманистической риторике, которая отвлекает критическо-изменяющий ум от основных экзистенциальных вопросов. В современном мире Марксовская критика капитализма как эксплуататорского порядка не теряет своей актуальности. Между тем, она получает конкретный исторический смысл в контексте становления капитализма тоталитарным порядком деструкции. Борьба против капитализма – не только освободительский и экономический вопрос рабочих, она стала основным экзистенциальным вопросом человечества.

Вопреки тому, что пользуется научным методом и что приходит к научным результатам, Марксовская мысль имеет не научную, а политическую природу. Маркса не интересует ни научный, ни философский „объективизм“, его интересует революционная практика угнетенных. Его мысль – освободительская критика капитализма, которая тяготеет к побуждению рабочих на окончательную расправу с классовым обществом. Она – не только критика капитализма, она – и мысль пролетарской революции. Марксовская критика капитализма имеет своей целью развитие у пролетариата бескомпромиссного критическо-изменяющего сознания, а не направление ума к теоретическим дискуссиям. Она себя узнает как „сознание практики, которая изменяет мир“, что значит, как орудие в классовой борьбе. К человекобытию приходят не порожним умничением, а борьбой за свободу, которая подразумевает развитие созидательского и освободительского существа человека. Наука и философия не имеют объективную димензию, они – инструмент в классовой борьбе. Это – точка зрения Беньямина и Брехта, когда речь идет об искусстве, и точка зрения Блоха, когда речь идет о спорте и телесной культуре. Революционная практика угнетенных – это та сила, которая объективные возможности свободы должна превратить в реальные возможности освобождения человека.

Для Маркса истина – синоним свободы. Она имеет не относительный, а абсолютный характер, и основывается на природе человека как универсального созидательного существа свободы и на историческом развитии общества. К истине приходят не теоретическими дискуссиями, а борьбой за свободу, которая подразумевает реализацию истинных человеческих сил и создание из общества сообщества свободных людей. Истина имеет конкретно-историческую природу, что значит, что ее сущность определена конкретными возможностями приобретения свободы в конкретный исторический момент. Революция для Маркса – не основной онтологический, гносеологический и аксиологический, а основной освободительский принцип. Теоретическое сознание не является тем, что должно быть «ведущим» рабочих в их борьбе против господствующего порядка и за будущее, «ведущий» – это конкретная общественная екзистенция, их статус наемников, экзистенциальная неизвесность, ежедневно переживаемые унижения… Революционное сознание рабочих – выражение их потребности в свободе и социальной правде. В то же время, научный подход в Марксовской теории служит не только для того, чтобы указать на негуманную природу капитализма, как и на его преходящесть и потому неминуемую гибель, а для того, чтобы создать ограды природно-научному детерминизму (фатализму) и подлинному революционному волюнтаризму, который может привести к преждевременности и тем самым к гибели социалистической революции (оттуда его критическое отношение к Парижской коммуне до ее возникновения), что может иметь необозримые негативные последствия на развитие рабочего движения. И эта „деталь“ указывает на то, какое  значение Маркс придает революционному энтузиазму рабочих, но и их революционному самосознанию, которое основывается на объективной оценке конкретных общественных (исторических) условий, в которых возможна революция. Маркс осознавал, что социалистическая революция может победить, что значит,  проторить дорогу к коммунистическому обществу, единственно, если она будет осуществлена на нужном месте (самые развитые капиталистические страны Европы) и в нужное время (на вершине экономического и, на этой основе, обще-общественного кризиса).

Марксовская мысль дает возможность установить принципиальные различия между рабочим бунтом и социалистической революцией. Рабочий бунт сам по себе не является социалистической революцией, он становится социалистической революцией только, если упраздняет капитализм, и то таким образом, что устанавливает (социалистический) порядок, который превосходит капитализм и открывает возможность создания коммунистического общества. Другими словами, социалистическая революция возможна единственно на фундаменте экономического и, на этой основе, обще-общественного кризиса, который подразумевает до конца развитые противоречия капитализма. Только на основе аутентичной социалистической революции можно создать истинно социалистическое общество, которое, как таковое, представляет собой окончательное превосхождение капитализма. Если создано истинно социалистическое общество, капитализм больше не возможен. Становление социалистического коммунистическим обществом – настоящий показатель окончательного превосхождения капитализма.

Марксовская теория занимается не возможными формами развития капитализма (и в этом контексте возможными формами политической/классовой борьбы как буржуазии, так и рабочего класса), а его упразднением (превосхождением), и в этом контексте исходит из политически инструментализированного мифа о быстром падении капитализма. Сущность „XI тезиса о Фейербахе“ – дать примат изменяющей практике, так как, по Марксу, в самых развитых капиталистических странах Европы уже были созданы объективные возможности для революционных перемен. Речь не только о критике гражданской философии, а о том, что умный мир, на котором настаивают Кант и Гегель, не может быть результатом умствования философов, а может быть результатом политической борьбы обесправленных общественных слоев. Французскую гражданскую революцию осуществили угнетенные рабочие „массы“ и обесправленное гражданство, а немецкая классическая философия сорвала плоды политической борьбы презренных, превращая революционный дух в философские постулаты, которые стали основой политической теории и практики, которыми в Германии нужно было создать гражданское общество и единое государство – и в то же время предотвратить гражданскую революцию. „Неумные“ рабочие „массы“ стали  движущей силой в создании умного мира. Маркс исходит из идей-путеводительниц Французской гражданской революции, но не как средства для приобретения „гуманистической“ легитимности господствующему порядку, а как основного политического принципа в борьбе за гуманный мир. Он исходит из гуманистических идеалов совеременной эпохи в настоянии реализовать их. У него доминирует видение будущего, которое основывается не на создании (задавании) идеализированной картины будущего общества, а на критике капитализма и вере в освободительское достоинство и созидательные силы человека: человек как реализованное универсальное созидательное существо свободы – “картина” будущего.

По умолчанию, не только природа капитализма, к которой приходят эмпирическим путем и научным анализом, является обуславливающей политическую борьбу против капитализма, это и природа политической борьбы, которая оценочно может привести к разрушению капитализма. В конечном счете, конкретная природа и способности рабочего класса как субъекта революции обуславливают отношение к капитализму и тем самым определяют его характер. Сама „природа капитализма“ бывает инструментализирована ради осуществления как можно более эффективной политической борьбы против капитализма. Марксовский тезис, что „исправная теория – это сознание практики, которая изменяет мир“, указывает на то, что изменение мира – критерий для оценки исправности теории. Так как нет изменения мира без революционной борьбы пролетариата, следует, что исправная теория может (и должна) задавать, прежде всего, те вопросы, которые дают возможность прийти к переменам, а это значит, которые могут мотивировать человека бороться за новый мир как конкретное общественное существо, исходя из конкретных (экзистенциальных) вызовов. Вопрос существования живого мира и человечества не встал на повестку дня, так как он был слишком абстрактным для человека, которого непосредственная экзистенциальная угроза, которую он ежедневно переживает как наемная рабочая сила, принуждает пойти на борьбу за изменение своего рабского общественного положения. Для Маркса экологический кризис не был приоритетом, это был экономический кризис и в этом контексте – экзистенциальное положение рабочего класса. Выяснилось, что экономический кризис человека затрагивает более непосредственно и более драматично, чем это делает экологический кризис. Если бы экологический кризис, создаваемый капитализмом, во второй половине 19 века мог быть политически инструментализирован и мог стать побудителем рабочих на борьбу против капитализма, пренебрег ли бы Маркс предостережением Фурье с начала 19 века о том, что природа погибает и что климат изменяется, а это значит, „выпустил ли бы он из виду“, что капитализм по своей природе – деструктивный порядок, и перебросил ли бы Энгельс в последней декаде своего творчества, когда он предупреждал об уничтожении природы, ответственность с капитализма на человечество, употребляя абстрактное „мы“?

Сам образ постановки вопроса и подхода к ответу – выражение конкретного отношения человека к экзистенциальным и эссенциальным проблемам (в конечном счете, к существующему миру и будущему), которые навязывает конкретное историческое время. Одним образом ставятся вопросы в условиях, когда имеется экзистенциальная извесность (на чем основывается современный образ мышления) и возможное исчезновение мира имеет абстрактный характер (через пять или десять миллионов лет), а другим образом ставятся вопросы в условиях, когда человечество встает лицом к лицу со все более реальной возможностью уничтожения мира. Маркс в „XI тезисе о Фејербахе“ на первый план поставил, по сравнению с контемплативным, деятельно-изменяющий принцип, но у него изменение мира проявляется не по отношению ко все более реальной возможности его уничтожения, а по отношению к неправде и ограниченным возможностям развития производственных сил на основе частной собственности, как и по отношению к эмансипационным возможностям, которые созданы в гражданском обществе, и деятельным возможностям человека как универсального созидательного существа свободы. И Марксовская мысль основывается на экзистенциальной извесности, а вопрос отношений между теорией и практикой ставится в эссенциальном контексте. Вещи получают иной смысл, когда этот вопрос ставится в экзистенциальном контексте, а это значит, когда имеется в виду все более реальная опасность, что капитализм уничтожит человечество.

 

Политика как обман

П

В капитализме политика сведена к технике направления недовольства людей к осуществлению политических и экономических интересов господствующего класса. Это процесс, соответствующий природе „потребительского общества“ – последней стадии развития капитализма, в котором последствия уничтожения природы и человека как природного и умного существа становятся средством воспроизводства капитализма. В то же время, господствующая логика монополистического капитализма, проявляющаяся в форме принципа „Уничтожь конкуренцию!“ и „Крупная рыба сжирает мелкую рыбу!“, стала тотализирующей логикой, которая путем СМИ, находящихся в руках капиталистических кланов, получает фатальные размеры. На этом основывается положение о том, что „глобализация“, под чем подразумевается нео-либеральная модель капитализма, является „неминуемостью“. Политические решения основываются не на объективных научных анализах, а „научные анализы“ основываются на стратегических интересах господствующего порядка. В этом контексте, отбрасывается основная историческая истина о том, что гибель капитализма неминуема.

Политическая сфера современного капитализма интегрирована в механизм капиталистической репродукции и функционирует по законам „потребительского общества“. Установлена гиперпродукция отчужденной от людей политической сферы в форме политических идей, групп, партий, СМИ… В это сделал вклад интернет, который обеспечивает техническое производство политической сферы, которая лишена общности и гуманности. Политическая сфера стала одной из виртуальных сфер капитализма, а политические партии – формой, в которой политическое существо человека отчуждается от него и становится средством господствующего порядка для лишения человека элементарных человеческих и гражданских прав. Так называемый „политический плюрализм“ превратился в оглушительный галдеж, который уничтожает возможность аргументированного разговора и веру в разум. Вместо соперничества политических программ, бесцеремонное навязывание политических идей использованием рекламных механизмов стало господствующей формой „проведения политики“. В конечном счете, политическая сфера капитализма стала привилегией господствующего класса и средством для расправы с политическим существом и политической борьбой порабощенных рабочих слоев. Так создан фашизм в Европе после великого экономического кризиса 1929 года. Так создается фашизм сегодня.

Одним из важнейших средств, путем которого политики манипулируют людьми, является политический словарь. Выражения типа „пост-индустриальное общество“ служат, прежде всего, для того, чтобы создать впечатление того, что сделан качественный скачок в развитии капитализма, и как таковые они являются новой идеологической маской, под которой скрывается его настоящая природа. Наряду с ним, появляются и другие выражения, как то: „демократия“, „поздний капитализм“, „открытое общество“, „капитализм с гуманным лицом“, „транзиция“, „свободный мир“… Эти выражения служат не только для того, чтобы скрыть деструктивную природу капитализма, но и навязать такой образ мышления, который упраздняет возможность критического противостояния господствующему порядку. В конечном счете, важнейшая цель политического языка это – не ложью обеспечить реализацию определенных политических и экономических интересов, а лишить людей способности рассуждения, и таким образом уничтожить их политическое существо. Ум и критическая мысль подчинены ежедневным политическим потребностям. Задаются только такие вопросы, которые политически окупаемы, и даются точно такие же ответы. Нет принципиальных вопросов, которые относятся к основным экзистенциальным и эссенциальным вызовам. Нет идеалов гуманности и провиденческого сознания. Настаивается на „политической корректности“, которая подразумевает расправу с той мыслью, которая указывает на сущность капитализма и тем самым обязывает человека на такую политическую практику, которой можно упразднить капитализм и создать новый мир.

Огюст Конт (Auguste Compte) в начале 19 века создал „социальную физику“ (physique sociale), по которой все общественные явления должны быть в функциональном единстве так, чтобы общество на основании идей „порядка“ и „прогресса“ и, руководствуясь принципом – „знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать“ (savoir pour prevoir, prevoir pour agir), могло развиваться без политических столкновений. В современном капитализме эта идея появляется в виде флоскулы „организованный капитализм”, которая – всего лишь другое имя современного капиталистического тоталитаризма. В „организованном капитализме“ каждый сегмент человеческой жизни должен стать функциональной частью капиталистического процесса репродукции. Это относится и к человеку. Не только его образ жизни и поведение, но и его характер, образ мышления, межчеловеческие отношения… – все должно вписаться в процесс воспроизводства капитализма. В современном капитализме основой капиталистического тоталитаризма больше уже не являются репрессивные политические институты, сейчас это – экономическая сфера. Вся жизнь подчинена процессу капиталистической репродукции, который все быстрее развивается. Капитализм втянул в свою экзистенциальну сферу все общественные области, превращая их в средство для оплодотворения капитала, что значит, для уничтожения жизни. Развитие потребительского стандарта и основанного на нем долгового рабства, в котором находится убедительное большинство граждан самых развитых капиталистических стран, стало важнейшим способом вовлечения граждан в капиталистический порядок. Контовская „социальная физика“ проявилась в отношении к идеям-путеводителям Французской гражданской революции и политическому движению обесправленного гражданства, которое старалось создать эмансипированное гражданское общество. Идея об „организованном капитализме“ возникла под крылом капитализма как тоталитарного порядка деструкции и по отношению к все более массовой борьбе граждан за сохранение жизни на Земле. Речь идет о мифе, с помощью которого стараются воспрепятствовать гибели капитализма и только продлевают агонию человечества. В то же время, современные нострадамусы, которые предуведомляют о „катастрофе капитализма“, отметая эмансипаторское наследие гражданского общества и изменяющие потенциалы рабочего класса, только вносят свою лепту в то, чтобы уничтожение мира реализовать до конца.

Те, кто борются за „демократию“, подчеркивают „свободу капитала“ как главный критерий, по которому определяется ее существование. Капитал получил статус земного божества и как таковой стал неприкосновенной мощью над человеком. И здесь подчеркнем положение о том, что „демократия“ – политическая форма господствования капитала над людьми. Из этого следует, что „развитие демократии“ значит усиление власти капитала над людьми, и что „демократия угрожена“ не тогда, когда угрожены основные человеческие и гражданские права, а когда угрожена власть капитала над людьми. Эта истина ежедневно подтверждается в самых развитых капиталистических странах Запада, особенно в США. На практике, „демократия“ стала средством для расправы с идеями-путеводителями Французской гражданской революции, на которых основывается модерный гуманизм, как и с основными человеческими (droits de l’homme) и гражданским правами (droits de citoyen), на которых основывается модерное законодательство. Чем больше угрожено право человека на жизнь, на свободу, на здоровье и на здоровую жизненную среду, на труд и несомненную экзистенцию, на свободу речи, на семью, на неприкосновенность жилья и личной жизни, – тем более громко политики клянутся в „демократию“. Ирония состоит в том, что демократия, которая в своем подлинном (эллинском – древнегреческом) смысле значит „господство народа“ (demos kratein), в капитализме означает порядок, в котором граждане сведены к рабоче-потребительской „массе“ и как таковые к рабам капитала. Капиталистическая „демократия“ основывается не на человеческих и гражданских правах, а на абсолютизированном принципе профита, который основывается на абсолютизированном принципе частной собственности. Все то, что защищает частную собственность и что обеспечивает „свободу“ увеличения профита, оправданно и желательно. Когда частная собственность – абсолютный принцип, тогда легальны и легитимны ужаснейшие злодеяния, если их путем препятствуется распаду господствующего порядка. Право человека на свободу и жизнь подчинено праву капитализма на существование. События в современном мире указывают на то, что капиталисты готовы употребить все имеющиеся у них средства для расправы с последствиями кризиса, который может угрозить господствующую систему. Подрыв зданий Торгового центра в Нью-Йорке и „нападение“ на Пентагон указывают на то, что нет злодеяний, к которым капиталисты не готовы, чтобы сохранить господствующий порядок.

Исходя из истины, что в Германии, как и в других самых развитых капиталистических странах Запада, важнейшие политические и экономические вопросы решает все более узкий круг людей, и то вне политических институтов, Хабермас (Jürgen Habermas) предупреждает, что Германия и другие западно-европейские страны вошли в фазу „пост-демократии“, которая находится „между парламентаризмом и диктатурой“. Между тем, эта тенденция указывает на настоящую природу „демократии“, которую Хабермас механическим образом пытается отделить от „пост-демократии“. Речь идет о капиталистической демократии, которая несет в себе фашистический потенциал, который имеет все большие возможности быть (снова) реализованным с углублением экономического и экологического кризиса в Европе, а также кризиса рождаемости европейских народов. И эта Хабермасовская оценка политических событий в современной Германии указывает на то, на сколько он в предыдущих анализах „позднего капитализма“ промахнулся и на сколько точен вывод о том, что „демократия“ – только одна из политических масок, под которыми проявляется капитализм во время своей экспанзии. С вхождением капитализма в кризис падают демократические маски и капитализм показывает свое настоящее – фашистическое лицо. На примере современной Германии (а также Европейского сообщества и США) проясняется, что фашизм – политическая форма, в которой проявляется капитализм в кризисе.

Хабермас принадлежит к тем гражданским философам, которые уже свыше полувека стремятся доказать, что капитализм находится на пути поумнения, что значит, что он развивается в гуманистической плоскости. В этом контексте, они не учитывают фашистический потенциал капитализма. В самом деле, они расправляются не с фашистическими, а с социалистическими (комунистическими) потенциалами немецкого общества, а это значит, с эмансипаторским наследием гражданского общества, с революционным наследием рабочего движения и с идеей нового мира. Для немецкой гражданской интеллигенции германская послевоенная „демократия“ – воплощение идеи „демократии“ и как таковая – критерий, по которому определяется, демократичен ли какой-либо порядок. В той „демократии“ судьба немецких (а также европейских) граждан находится в руках самых реакционных политических сил США. Германия свыше 60 лет является американской военной базой, и на ее территории находятся не только свыше 60 000 американских солдат (на которые, как и на их семьи, не распространяются немецкие законы), но и сотни атомных боеголовок, направленных на Россию, которые в любой момент могут быть (преднамеренно, по ошибке или путем диверсии) выпущены. Имея в виду неминуемый обратный удар, Германии (вместе с Европой) может нестать в течение двадцати минут. Какая это „демократия“, если граждане сами не могут решать основные экзистенциальные вопросы и в которой они сведены к заложникам американской военной индустрии?

Слотердайковское (Peter Sloterdijk) сравнение римской республики с современной Германией (дано в его статье „Der Verletzte Stolz“/“Поврежденная гордость“/, “Der Spiegel“, № 45, 2010 г.) – пример, который указывает на ограниченность образа мышления, которое не видит сущность определенного общества, исходя из его конкретных исторических потенциалов. Деструктивно-фашизоидные потенциалы, с одной стороны, и возможность создания общества свободных людей, с другой стороны, представляют историческое качество современного капитализма, и это как раз то, что представляет существенное различие между римской и современной республикой. В этом контексте, деполитизация граждан спортом сегодня и деполитизация римского плебса (который был массой паразитов в отличие от современного гражданства, которое является наемной рабочей силой, и как таковая – капиталистическими рабами) гладиаторскими спектаклями, о чем пишет Слотердайк, имеют различную природу. В то время, как деполитизация римского плебса водила к установлению тирании патрициев, деполитизация граждан в современном капитализме открывает простор капиталистам для уничтожения жизни на Земле. Имея в виду то, что тело для человека – непосредственная природа и что деструктивное отношение к телу в спорте – только выражение деструктивного отношения капиталистического порядка к природе, спортом, в самом деле, гражданам навязывается жизненная и ценностная модель, которая основывается не только на уничтожении человеческого, но и на уничтожении жизни. Спортсмены – все менее человеческие и природные существа, а все больше – роботы и как таковые – рекламные агенты капитализма. Здесь и примечание о том, что спорт не в современном капитализме стал средством для деполитизации рабочих, он им стал еще в конце 19 века, когда рабочим в Англии удалось завоевать право на восьмичасовой рабочий день. Спорт с самого начала своего становления институтом был средством буржуазии для „колонизации досуга рабочих“, чтобы препятствовать их классовому осознанию и политической борьбе. „Отец“ модерного олимпизма – Пьер де Кубертен (Pierre de Coubertin) упорно повторял, что спорт – „эффективное средство“ для деполитизации рабочих. Перепуганный за судьбу капитализма Кубертен после Октябрьской и Мюнхенской революций читает лекции европейской аристократии и буржуазии, в которых настаивает на том, что „спорт – самая дешевая духовная пища для пролетарской молодежи, которая ее держит под контролем“.

Человек в современном капитализме не теряет свободу, как это утверждает Слотердайк, а бывает окован новыми цепями. В сущности, речь идет об установлении тоталитарного контроля над человеком, который возможен потому, что граждане увязли в болоте потребительского общества и что господствует конформистический менталитет. На политическом рынке самых развитых капиталистических стран Запада доминируют мещане. Это то, что непосредственно обуславливает природу политических программ и политической практики политических партий. То, что еще хуже самого убийственного оружия, тайных служб, отделенной от народа полиции и армии – это согласие (мало)гражданина (читай – мещанина) на капитализм. Малогражданин принимает потерю основных человеческих и гражданских прав для того, чтобы мог увеличиться его потребительский стандарт. Для него капиталистический порядок приемлем до тех пор, пока ему предоставляется возможность „наслаждаться“ в расходовании и уничтожении. В самом деле, малогражданин активно участвует в создании тоталитарной державы и тоталитарного общества, которое основывается на том, что сама, капиталистическим образом обусловленная, жизнь стала террором над человеком. В капиталистическим образом дегенерированном человеке скапливается все большее недовольство, которое все больше выражается как деструктивная мания, которая направлена против всего живого. Вместо потребности в праведном и свободном мире доминирует потребность в уничтожении и то употреблением все более разрушительных технических средств. Смысл „акции“ сводится к выбросу недовольства таким образом и путем таких средств, которые навязывает капитализм как деструктивный порядок. Типичный пример – все более частые массовые убийства граждан одиночками. Это – бунт капиталистическим образом дегенерированного человека путем капиталистическим образом дегенерированных методов и средств „борьбы“. Имея в виду то, что все большее количество все более убийственного оружия находится в руках все большего числа граждан, создается все большая возможность взаимного истребления людей. Деструкция путем технических средств, с помощью которых можно достигнуть моментального эффекта, становится моделью поведения, которую навязывает господствующая жизненная логика капитализма, сформированная в принципе – „Уничтожь конкуренцию!“. Это та логика, которая обуславливает как отношения между людьми, классами, нациями, расами, религиозными сообществами, государствами, капиталистическими корпорациями, так и отношение малогражданина к природе.

Капиталистический прогресс изувечил людей как биологических существ и таким образом поставил под вопрос способность биологической репродукции народов, живущих в самых развитых капиталистических странах. В то же время, капитализм исчерпал сырьевые и энергетические ресурсы в этих странах и почти уничтожил мир животных и природу как жизненную (животворную) среду. Вместо того, чтобы сосредоточиться на собственном развитии, которое основывается на вере в будущее, (мало)граждане самых развитых капиталистических стран страстно желают гибели других народов, которые им „угрожают“ тем, что (все еще) имеют способность биологической репродукции. Дети стали самым страшным проклятием. Отношение (мало)граждана к иммигрантской рабочей силе лучше всего указывает на их отношение к будущему. Вместо того, чтобы указать на настоящие причины „белой чумы“ в самых развитых капиталистических странах, их „беспокоит“ рождаемость гастарбайтерского населения, которое сведено к „грязной рабочей силе“ и имеет статус „низшей расы“. Что касается „международных отношений“, самые развитые капиталистические страны проектируют собственное будущее, не исходя из своих сил развития, а исходя из слабости „конкурентских“ стран: гибель других становится основным условием обеспечения собственного существования. Все более драматичное уничтожение природы привело к тому, что господствующий принцип монополистического капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ стал господствующим экономическим и политическим принципом. Беспощадная война между мощнейшими капиталистическими корпорациями превратила мир в поле боя, а человека – в капиталистического штурмовика.

Все более очевидно, что капитализм не может обуздать, а тем более превзойти, все более глубокий экзистенциальный и обще-общественный кризис, который создается „демократическими“ мерами. Господствующая политическая практика на Западе указывает на то, что капиталисты стремятся расправиться с последствиями, которые капитализм создает, упраздняя элементарные человеческие и гражданские права. Отношение властей к спортивным болельщикам говорит о настоящей природе капиталистической „демократии“. Превентивные аресты, проволочные заграждения, стальные боксы, камеры, обыскивание, специальные полицейские единицы… Стадионы стали концентрационными лагерями и как таковые – зеркалом, в котором видна настоящая природа капиталистической „демократии“. И отношение к спортсменам „высшего класса“, этим „героям“ капитализма, указывает на то, что капитализм не может обуздать последствия, которые создаются „демократическим образом“. Принимаются законы, которые имеют полицейский и дискриминирующий характер. Спортсмены „высшего класса“ под постоянным наблюдением „олимпийской полиции“; три месеца вперед они должны указывать, где будут находиться, чтобы „олимпийская полиция“ могла их найти и внезапно „взять урин“ крайне унизительным образом. „Великие чемпионы“ должны раздеваться догола в любое время, когда им это прикажут „контролеры“, и мочиться во флакончик, пока они наблюдают за тем, идет ли моча из их пениса! В то же время, уничтожение людей в спорте получило монструозные формы. Все более пагубные допинг-средства, нанотехнология, создание организмов, которые в состоянии сами производить допинг-субстанции, кровяной допинг и допинг-беременность, разрушающие тренировки, которым подвергаются дети маленького возраста, купля-продажа спортсменов, „отмывание“ денег, полная криминализация спорта мафией, заключающей пари, развитие все более кровавых и убивающих спортивных дисциплин… – все это указывает на суровую капиталистическую реалность, которая маскируется „гуманистическими“ поручениями и улыбающимися лицами политиков и телеведущих.

Носители современного фашизма – это не группы молодых людей, „украшающих себя“ фашистическими символами, а капиталистические корпорации, которые, создавая все более глубокий экзистенциальный и на этой основе общий общественный кризис, производят фашистическую идеологию. Господствующий принцип монополистического капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ – генератор современной фашистической практики как в экономической, так и в политической сфере. Капиталистическая деструкция природы и человека как культурного и биологического существа обуславливает существование и усиление самых реакционных политических сил. В объятиях капитализма создается возможность не только для нового общества, но и для нового (экоцидного) варваризма. В самом капитализме ведется борьба между этими двумя тенденциями. Это – основа и рамки современной классовой борьбы, которая является не только борьбой за социальную правду и свободу, но и за существование. На возможность установления продолжительного периода капиталистического варваризма (как и на возможность совместной гибели господствующего и рабочего классов) указывает и сам Маркс, но эта позиция в его теории не имеет такого веса (и тем самым обязательный характер), чтобы Маркс на ее основе разработал возможные формы развития капитализма и возможные формы политической борьбы против него. В то же время, возможный капиталистический варваризм имеет, по Марксу, не деструктивную, а анти-свободолюбивую природу. Маркс упускает из вида, что капитализм в своей сущности является экоцидным варваризмом, который имеет техническую форму, и что капиталисты – экоцидные варвары.

События в США и Европе указывают на то, что нацизм был только одной из исторических явленческих форм фашизма и что  фашизм – enfant terrible капитализма. В сегодняшней Германии свыше 30% молодых людей приветствуют друг друга фашистическим приветствием, а свыше 40% из них не знают, что такое Аушвиц. Причина проста: свыше 60% Немцев не желает, чтобы в обществе появлялись документы, которые указывают на злодеяния нацистической Германии. А это – убeдительное большинство избирателей. Поразительна истина, что для большинства Немцев Гитлер учинил только одно злодеяние: не победил. Один из примеров, указывающих на то, как „развивается демократия“ в Германии – закон, за который в августе 2012 года проголосовали в немецком парламенте, по которому немецкая армия может быть „употреблена“ господствующим режимом на самой территории Германии. Другими словами, немецкие капиталисты получили законное покрытие употребления армии против немецких  рабочих. Что касается Немецкой „миротворной политики“ в мире, продавая Израилю (при поддержке США) подводные лодки, с которых могут быть запущены атомные боеголовки, „демократическая“ Германия непосредственным образом включилась в кампанию развязывания атомной войны, которая может привести к уничтожению человечества.

Когда речь идет об американском фашизме, который представляет собой хребет „нового мирового порядка“, развязывание войн представляет его важнейшую особенность. Американская экономика – военная экономика. Экономическое существование США непосредственно обусловлено развитием военно-промышленного комплекса, который представляет хребет американского хозяйства. Американская внешняя и внутренняя политика находятся в непосредственной функции производства войн и создания военной истерии, которая поднимает биржевую ценность военной промышленности и обеспечивает ограбление как американских граждан, так и граждан государств, находящихся под американской доминацией. Военный психоз служит для того, чтобы американские граждане были лишены основных человеческих и гражданских прав и чтобы был оправдан террор все более многочисленных тайных служб над американскими гражданами. Президент США Барак Обама (Barack Obama) подписал в начале 2012 года закон, за который проголосовали в американском Конгрессе и Сенате, по которому американские военные власти уполномочены арестовывать американских граждан без распоряжения суда и держать их в заключении без права на адвоката. В то же время, американская армия „получила право“ убивать любого на земном шаре, кого американские власти прогласят „опасностью по безопасность США“. Барак Обама подписал сотни смертных приговоров людям, которые не являются американскими гражданами, и то на основании предполагаемой вины. В ходе их экзекуций (прежде всего путем беспилотных летательных аппаратов) убито огромнейшее число женщин и детей, что по критериям „американской демократии“ включается в „колатеральный ущерб“ и не представляет собой злодеяние! К этому необходимо добавить и то, что уничтожение свыше 6 миллиардов „лишних“ жителей Земли стало легитимной политической опцией в США.

Что касается Чомского (Noam Chomski), он утверждает, что американские граждане „неосведомлены“ и что это – главная причина того, что они поддерживают „свое“ правительство. В то же время, он утверждает, что американские граждане в их отношении к миру руководствуются моральными принципами и разумом. В самом деле, американские (мало)граждане, как и (мало)граждане везде в мире, руководствуются своими частными интересами. Убедительное большинство принадлежащих к „среднему классу“ в Америке осознавало, что Садам Хусеин (Saddam Husein ) не имеет оружие массового уничтожения, но с воодушевлением поддержало агрессию Буша на Ирак, веря, что США дорвутся до иракской нефти и таким образом обеспечат развитие их потребительского стандарта. Атмосфера изменилась, когда из Ирака вместо дешевой нефти начали поступать многочисленные трупы американских солдат и когда потребовалось вкладывать все большие суммы в финансирование оккупации Ирака, которая, благодаря все более решительному сопротивлению иракского народа оккупатору, учинившему ужаснейшие злодеяния, была осуждена на неуспех. Так же было и с оккупацией Вьетнама и другими американскими агрессиями. Развязывание войн представляет собой важнейший способ, которым американские президенты показывают свою „жесткость“, чтобы получить популярность среди принадлежащих к „среднему классу“, который является важнейшей политической силой в США. Американские граждане несут непосредственную ответственность за преступную политику их правительства. Это действительно и для немецких (мало)граждан, которые несут непосредственную ответственность за злодеяния их солдатески в Афганистане, как и их предки несут ответственность за преступную политику Гитлера, которую они слепо поддерживали и безоговорочно проводили.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

Гомосексуальность

Г

В современном капитализме разворачиваются движения все более многочисленных гомосексуалов, которые бы, согласно определению “гуманизма-натурализма” Маркса, принадлежали дегенерированному сообществу и, таким образом, дегенерированной природности. Речь не о “нарушенной“ биологической природе человека (человек гетеросексуальное существо и имеет органическую предрасположенность к педарастии), а о господствующих общественных отношениях и о соответствующих им ценностных причинах. Речь не о больном человеке”, а о больном обществе. Поэтому нужно не лечить людей, а создавать социально “здоровое общество” (Фромм), в котором будут жить и развиваться здоровые люди. Гомосексуальность – это конкретное социальное (историческое) явление, которое обусловлено природой господствующего порядка. Это – форма, в которой появляются определенные системы ценностей, регулирующие отношения между полами, и как таковая эта форма является одним из конкретных видов функционирования общества. Антический педерастический Эрос имел существенно отличную от характера гомосексуальности, обусловленной капиталистическим образом, природу. Гомосексуальное сообщество сегодня является одной из тех форм, в которой проявляется капиталистическим образом дегенерированная общность. Развитие гомосексуальных отношений соответствует распаду семьи как облагороженной природной коммуны и превращению брака в союз экономический. Гомосексуальные сообщества получают легитимность “общности”, но не по отношению к семье как облагороженной природной коммуне, а по отношению к безнадежному одиночеству, порожденному капитализмом. Гомосексуальное сообщество – крайняя форма капиталистическим образом дегенерированной семьи, а развитие педерастии содействует упразднению возможности формирования семьи как облагороженной природной коммуны. В то же время, уничтожая человека как природное и человеческое существо, капитализм уничтожает аутентичную общность, стерелизируя Эроса, и таким образом уничтожает возможность биологической репродукции общества. “Репродукция общества” становится сегментом деструктивной капиталистической репродукции, которая, как и все прочие области жизни, основывается на принципе: “Деньги не пахнут!”. Искусственное осеменение, торговля сперматозоидным материалом, ”сдача в аренду” матки женщины, продажа детей – это легальные и легитимные формы капиталистической репродукции. Капитализм вовлекает на свою экзистенциальную и ценностную орбиту всё более пагубные последствия, которые он производит, придавая им институционный статус и превращая их  в средcтво его собственного развития.

Когда имеется в виду, что капитализм уничтожает человека как природное и человеческое существо, сущностью брака является выживание человечества как гуманизированной природной коммуны. Брак – институционизированная коммуна женщины и мужчины, которая дает возможность стабильной биологической репродукции общества и воспитания детей. Если же семейный брак лишен возможности воссоздания жизни, то он теряет свой основной смысл существования. Семейный же брак без жизнетворной миссии подобен пустой скорлупе, которую всегда можно заполнить любой разнообразной начинкой. Если же исходить из гомосексуального принципа как основы для создания семейного союза, то тогда почему не разрешить заключение браков между братьями, между сестрами, между матерью и дочерью, отцом и сыном, бабушкой и внучкой, дедушкой и внуком…? Родственные отношения имеют значение, прежде всего, в перспективе биологического выживания, исходя из этого, это значит, что инцест (кровосмешение) доводит до телесной и ментальной деградации потомков. В гомосексуальных отношениях, не имеющих родственный характер, этой проблемы не существует. Становление гомосексуальности фундаментальным принципом брака разрушает все границы, а вместе с ними – традиционное понимание семейных связей, которые базируются на гетеросексуальных отношениях. В то же время упраздняется историческая величина человека, и в этом контексте гуманистическое и экзистенциальное видение будущего человечества. Не только в том, как оно будет выглядеть, а в том, будет ли возможно выживание человеческого общества, если оно будет превращено в педерастов и лесбиянок? Капитализм на этот вопрос может дать ответ, имеющий техническую природу: искуственное осеменение, что значит, техническое производство детей. В современном мире гомосексуальность становится анти-экзистенциальным принципом. Она – один из способов, которым уничтожается репродуктивная способность человечества и производится стерильное общество. Гомосексуалность сегодня появляется как часть мира, который биологически разоряется и который уничтожает человека как природное, общественное и историческое существо.

Какова природа “прав гомосексуалов” – видно из отношения к осуществлению прав детей. Какая эта „гуманность“, которая расправляется с основными потребностями и правами детей? Вместо борьбы за сохранение семьи, а в этом контексте, борьбы за право детей иметь обоих родителей и их любовь и заботу, настаивается на ”праве гомосексуалов на усвоение детей”. В то же время коммуна детей с однополыми “родителями” становится образцом “семьи будущего”. В конечном счете, а зачем вообще детям нужны родители? Почему бы не создать фермы для производства и выращивания детей, как это предлагал Платон и как это сделали нацисты? Усвоение детей – не единственный способ “решения проблемы“ детей без родителей, это стало принципом, на котором основывается гомосексуальный брак. Усвоение детей основывается на последствиях, создаваемых капитализмом – как par excellence негуманным порядком, точнее, на лишении детей возможности удовлетворять свои основные человеческие потребности. Усвоение подразумевает, что дети уже лишены своих настоящих родителей, т.е. лишены права иметь отца и мать. И в их личных документах в западных странах в графе “отец” и в графе “мать” все чаще значится “первый родитель и второй”. Одни “производят” детей и бросают их, а другие их усваивают. Усвоение детей становится товарно-денежной и технической операцией. Детей продают и покупают как вещи. В этой операции предусмотрен даже и “гарантийный срок”, как и для любого другого товара. Вместе с отвержением прав ребёнка иметь родителей отвергается и гуманистическая педагогия, значит, педагогическая система, основывающаяся на настоянии облагородить природное существо человека путем семьи как облагороженной природной коммуны. В то же время лишение детей родительской любви и уважения – причина большинства наиболее серьёзных ментальных заболеваний и наихудших форм социальной патологии.

Основное право детей – право на будущее, значит, право на гуманный мир и на здоровую жизненную среду. Реализация потребностей детей как человеческих и природных существ становится вопросом выживания человечества.

Настояние наиболее реакционных капиталистических группировок сократить численность людей, населяющих планету,  до не более одного миллиарда подразумевает стерилизацию людей и уничтожение “лишних“. В этом контексте дети – уже больше не “самое большое сокровище”, а самая большая опасность по выживание человества. Будущее рассматривается, исходя не из созидательных потенциалов человека и его гуманистического видения мира, а исходя из “факта” лимитированного количества природных ресурсов, чему должно соответствовать и количество живущих на планете людей. Вместо того, чтобы стремиться к искоренению потребительского сумасшествия, которое властвует в наиболее развитых капиталистических странах Запада и которое является главной причиной драматического истощения планеты, всё громче и громче слышатся требования об уничтожении миллиардов  ”лишних”, что, прежде всего, значит детей.  Уничтожая детей, капитализм уничтожает животворную силу человечества, превращая человеческое общество в общество телесно и ментально дегенерированных мафусаилов (Methuselahs – евр.).

В гомосексуальном отношении тело человека теряет свою первобытную природную эротику и инструментализируется самым неприродным и негуманным образом. Оно становится объектом сексуального экзибиционизма, при чем важную роль получают те части тела, которые не выражают натуральную природу эротики, а тем более животворную природу человека. Речь не об облагороженном природном, а скорее о денатурализованном и потому дегуманизированном отношении, в котором тело “партнера” низведено до средства, способствующего достижению оргазма. Пенетрация пениса в анус представляет собой (повреждающее) насилие над организмом „партнера“ и (как и „оральный секс“) деградирующую форму „сексуального общения“. Психологическая основа гомосексуальности – не потребность в любви раскрепощённого человеческого существа, а страх от одиночества, нежелание быть отвергнутым и неопределенность бытия… Вместо равноправных отношений между “партнерами” доминируют садо-мазохистические отношения, которые являются непосредственным выражением положения человека в капитализме как классовом порядке, основанном на принципе “Топчи или ползай!”. Потребность в подчинении и в “поддавании“ становится основой диалектики “секс-игры”. “Перенята” модель межчеловеческих отношений, на которой основывается преобладающее отношение между мужчиной и женщиной, в котором женщина сводится к объекту сексуального издевательства.

Стремление к реализации человека как человеческого существа выходит далеко за пределы (гомо)сексуальной величины человека. Настаивание на гомосексуальности как основном вопросе, которым определяется бытие человека, становится способом уродствования человечности и производства “одномерного” (Маркузе) человека. Человечность сведена к определенному типу сексуальности. ”Быть кем-то” означает быть “gay (гей) или “macho-man (мачо“). Это становится основной формой общественного самоутверждения человека, которая упраздняет другие формы самоутверждения человека как самосознательного существа. Таким образом человек бывает упразднен как историческое и свободомыслящее существо, как дерзающий провидец. “Движение гомосексуалов” основывается на редуцированной человечности и дегенерированной общности. Человек приходит к своему человеческому самосознанию и социальности путем своей сексуальности, а не через гражданский статус, классовую принадлежность, национальное самосознание, семью, культуру, политические и религиозные убеждения… «Гордость» связывается не с борьбой за свободу, за национальное выживание и общественную справедливость, за сохранение природы и человечества…, а с (гомо)секусуальностью, имеющей анти-екзистенциальный карактер. Гомосексуалы «горды» не потому, что они люди, а потому, что они „педерасты“ и „лесбиянки“.  Сексуальность уже больше не личное дело, она получает  феноменальное публичное продвижение. Потребность человека в общности сведена к экзибиционизму сексизма, имеющему характер банального цирка. Редуцированная человечность сегодня по своей природе существенно отличается от того, что было в прошлом. Она проявляется в отношениях ко все более реальной возможности уничтожения мира и в отношениях к творческим силам человека, способного упразднить классовое общество и создать новый мир.

“Борьба за права гомосексуалов” указывает на лицемерие капиталистического общества. Почему “борьба за права гомосексуалов” лишена общечеловеческого размера и широты человеческого прозрения? Отчего те, кто ссылается на «гуманность», когда речь идет о гомосексуалах, не борются против негуманного за гуманный мир? Борьба за “права гомосексуалов” имеет не гуманистический, а политический характер и служит сохранению существующего мира. Парады гомосексуалов – высочайшая демонстрация “демократии”, а “уважение прав гомосексуалов” – высочайший показатель “гуманности” господствующего порядка. Навязывая вопрос «осуществления прав гомосексуалов», с публичной сцены удаляются вопросы, от которых зависят выживание человечества и свобода человека: биологическая гибель народов, беспощадное ограбление рабочих слоев, умирание от болезней, голода и жажды, наркотики, криминализация общества, установление полицейского государства, безграмотность, одиночество, уничтожение целых народов “демократическим” Западом, эксперименты с генетическим материалом, производство всё более мощных средств массового уничтожения, „опыление“ населения и грунтов, ментальные заболевания, уничтожение земель и живых организмов генетически модифицированными растениями, аварии на атомных установках, самоубийства, насилие, все более дорогие медицинские услуги и все более пагубная манипуляция фармацевтическими препаратами, все более и более разрастающаяся пропасть между социальными классами и растущая нищета рабочих слоев, детей и пенсионеров, все более загрязненная окружающая среда, все более отравленная пища, монополия капиталистов на средства массовой информации. В то же время “борьба за права гомосексуалов” вносит раздор между людьми на почве их сексуальной ориентации и разрушает те формы общности (национальная и классовая интеграция), которые дают возможность человеку выживать и стать свободным.

Вопрос (гомо)сексуальности может быть понят гуманистическим образом только в контексте реализации целостносной человечности с перспективы его борьбы за сохранение жизни на земле и создания гуманного мира. Критическая дистанция до капитализма, с аспекта гуманного общества, в то же время подразумевает и критическую дистанцию до гомосексуальности, с аспекта человека как облагороженного пприродного (животворного) и общественного существа. На этой основе гомосексуалы как эмансипированные люди могут  внести свою лепту в развитие таких общественных отношений, которые дают возможность преодолеть (гомо)сексуальную одномерность. Необходимо делать различие между гомосексуалами – людьми эмансипированными и гомосексуалами, взгляд которых на мир и будущее основывается на их сексуальной ориентации. Первые могут расценивать гомосексуальность как социальное явление в контексте борьбы человечества за выживание и создание гуманного мира; вторые – лишены критического сознания и сознания видящих будущее и безнадежно засосаны в болотную тину капитализма. Эмансипация гомосексуалов как людей от гомосексуальности – одна из форм, в которой человек освобождается от неприродных и негуманных потребностей, которые капитализм создал в человеке. В самом деле эмансипация гомосексуалов как людей от гомосексуальности – только одна из форм, в которой человек эмансипируется от капитализма. Человек, осознающий пагубные последствия развития капитализма, должен противостоять демону, всажденному ему капитализмом, и вместе с другими людьми бороться против капитализма за гуманный мир. Мы все жертвы капитализма. Мы все, с нашего детства, несем в себе зародыш зла, который в бесчеловечном мире развивается, уничтожая в нас человеческое. Мы все склонны к насилию, мы все завистливы, эгоистичны, ”извращены”, деструктивны… Вопрос только в том, в какой мере мы  в состоянии контролировать и скрывать это зло, находящееся в нас. Единственный способ человека побороть в себе это всажденное в него зло – это бороться против порядка, создающего это зло и способствующего его разритию. Безнадежность одиночества – это та самая почва, на которой успешнейше  развивается капиталистическое семя зла. Развитие межчеловеческих отношений и превращение общества в коммуны свободных людей – наилучший способ противостояния злу и развития собственной человечности. Речь, как раз, о развитии эмансипированной и боевой общности. Потому перворазрядное значение имеют гражданские инициативы и движения рабочего класса, вырывающие людей из их одиноких берлог и дающие им возможность борьбы против бесчеловечности окружающего мира и позволяющие им понять себя как социальные существа. В борьбе за выживание человечества и создание гуманного мира на первый план выступят качества, объединяющие людей и делающие их людьми.

Вместо стремления к гуманному миру и истинной человечности решение вопроса гомосексуальности выискивается в капитализме, производящем самые худшие формы социальной патологии. В негуманном обществе все гуманные вопросы могут быть “решены“ только негуманным образом. Только в гуманном обществе гуманные вопросы могут быть решены гуманным образом.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

“Отчуждение” и деструкция

&

„Отчуждение“ – основное понятие, на котором основывается Марксовская критика капитализма, а „разотчуждение“ – основное понятие, на котором основывается освободительная интенция его критики капитализма и видение будущего. Существование капитализма тоталитарным порядком деструкции привело к тому, что Марксовское понятие „отчуждение“ стало недостаточным понятием, которое не предоставляет возможность установить соответствующую исходную точку критики капитализма. Современное отчуждение человека имеет не только негуманный, но и деструктивный характер. Оно подразумевает уничтожение природы как животворного целого, человека как биологического и человеческого существа и эмансипаторского наследия национальных культур и гражданского общества, что значит мечтательного ума и идеи novum-a. Уничтожением культурного и свободомыслящего сознания уничтожается возможность осознания человеком своей отчужденности и установления критической и изменяющей дистанции к капитализму.

Существование капитализма тоталитарным порядком деструкции привело к тому, что не только частная собственность, труд и рынок стали способом отчуждения человека от его природного и человеческого существа, но это стало самой жизнью. В отличие от более ранних господствующих классов буржуазия настаивает на том, чтобы включить рабочие слои не только в свою ценностную, но и жизненную сферу. Рабочий – не только производитель товаров, но и потребитель товаров, и как таковой – производитель рынка, что значит – средство для решения кризиса гиперпродукции. Деструктивный потребительский активизм стал доминирующим обликом жизненного активизма человека и важнейшим способом вовлечения рабочих на экзистенциальную и ценностную орбиту капитализма. Капиталистический образ жизни (“потребительское общество”) становится тотализирующей мощью, которая никого не щадит и от которой нельзя убежать. Коммерциализация жизни – самый худший облик тоталитаризма, который создан в истории, так как он полностью подчиняет природу, общество и человека деструктивному механизму капиталистической репродукции. Его сущность воплощена в монструозной максиме – “Деньги не пахнут!”, в которой в то же время выражается сущность экоцидного капиталистического варваризма.

У Маркса человечность, которая прежде всего подразумевает свободу и созидание, – важнейшее качество, которое человек имеет и по отношению к которому появляется идея „отчуждения“. Оно возможно потому, что человек по своей сути – человеческое существо: человек може стать не-человеком потому, что он – человек. По Марксу, человечность может быть вытеснена и дегенерирована, но не и уничтожена. Вопреки манипуляциям и репрессиям, сказано словами Гете, „добрый человек в своем неясном инстинкте полностью осознает свой прямой путь“. Идея об „отчуждении“ человека появляется по отношению к возможности „разотчуждения“, что значит, что, несмотря на капиталистическую тотализацию жизни, капитализму не удастся уничтожить человечность в человеке, и что она в удобный исторический момент (экономический кризис капитализма) появится в облике революционного сознания и практики. „Разотчуждение“ – универсальный принцип и подразумевает освобождение человека от негуманной роли, которую ему навязал капитализм. Особое значение имеет то, что Марксовское понятие „отчуждение“ указывает на то, что человек в капитализме отчуждается от своей человечности таким образом, что отчуждается от своих истинных человеческих потенциалов, что значит от того, чем он, как универсальное созидательное существо, может стать. Каждый человек носит в себе безграничный потенциал человеческого – это важнейший Марксовский гуманистический наказ, который является основой его видения будущего. Что касается капиталиста, он как капиталист не может стать человеческим существом, но им он может стать только, если как человек эмансипируется от капитализма, что прежде всего значит, если он своим трудом обеспечит собственное существование. Упразднение классов и классовых отношений не значит только возврат рабочих своему истинно человеческому существу, но и возврат капиталиста себе как человеку. Социалистическая революция, которая упраздняет классовое общество, основанное на частной собственности на средства производства, и капиталисты лишает нечеловечности: нет капиталистов без капитализма. Цель социалистической революции – не истребление капиталистов, а упразднение классового общества и создание таких общественных отношений, которые обеспечивают возможность каждому человеку, совместно с другими людьми, реализовать свои истинно человеческие способности.

Имея в виду господствующую тенденцию развития капитализма, вместо Марксовского понятия „отчуждение“ понятие деструкция должно было стать исходной точкой в критике капитализма. Это понятие дает возможность заметить важнейший и для человечества и живого мира самый губительный потенциал капитализма. Идея деструкции имеет в виду не только положение человека в капитализме и его отношение к природе как предмету труда и „анорганному телу“ (Маркс) человека, но и отношение капитализма к живому миру, что значит отношение к природе как экологическому целому, и в этом контексте отношение к человеку как биологическому и человеческому существу. Капитализм не отчуждает только природный мир от человека, но уничтожая природу, создает из нее смертельного врага человекa. В капитализме доминирует не отчужденный, а деструктивный труд; не переработка, а уничтожение природы; не вытеснение эротической природы человека и обеднение чувств, а дегенерация человеческого и биологического (генетического) существа человека; не заглупление человека, а уничтожение ума… Развиваясь как тоталитарный порядок деструкции, капитализм упраздняет возможность столкновения человеческого и нечеловеческого таким образом, что уничтожает человеческое и тем самым упраздняет возможность отчуждения: что человек менее человек, то все меньше возможность, что человек отчуждится от себя как от человека.

Развитие капитализма как тоталитарного порядка деструкции навязывает вопрос: может ли капитализм в той мере дегенерировать человека, что он полностью и безвозвратно потеряет свои человеческие особенности? Когда имеется в виду деструктивное сумасшествие, господствующее в самых развитых капиталистических странах, навязывается вывод, что капитализм перешел антропологическую границу, до которой Маркс дошел в своей идее „отчуждения“, и ему удалось до такой меры дегенерировать человека, что его деструктивные „потребности“ стали силой, которая им движет и которая дает смысл его жизни. Речь идет не только об отчуждении человека от его человеческой сути, но и о его дегенерации как человеческого и биологического существа. Капитализм не только дегуманизирует человека, но и денатурализирует его, что значит лишает его качеств, свойственных живым существам. Капитализм не только заставляет человека вести себя как механическая часть промышленного процесса труда и таким образом его телесно деформирует, как это утверждает Маркс, но деформирует его генетически и калечит как живое существо. Речь идет о капиталистически вызванной мутации человека из природного и культурного существа в рабоче-деструктивный (потребительский) механизм. Человек не только путем капиталистического рынка „опредмечен“, но стал, как работник и потребитель, соучастником в уничтожении мира. Потребность в уничтожении стала аутентичной потребностью капиталистическим образом дегенерированного человека.

Жизнь, которая основывается на деструктивном капиталистическом тоталитаризме, стала источником телесной и ментальной дегенерации людей. „Потребительское общество“ заставляет человека приспосабливаться господствующему порядку путем деструктивного потребительского активизма, который все более интенсивным уничтожением товаров (динамика деструкции) „решает“ кризис гиперпродукции и обеспечивает создание нового простора на рынке. Он самым непосредственным образом обуславливает образ жизни, менталитет и ценностной горизонт современного капиталистического гражданина (мещанина). Различие „классического“ и современного капитализма состоит в том, что современный капитализм калечит и дегенерирует людей не только так, что сводит все человеческие потребности к „потребности иметь“ (Маркс), но и к потребности в уничтожении. „Обладание“ подразумевает потребность в постоянном обладании и использовании вещей. Качество постоянности, которое когда-то предполагало самую большую ценность товара, в „потребительском обществе“ стало самым крупным препятствием для создания рынка и оплодотворения капитала. Уже больше не вещи (товары) являются теми, которые имеют характер фетиша, как это утверждает Маркс, а деструкция получила характер фетиша. Капитализм превращает животворную (эротическую) энергию человека в приводную силу деструкции. Таким образом он уничтожает аутентичную и создает деструктивную общность. Уничтожить как можно больше товаров как можно быстрее представляет собой самый большой вызов для современного капиталистического фанатика. В ходе новогодней торговой кампании накануне 2011 года на одном из лондонских универмагов появилась надпись: „Покупаю, значит существую!“ Эта уродливая парафраза Декартовой максимы «cogito ergo sum» („Мислю, значит существую“) недвусмысленно указывает на природу современной капиталистической дегенерации человека. Конечный и самый губительный результат развития „потребительского общества“ – уничтожение человека как умного существа и превращение человеческого общества в толпу деструктивных капиталистических фанатиков.

Маркс подчеркивает, что капитализм развивает универсальные человеческие потребности, а потом утвреждает в Экономическо-философских рукописях, что капитализм сводит все человеческие потребности, включая и самобытные природные и человеческие потребности, на потребность обладать: „Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т.е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т.д., – одним словом, когда мы его потребляем, – хотя сама же частная собственность все эти виды непосредственного осуществления владения в свою очередь рассматривает лишь как средство к жизни, а та жизнь, для которой они служат средством, есть жизнь частной собственности – труд и капитализирование“. (…) „На место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств – чувство обладания. Вот до какой абсолютной бедности должно было быть доведено человеческое существо, чтобы оно могло породить из себя свое внутреннее богатство…“ Какое это „внутреннее богатство“, которое человек „из себя порождает“ тогда, когда его капитализм сводит на „абсолютную бедность“? Эта игра слов, которая основывается на оптимизме свободомыслящих и в которой человечность становится абстракцией, скрывает истину о том, что капитализм может в такой мере дегенерировать человека, что он потеряет человечность, без которой не будет иметь потребность в правде и свободе и поэтому не будет бороться за справедливый и свободный мир. Маркс мог развить свою критику до конца, но, ставя вещи таким образом, мог прийти к выводу, что капитализм безнадежно дегенерирует человека и тем самым упраздняет любую возможность разотчуждения, что значит, возможность человека создать новый мир. Таким образом была бы перейдена антропологическая граница, после чего призыв к борьбе против капитализма стал бы бессмысленным. По Марксу, вопреки тому, что человек отчуждается от себя, в глубине его существа и далее горит пламя человеческого, которое, поощренное совместной борьбой против капитализма за гуманный мир, разгорится и заполнит своим сиянием и теплом весь мир. Бесспорно, что видение будущего необходимо основывать на вере в человека, но и на сознании, что капитализм в состоянии уничтожить человеческое в человеке.

Маркс утверждает, что человек в капитализме отчуждается от себя и овеществляется, что труд его дегенерирует и т.п., и в то же время утверждает, что капитал производит „универсальность“, которая находит границы в его собственной природе. Маркс: „Универсальность, к которой капитал неудержимо стремится, находит в его собственной природе те границы, которые на определенной ступени его развития приведут к сознанию того, что он сам является наибольшим ограничением этой тенденции, и поэтому заставят его самоупраздниться.“ Маркс упускает из вида настоящую природу капиталистической универсальности и не делает различия между универсальностью в техническом и универсальностью в гуманистическом смысле. Разнообразность технических обликов переработки природы не подразумевает сама по себе развитие универсальных созидательных сил человека и открытие простора свободы. Капитализм развивает не универсальные потребности человека, а универсальные облики манипуляции человеком, которые имеют дегуманизирующий и денатурализирующий характер. Он уничтожает аутентичные потребности человека и саму возможность того, чтобы человек имел свои потребности, и навязывает ему “потребности” и способ их удовлетворения, которые его биологически и ментально дегенерируют. Капитализм производит человека по своему обличию – создает из человека деструктивное существо, а его потенциальные универсальные созидательные силы превращает в универсальные деструктивные силы. Маркс говорит об “универсальности, к которой капитал неудержимо стремится”, но здесь речь идет не о развитии истинных человеческих потребностей и сил, а, в конечном, о развитии потребительского стандарта, который уничтожает стандарт жизни и таким образом дегенерирует человека как универсальное животворное существо. Капитализм производит ложные, репрессивные и деструктивные потребности и таким образом создает из человека дегуманизированного производителя и деструктивного потребителя. На сколько человек беднее духом и на сколько беднее межчеловеческие отношения, на столько имеется большая потребность в уничтожении как вещей, так и природного, и человеческого. Существует реальная опасность, что капитализм до такой меры дегенерирует человека, что он больше не захочет иметь ни сил, чтобы противостоять уничтожению жизни.

Капитализм лишает человека не только исторической, но и природной родины. Он исчерпывает природу как сырьевой и энергетический источник таким образом, что денатурализирует природу и этим денатурализирует и дегуманизирует человека. Убедительное большинство людей в самых развитых капиталистических обществах живет и работает в помещениях, которые стали техническими клетками, и в городах, которые стали капиталистическими концентрационными лагерями. В них капиталистическая дегенерация природы, жизни и человека достигла пика: человек “озарен” искусственным спокойствием, вдыхает загрязненный воздух, пьет загрязненную воду, ест отравленную пищу, живет таким образом жизни, который разоряет связь человека с природой и его природное существо… В то же время уничтожение природы как „анорганного тела“ (Маркс) человека подразумевает уничтожение тела как животворного целого, чувств, нервной системы, природного ритма работы организма, репродуктивные способности, созидательные потенциалы тела… Капитализм создает извращенный мир и человека, который соответствует этому миру и который, как развращенное существо, не в состоянии получить представление о том, что хорошо, а что плохо; что ему нужно, а что – не нужно… Капиталистический мещанин – капиталистическим образом дегенерированная Алиса из „страны чудес“, для которой чудеса уже больше не чудеса, так как она потеряла способность рассуждать и тем самым способность удивляться. Господствующая пропагандная машинерия и капиталистический образ жизни наводят человека на ошибочное восприятие мира; на ошибочное переживание мира; на ошибочное размышление и, сходно этому, на ошибочное – деструктивное поведение. Все становится другим, чем одно действительно есть, и что бы, в гуманистичкой перспективе, могло быть. Люди, которые борются за свободу становятся „террористами“, а те, которые терроризируют весь мир становятся „спасителями человечества“; омерзительная „Кока-кола“ становится „этим настоящим“; медикаменты, которые убивают, становятся „источником здоровья“; „нормально“, что люди заинтересованы в победе футбольной команды, за которую они болеют, но не заинтересованы и за существование человечества и живого мира… В то же время капитализм создает виртуальные миры в головах людей. С младенчества люди сживаются с персонажами на ТВ и компьютерных экранах и их выдуманную и подкинутую жизнь переживают как собственную жизнь. Человек только путем тела живет в реальном мире, но и оно дегенерировано капиталистическим образом.

Капитализм не только не развивает универсальные человеческие потребности и способности, он производит механизмы универсальной расправы с потребностями, которые делают человека человеком. Важнейший эффект, который создает капиталистическая рекламная машинерия, – не заставить людей покупать рекламированные изделия, а уничтожить их мощь рассуждения и превратить их в идиотизированную потребительскую толпу. Одна из важнейших особенностей капиталистическим образом дегенерированного мещанина – он не смотрит на мир своими глазами и не думает своей головой. Лишение людей мощи рассуждения имеет не только экономическое, но и перворазрядное политическое значение. Оно обеспечивает капиталистической олигархии возможность навязывать гражданам, по принципам рекламных кампаний, не только политические и экономические программы, которые противоречат их человеческим интересам, но и такой образ жизни, который стал уничтожением природных и общественных основ их существования. В то же время, сам потребительский образ жизни стал капиталистическим образом дегенерированной формой реализации человека как политического существа. Вести потребительский образ жизни – важнейший способ, которым человек показывает свою лояльность капитализму. Задавая элементарно разумный вопрос: „Зачем покупать что-то, что мне не нужно?“ – человек показывает, что вопреки всему существует как автономное человеческое существо и таким образом доводит под вопрос капитализм как тоталитарный деструктивный порядок.

Все более реальной становится опасность, что капитализм до такой меры развратит человека, что он больше не будет хотеть понимать мир и относиться к нему как аутентичное природное и человеческое существо. В это делает вклад все более интенсивный процесс обеднения и технизирования языка, что дегенерирует процесс мышления и ограничивает возможность выражать человеческое, и тем самым ограничивает развитие межчеловеческих отношений. Люди не в состоянии делать различия между явлениями и сущностью, ложным и истинным, важным и второстепенным, причинами и поводами, прошлостью и историей, другим и novum-ом, одинаковостью и однообразием, интеллигенцией и умом, формально-логическим и диалектическим, прогрессом и прогрессизмом, правдивым и истинным, реальным и иллюзорным, праведным и справедливым, утопическим и утопистическим… В то же время культурное наследие человечества становится недоступным все большему числу людей, так как они не могут в нем разобраться и понять его. Речь не только о том, что люди имеют захиревший ум, а о том, что у них  капиталистическим образом дегенерированный ум. Это прежде всего относится к „технической интеллигенции“, которая является носителем капиталистического „прогресса“. В конечном, речь о ментальном искажении людей и создании деструктивных капиталистических идиотов.

В так называемом „пост-индустрийском обществе“ во многом, развитием науки и техники, превозойдены облики телесного труда, которые принуждают человека к односторонней изнуряющей и дегенерирующей телесной активности. В то же время интенсивираны процессы дегенерации человека как человеческого и биологического существа, прежде всего, потребительским образом жизни. В ходе уничтожение „традиционального человечества“, что значит, упразднение человечности, которая проявляется как любовь, солидарность, близость, эстетическое, пожертвованность, мудрость, родительская любовь и забота, историчность, свободомыслие, аутентичная общительность… Непосредственный продукт “потребительского общества” – человек-потребитель, которому соответствует потребительское тело. Капитализм уничтожает тело человек, превращая его в деструктивный механизм, вызывая гипертрофию тех телесных функций, которые дают возможность развития потребительских процессов, и атрофию тех функций организма, которые не могут быть профитабильными. Капитализм стал одномерным деструктивным порядком и как таковой производит „одномерного“ (Маркузе) деструктивного человека. В то же время капитализм ментально дегенерирует людей. Десятки миллионов граждан на Западе страдают от депрессии, анксиозности и других психических заболеваний, которые становятся источником тяжелейших обликов общественной патологии. Спорт – область, в которой капиталистическая деструкция человеческого и природного получила тоталитарные и потрясающие размеры. Тому, кто не готов рассчитаться с „противником“ и со своим телом, нечего делать в спорте. Спорт производит роботизированных гладиаторов, каскадеров и циркачей, которые, как актеры спортивного show-businessa, имеют задание лишить людей культурного и свободомыслящего самосознания и создать из них капиталистических зомби. Спортивный спектакль – рекламный клип капиталистическим образом дегенерированного мира.

Капитализм лишает человека человечности и природности для того, чтобы превратить его в „идеального потребителя“, который без возражений будет потреблять все большее количество все более отравленных товаров, которые производит капиталистическая машинерия смерти. В этом контексте упраздняется противоположность между желанием и хотением таким образом, что упраздняются аутентичные потребности человека и способность принимать самостоятельные решения, и тем самым воля поступать в соответствии со своими истинными потребностями и желаниями. Капитализм из человека делает потребителя-деструктора, развивая его “нормальные” потребности до самодеструктивного уровня, а также создавая “новые потребности” ради расширения рынка (поля уничтожения). Сам способ удовлетворения потребностей осуществляется техническим образом, что обуславливает то, что человек понимает себя все больше как роботизированное, а все меньше как природное и гуманное существо. Скорость и интенсивность удовлетворения потребностей диктируются потребностями капитала, в конечном, динамикой его оборота. Капитализм уничтожает возможность человека человеческим образом удовлетворять свои природные и человеческие потребности и развивает у человека искусственные потребности, которые имеют коммерческую природу и которые, в действительности, являются компенсацией за невозможность реализовать его истинные потребности как общественного и созидательного существа. В этом контексте капитализм создает не только чрезмерное количество товаров, которые имеют потребительскую ценность, а создает все большее количество товаров, которые не имеют потребительскую ценность. Создание потребности в ненужном представляет собой важнейшую задачу рекламной индустрии. Оно в то же время – создание интересования за маргинальное, которое появляется в потрясающем облике, что является только рекламной упаковкой, с которой маргинальное получает роковые размеры для того, чтобы то, что для человека имеет роковые размеры, было маргинализировано и таким образом удалено из публичной (политической) сферы.

Становление деструктивных потребностей приводной силой в создании рынка, и тем самым приводной силой капиталистического развития, представляет собой основу для создания нормативной модели, по которой определяется человекобытие. Все оценено на основу ценностной модели, которую создает пропагандная машинерия „потребительского общества“. То, что угрожает развитию капитализма, удалено из публичности или получает маргинальные и извращенные размеры, а капиталистическая модель „примерного гражданина“ становится критерием, по которому определяется то, что является „общественно приемлемым“. Человек, который стремится относится разумным образом к миру, исходя из своих аутентичных природных и человеческих потребностей, получает статус „полоумного“. Картинка „здорового человека“, которую создает капиталистическая пропагандная машинерия, – это не человек, который не пользуется медицинскими услугами и лекарствами, а человек, который потребляет все большее количество все более дорогих медицинских препаратов и который постоянно находится под контролем врачей. То же самое происходит с прекрасным. Представление „прекрасного“ не связывается с подлинными природностью и духовностью, а  со все более дорогими медицинскими препаратами и уходами за телом. Женщины, которые не пользуются (все более отравляющими) препаратами для тела и лица и которые не хотят подвергаться хирургическим операциям (которые все чаще имеют фатальный исход), становятся воплощением „уродства“.

В ходе изобличение людей потребительским образом жизни и денатурализированной жизненной средой. Это не только разрушение здоровья рабочих, о чем пишет Маркс, а генетическoе изобличение человека. Капитализм не только отчуждает человека от его природного и человеческого существа, но уничтожает человека как природное и человеческое существо. Речь не только о „вытеснении“ истинных человеческих потребностей, но и о капиталистически вызванной мутации человека. Капитализм производит „потребности“, которые имеют деструктивный характер и которые „удовлетворяются“ деструктивным образом. Превращение потребности в жизни в потребность в уничтожении представляет собой завершающий облик капиталистической дегенерации человека. Капитализм преображает врожденную жизненную агрессивность человека как живого существа в потребность в уничтожении и таким образом обеспечивает развитие деструктивных потенциалов капитализма. Деструктивные „потребности“ становятся тяговой силой в развитии капитализма. „Потребность“ уничтожать вещи; „потребность“ мучить свое тело и уничтожать его путем разрушительных тренировок и допинга; „потребность“ мучить „партнера“, чтобы он достиг оргазм; „потребность“ издеваться над детьми и беспомощными; „потребность“ в уничтожении природы и всего живого; „потребность“ в обжорстве, возлияниях, употреблении наркотиков… – все это деструктивные облики отчуждения человека от себя как свободомыслящего, созидательного, эротического, аффективного и общественного существа. В то же время это – компенсационные механизмы, с помощью которых человек безнадежно пытается „решить“ проблему одиночества, экзистенциального страха, депрессивности, безнадежности – и таким образом только вносит вклад в развитие процессов, которые являются причиной человеческого несчастья. Быть конформистом сегодня значит приспосабливаться капитализму как деструктивному порядку и таким образом стать деструктивным существо.

Угнетение более слабых – один из самых негуманных способов, которым рабы капитализма ставятся в ряд с господствующим порядком, который основывается на инструментализированном угнетении и уничтожении людей. В это делают вклад картины насилия, которое человек ежедневно смотрит на ТВ и компьютерных экранах, в которых насилие имеет технический и потрясающий характер. Подчинение, использование, понижение, мучение, убийство, уничтожение… – это сцены, которые с младенчества роятся в подсознании человека и которые неминовно обуславливают его отношение к другим. В то же время люди с раннего детства лишены любви и уважения, что обуславливает возникновение патологической личности и развитие садистическо-мазохистического характера.

Дети – самые большие жертвы капитализма. Важнейший стратегический ориентир господствующих капиталистических кланов на Западе – уничтожение миллиардов „лишних“. Дети – первые под ударом. Это главный „тренд“ в современном капитализме: убивать детей. Убивать их всеми возможными способами: голодом, жаждой, вирусами, бомбами, вакцинами, оружием, изнурительным трудом, радиацией, ножами, скальпелями… Свыше тридцати тысяч детей ежедневно умирает в мире. Этого не достаточно. Так как  „перенаселенность“ (читай: „размножение мировой сироты“) – „главная  причина пропасти мира“. Поэтому нужно убивать детей в как можно большем количестве – и то без милости. Американские бомбежки Кореи, Вьетнама, Ирака, Боснии и Герцеговины, Сербии, Ливии, Афганистана… – отравляющими веществами, кассетными бомбама и ракетами, наполненными обедненным ураном, имели своей целью не только убить миллионы людей, но и контаминировать жизненную среду и таким образом довести до массового умирания новорожденных и до генетического уничтожения населения.

Педофилия в самых развитых капиталистических странах Запада получила размеры эпидемии. Ежегодно миллионы девочек и мальчиков становятся жертвами сексуального насилия. В США изнасилованы каждая четвертая девочка и каждый шестой мальчик, а свыше 100 000 девочек в год будут украдены и заставлены заниматься проституцией в публичных домах для педофилов (Der Spiegel, 26.6.2012.). Почему американские власти не расправятся с этим злом, которое подразумевает, что каждый день в борделях для детей в США сотни тысяч девочек, которые сведены на сексуальных рабов,  изнасилуется? Для чего служат 3200 тайных служб и миллионы полицейских, цивильных гвардейцев и солдат, десятки миллионов камер, тоталитарная система прослушивания телефонных разговоров и просмотра e-mail сообщений – если они не могут защитить граждан и расправиться с бандами мафии? В то же время сексуальное насилие над детьми с телесными и ментальными недостатками (слепые и глухонемые дети, а также дети, отстающие в развитии) и без родительского надзора получило устрашающие размеры. В этом первенствуют „великодостойники“ католической церкви. В феврале 2012 года „Der Spiegel» объявил текст, в котором указывается, что в Германии перед судом в Брауншвайге начался процесс над католическим священником, который признал, что в период с 2004 по 2011 годы совершил 223 изнасилования (!) и еще 57 других обликов сексуального насилия над детьми. Со Второй Мировой войны до ныне люди, принадлежащие христианскому клеру в Западной Европе и США, изнасиловали сотни тысяч хендикепированных детей, которые им доверены под опеку. Тысячи монстров в мантиях не только обошлись без наказания, но и далее осуществляют свою „пасторскую“ службу по всей Европе и США, продолжая издеваться над своими „подопечными“. На настоящую природу „свободного мира“ указывает и то, что ежегодно десятки тысяч детей будут убиты специализированными бандами ради „получения органов“, которые будут проданы на „черном рынке“ клиникам с реноме на Западе и которые врачи-монстры дадут тем, кто может хорошо заплатить. Похищение младенцев католической церковью (только в Испании свыше 300 000 случаев); убийство нерожденных детей и их продажа американским и европейским фармацевтическим фирмам, которые из них производят „самые утонченные“ помады для „ухода за телом“ (Южная Корея, Албания…); беспощадная эксплуатация десятков миллионов детей во всем мире американскими и европейскими компаниями; монструозное злоупотребление детей в спорте… – все это „детали“, которые указывают на настоящую природу Западной „демократии“.

Современная „воля к мощи“ (Ницше) стала волей к абсолютной силе над людьми и природой и выражением полной лишенности человека человечности и природности. Это не только воля к покорению, но и воля к уничтожению людей и живого мира. Она основывается на природе капитализма как тоталитарного порядка деструкции и посредствована техникой, которая имеет деструктивную мощь. Капиталистическим образом дегенерированный человек мечтает видеть себя на верху пирамиды мощи, которая имеет тоталитарную и деструктивную природу. Капитализм навязывает деструкцию как господствующую модель поведения и таким образом создает (само)деструктивный характер людей и деструктивную „общественность“. „Получение удовольствия“ в спортивных мероприятиях, в которых телесно и ментально изувеченные люди борются за победу и рекорд по цену уничтожения противника и своего тела, подразумевает изувеченность зрителей как человеческих существ. В то же время человек испытывает „свободу“ таким образом, что выживает несвободу и то так, что уничтожает себя как свободомыслящее и общественное существо. Типичный пример – „поведение болельщиков“ на стадионах. Человек в облике „болельщика“ бывает превращен в идиотизированного члена „массы“ болельщиков. „Все разрешено!“ – выражение и подтверждение свободы человека, но и полная потеря человеческого и падение в самое ужасное варварство.

 

Teхника как миф : Zeitgeist (Цaйтгaйст) Фaшизм

T

Движение Zeitgeist („The Zeitgeist Movement“) – одно из самых агрессивных мондиалистических движений в современном мире. Оно обманчиво основывается на критике капитализма и настоянии создать новый мир. В сущности, это – саентологическая секта, которая основывается на квази-религиозном мифе о всемогуществе науки и техники, являющемся одним из самых пагубных мифов, созданных идеологами капитализма. Критика капитализма лишена гуманистической, а значит, и исторической, общественной и прозорливой димензий. Zeitgeist отстаивает не новое историческое начало, а отбрасывает историю и расправляется с человеком как историческим существом. Оно не делает различий между историей и прошлостью и сводит прошлость к источнику зла, с которым необходимо расправиться. Zeitgeist упраздняет диалектику истории и диалектический ум, дающий возможность человеку выйти из мрака прошлости на светлость истории. Упразднением историчности человеческого общества упраздняется культурное и свободолюбивое наследие человечества, без которого нет возможностей для гуманистической саморефлексии, а значит, нет дороги в будущее. Человек без исторического самосознания – обезглавленный человек; люди без истории – люди без будущего. В то же время, без историчности общества нет ни историчности природы, что значит, что без диалектического развития общества нет ни диалектического развития природы.

Проект будущего Zeitgeist-а par excellence политический проект. Он основан на том, что капитализм отчуждил от людей науку и технику и что их мощь стала собственностью научной и технократической „элиты“, которая управляет судьбами людей и „проектирует“ будущее. Вместо созидателя своего мира человек стал орудием технократической „элиты“ для реализации идеи будущего, которая является продуктом дегуманизированной технократической фантазии. „Составление планов“ будущего заменяет критический анализ капитализма и политическую борьбу угнетенных рабочих слоев. Будущее является не продуктом сознательного привлечения граждан как политических существ, которые в состоянии создать гуманный мир, а продуктом политического одноумия, завуалированного „наукой“, которая получает „объективную“ и, таким образом, надчеловеческую димензию. Проект будущего Zeitgeist-а предполагает существование политического центра мощи, который определяет и направляет общественное развитие, что подразумевает и определение ценностного горизонта, который нельзя поставить под вопрос. Aвторитарное устройство Zeitgeist-а – символическое выражение неприкосновенности и неизменяемости основных принципов, на которых заложен план будущего. Zeitgeist упраздняет возможность создания альтернативных миров, и, в этом смысле, возможность того, чтобы будущее было результатом свободного выбора и созидательного опыта человека. Проектирование будущего сводится к его задаванию. Zeitgeist упраздняет человека как созидательное существо, которое в состоянии создать свой мир, и сводит его к орудию, которым „элита“ ученых во главе с современным „Мессией“ (Jacque Fresco) „создает будущее“, в котором искусственный человек будет жить в искусственном (денатурализированном и дегуманизированном) мире. В этом „проекте“ люди сведены к армии атомизированных идиотов, которые должны следовать „провидению“ и проводить в дело директивы „Вождя“. Речь о типичном сектантском движении, которое основывается на культе личности: „Вождь“ – эсклюзивный и неприкосновенный владелец „истины“. Проекция будущего Zeitgeis-а – облик, в котором появляется капиталистическим образом дегенерированное провидческое сознание, которое основывается на том же принципе, на котором основываются как религии, так и голливудская киноиндустрия: придумывание иллюзорных миров заменяет политическую борьбу угнетенных за гуманный мир. Zeitgeist – один из способов, которым капитализм дегенерирует настояние человека создать свой мир, руководствуясь гуманистической прозорливой мечтой. Вместо гуманистического видения будущего предлагается технократически обоснованное видение, которое сводит мир к научно обоснованному и технически усовершенствованному концентрационному лагерю. Это, в самом деле, искусственный мир, который основывается на технических изобретениях, технократическом уме и технократической практике. Капиталистическим образом дегенерированного человека необходимо заключить в мир, который стал технической клеткой, из которой нет выхода.

Идеологи Zeitgeist-а отметают то, что является важнейшим в наследии французских просветителей и немецкой классической философии: идею поумнения мира человеком как эмансипированным разумным существом. Zeitgeist следует одной из основных интенций капиталистическим образом дегенерированной науки: расправиться с метафизикой, философией, с поэтическим существом человека, с духом, ценностным рассуждением, эротическим, а также с критическим и прозорливым умом. Zeitgeist – облик, в котором проявляется капиталистическим образом дегенерированный ум. Он не делает различий между интеллигенцией и умом и сводит ум к инструментализированному ratio, который свободен от “ценностных предрассудков” и стремления к истине. Вместо диалектического, и на этой основе прозорливого ума, навязывается редукционистический саентистический ум, который имеет механическую природу. В то же время, Zeitgeist основывается на технократическом мистицизме, который имеет инструментальный характер. Мистика – это не выражение мистерии жизни, которая основывается на страхе от природных сил, а средство для мистификации правящей мощи, которая основывается на покоренных силах природы. Основная роль Zeitgeist-а – “посредствовать” между миром и человеком таким образом, чтобы путем технократической мифологии уничтожить умное отношение человека к миру и критическо-изменяющее сознание. Мистификация существующего мира и уничтожение ума – две стороны доктрины Zeitgeist-а. Идеология Zeitgeist-а – один из обликов, в котором проявляется деструктивный капиталистический иррационализм. Она предвещает окончательную смерть homo sapiensa.

Zeitgeist отталкивается от существующего мира не как позитивной, а как негативной основы, по отношению к которой развивает свою идею будущего, исходя из идеализированного технического мира. Проблема заключается в том, что существующий мир содержит и культуру, и критическое сознание, и политические движения, которые стремятся к новому миру, а также и эмансипаторские достижения, предоставлящие возможность выйти из него. На ударе Zeitgeist-а, прежде всего, находится эмансипаторское наследие просветительства, идеи – путеводители Французской гражданской революции, а также демократические права и институты, которые созданы в самых развитых странах в XIX и XX веках. Универсальный методологический принцип Zeitgeist-а гласит: изуродовать эмансипаторские возможности прогресса и использовать их для расправы со свободолюбивой борьбой людей. “Предвидением” будущего становится его “создание” уничтожением эмансипаторского наследия человечества, которое открывает возможность выхода из технического мира. Zeitgeist предлагает „будущее“, которое находится в сфере капиталистически произведенного времени и простора, которые имеют механическую природу. Настояние достичь единства технократического ума и реальности сводится к подчинению людей тоталитарной воле правящей технократической „элиты“. Гносеология Zeitgeist-а опирается не на авторитет науки, а на авторитет правящей мощи, которая пользуется наукой как эксклюзивным политическим орудием для расправы с эмансипаторскими потенциалами гражданского общества. Научно обоснованный “объективизм” становится маской для политического (классового) волюнтаризма, который выражается в максиме «auctoritas, non veritas facit legem». “Истина” становится продуктом инструментализированного ума и лишена свободолюбивой, моральной и эстетической димензии. В этом контексте социология сведена на Контовскую (Auguste Comte) “социальную физику” (“physique sociale”), а она – на политику как дегуманизированную технику властвования. В конечном счете, Zeitgeist настаивает на том, чтобы каждый сегмент жизни был поставлен под контроль правящей (само)воли и чтобы были упразднены все те сферы, которые могут ее ограничить.

В идее государства Платона философы, как умнейшие люди, являются теми, которые властвуют. То же самое с христианской традицией, с французскими просветителями и немецкой классической философией. Умные люди должны властвовать, так как ум – это то, что ведет человека к истине. Zeitgeist отбрасывает идею истины, которая основывается на ценностных (гуманистических) критериях, и создает миф об „объективной“ научной истине, которая лишена ценностного рассуждения. Истина не находится в человеке, она задана саентистической матрицей создания мира и имеет технократический характер. К истине приходят не умствованием, которое основывается на противопоставлении позиций, а путем неприкосновенного позитивистического научного ума, который отбрасывает обсуждение. Все вопросы и ответы находятся в центральном компьютере, который и буквално является „мозгом“ человечества, который программирует и снабжает информацией самопрокламированная технократическая „элита“. „Социальные инженеры“ во главе с „Вождем“ являются теми, кто, руководствуясь „научным умом“, определяют, что является существенным и что необходимо людям. Речь об оголенном технократическом волюнтаризме: миром властвуют властелины из тени, которые скрываются из-за компьютеров и которые не несут никакой ответственности за свои проекты. Так как работа компьютера основывается на научной экзактности, он может „понимать“ только ту информацию, которая имеет количественную димензию, а не и ту „информацию“, которая имеет эмотивную, эротическую, моральную, философскую, художественную, духовную или поэтическую природу. Для того, чтобы человек мог обратиться к компьютеру, он предварительно должен лишиться человечности. Система образования Zeitgeist-а стремится создавать не умных людей, а техническую интеллигенцию, что значит, не тех, которые будут стремиться к истине, а тех, которые будут стремиться к „решению проблем“ в рамках существующего мира, который нельзя ставить под вопрос. Она должна вынести из недр „самых интеллигентных“, которые будут в состоянии манипулировать техникой и властвовать людьми, а не тех, которые будут иметь критический ум и которые будут стремиться к новым мирам. Система образования Zeitgeist-а основывается на „научной истине“ о том, что нет истории, а тем самым – нет будущего. Оттуда ее важнейшее задание – воспрепятствовать развитию диалектического ума и тем самым свободолюбивого и прозорливого сознания людей. По Шиллеру (Friedrich Schiller), „воспитание путем искусства – воспитание для искусства“. Образование Zeitgeist-а – способ уродования людей как художественных существ и их воспитание для мира, который основывается на технократической функциональности и эффективности.

Вопреки тому, что отбрасывает историю, Zeitgeist основывается на идеях, которые имеют историческую природу. Ее фундамент заложен в философии Френциса Бэкона (Francis Bacon) – предтечи современной науки и позитивизма; в „социальной физике“ Огюста Конта (Auguste Comte) – творца социологии; в политической философии Фредерика Ле Пле (Frédéric le Play); а также в максиме Ипполита Тэна (Hippolyte Taine): „Taisons-nous, obeissons, vivons dans la science!“ („Замолчим, покоримся, будем жить в науке!“) – которая бы могла быть проглашена как „категорический императив“ движения Zeitgeist. Если доктрину Zeitgeist-а сравнивать с философией Бэкона, можно увидеть, что общим у них является то, что они отбрасывают духовный авторитет как критерий для определения исправности мышления и деятельности. По Бэкону цель науки – создание не духовного, а материального богатства. Не духовность, а техника, как способность обладания природой ради ее использования, – самое аутентичное выражение человеческих способностей и основ “улучшения человечества”. Вместо стремления к истине и развитию умности доминирует стремление к получению знаний, которое обеспечивает развитие продуктивистических (технических) способностей человека ради его обладания природой. Уже у Бэкона встречаемся с идеей о “мировой цивилизации”, а также с идеей о том, чтобы применением науки обеспечить человеку возможность “использовать свое право на природу”. “Новая наука” Бэкона (New Science) служит не только для того, чтобы увеличить знание человека о природе, а и для того, чтобы дать возможность человеку овладеть ею и таким образом создать лучшую жизнь. Бэкон тяготеет к “великому обновлению” (Great Instauration), при чем техника сводится к модернизированной магии, путем которой то, что “в природе вещей”, используется для развития человеческих способностей. Трактуя Бэкона, Михайло Маркович – один из важнейших представителей югославской praxis философии указывает на отношение Бэкона к природе: “Путь к познанию, прежде всего, – освобождение духа ото всех предрассудков и фиксированных предубеждений (Бэкон называет их идолами), а затем покорное наблюдение за природой, всегда с глубочайшим уважением к тому, чему она нас может научить. “Природу можем полюбить только, если ее предварительно слушаем”. (…) Природу необходимо открывать индуктивным замечанием вещей. Человек должен стать ее “слугой и истолкователем”, но только для того, чтобы в конце завладеть природой ради своих собственных целей.” Оттуда “люди должны перестать бороться одни с другими и должны повернуть свои объединенные усилия против общего неприятеля – непокоренной природы”. Чтобы понять настоящую природу мысли Бэкона, необходимо иметь в виду время, в котором она возникла, – в котором дошло до развития деятельно-изменяющих способностей человека, которые ему дают возможность освободиться от религиозной догматики и природного детерминизма. В современном мире техника является не выражением развития человеческих способностей и не возможностью освобождения человека от природного детерминизма, а средством для уничтожения природы и человека. Вместо того, чтобы быть защитником свободы, техника стала принудительной и деструктивной силой. На этом основывается проект будущего Zeitgeist-а. Zeitgeist настаивает не на использовании техники для обеспечения развития человеческих способностей, а для обеспечения установления тотальной власти над людьми. Расправа Zeitgeist-а с капитализмом в самом деле – расправа с человеком как свободолюбивым существом и природой как животворным целым.

У Бэкона наука имеет не общественно-критическую и гуманистическо-прозорливую, а практично-продуктивистическую димензию. Она не является средством для освобождения человека от классового порядка и для создания гуманистического видения будущего, которое будет основываться на развитии межчеловеческих отношений, созидательного существа человека и на облагораживании природы, она сведена к средству для овладевания природой ради удовлетворения материальных потребностей человека, чему подчинена и общественная практика. В “Novum Organum”-у Бэкон отстаивает ознакомление с причинами явлений и событий, чтобы было можно адекватно действовать и увеличивать мощь человека над природой. Этот принцип станет одним из основных политических начал Контовской “социальной физики”. Наука становится средством для изучения общественной реалности для того, чтобы было можно своевременно и эффективно действовать ради сохранения правящего порядка. Это настоящий смысл максимы «savoir pour prevoir, prevoir pour agir» (“знать, чтобы предусмотреть, предусмотреть, чтобы действовать”), которая является основным ориентиром ученых, которые сведены к “социальным инженерам”, в их отношении к обществу и будущему. Превращение наукииз средства для овладевания природой в средство для овладевания людьми представляет собой сущность Контовской “социальной физики” и верховный политический принцип Zeitgeist-а: познавательно-продуктивистическая способность человека становится способностью манипуляции людьми – которая сконцентрирована в руках технократической „элиты“. Наука и техника, как способ овладевания природными законами, становятся средством технократии для расправы с эмансипаторским наследием человечества и человеческими способностями и средством для подчинения общества законам, которые господствуют в техническом мире.

Вопреки тому, что Бэкон лишает науку возможности быть критической теорией общества, он в науке видит способ развития человеческих сил по отношению к правящему (аристократическому) порядку, власть которого основана на (религиозной) догме, которая препятствует развитию созидательно-продуктивистических способностей человека. Таким образом наука, которая основывается на фактах и индуктивном образе мышления, становится средством, с помощью которого разрушаются предрассудки, которые препятствуют увеличению несомненности человеческого существования и выходу из существующего мира. Бэконовский научный ум проявляется как возможность пробуждения созидательных способностей человека, которые в состоянии превзойти существующий мир. Бэкон стремится к созданию нового мира, которому соответствует “новая философия”, которую он видит как “активную науку” (Active Science). Ее “истинная и законная цель ничто другое, чем обогатить человеческую жизнь новыми открытиями и способностями” (Маркович). В этом контексте особую димензию получает Бэконовское видение будущего, которое он представил в своем деле „Новая Aтлантида“ („New Atlantis“). Вымышленный остров „Бенсалем“ („Land of Peace“/“Страна мира“), который является Бэконовской проекцией будущего мира, – „свободный от любой грязи или гнусности“ („free from all pollution or foulness“) и как таковой – „девица мира“ („the virgin of the world“).

И Zeitgeist исходит из того, что техника может быть полезна людям и может увеличить несомненность их существования. Между тем, сегодня речь идет об отвержении не только догм и предрассудков, но и эмансипаторского наследия модерного общества, а также гуманного будущего, которое на ее основе может быть создано. Zeitgeist настаивает на использовании техники, на полном подчинении человека техническому миру и технократической “элите”, которая господствует этим миром. Таким образом, техника становится средством для уничтожения эмансипаторского наследия и эмансипаторских потенциалов человечества. Zeitgeist расправляется с разумом, исходя из того, что призыв к разуму, как правило, был и призывом к освобождению человека от пут существующего и к созданию мира, соответствующего идеалам человечности. Вопреки своему позитивистическому характеру, Бэконовская наука открывает возможность для развития эмансипаторских потенциалов человечества. Летя на волне деструктивной технической цивилизации, созданной капитализмом, проект будущего Zeitgeist-а подразумевает не только уничтожение эмансипаторских потенциалов человечества, но и уничтожение человека как природного существа и природы как животворного целого. Это в то же время – ответ на вопрос, дает ли проект будущего Zeitgeist-а возможность предупредить уничтожение жизни на Земле и увеличить вероятность существования человечества? Zeitgeist предоставляет возможность обеспечения существования природы и человечества, уничтожая природность природы и человечность человека. Он следует основной тенденции в развитии капитализма: уничтожает природу и человека, создавая “новый мир” – техническую цивилизацию и “природу” и “человека”, которые соответствуют этому миру.

Zeitgeist не использует индуктивный метод, как это делает Бэкон, а исходит из заданной политической цели, и в этом контексте делает одбор фактов, дает им такое толкование и приходит к таким выводам, которые должны обеспечить ее осуществление. При том, Zeitgeist не служится методами, предоставляющими возможность эмпирической проверки и рационального доказательства, а излагает свои позиции в форме своеобразных проповедей, которыми пытается проникнуть в подсознание людей и “из глубины души” заполучить их для своих целей. “Вождь” обращается к общественности не как ученый, а как “Мессия”, который должен реализовать “святую миссию”: привести человечество в технически произведенную “святую страну”. Zeitgeist стремится не к созданию умных людей, которые в состоянии самостоятельно выносить суждения, а к созданию сект преданных последователей, которые безоговорочно выполняют то, что от них требуется. Zeitgeist отбрасывает жажду за истиной, диалог, критику… Он стремится к созданию не “новой умности”, а нового безумия, точнее, дегуманизированный и инструментализированный ratio становится средством правящей “элиты” для создания неумного мира. Zeitgeist расправляется с человеком как самосознательным существом и упраздняет сознательное отношение человека к миру. Так как человек фатально подчинен “объективной” науке, эмансипированное самосознание, подобно моральному сознанию, становится баластом, мешающим человеку сосредоточиться на ускорении прогресса. Не развитие критического и прозорливого, а создание слепого сектантского сознания – основной смысл  Zeitgeist-овской догматики: фанатизм и идиотизм – конечные результаты Zeitgeist-овского “просвещения”.

В Zeitgeist-овской доктрине существует столкновение между прогрессом, который основывается на развитии науки, и настоянием установить технократически основанный общественный порядок, одбрасывая эмансипаторские возможности науки. Потому, что развитие науки значит развитие человеческих способностей, которые требуют нового пространства. Как раз наука должна ставить под вопрос существующее состояние вещей, чтобы она могла прийти к новым ответам, что значит, что нет прогресса без сомнения в существующее и настояния создать (открыть) novum. Кроме того, результаты научного разума не имеют границ и представляют собой достояние человечества. Столкновение между настояниями свести науку к политическому средству для приостановления общественного развития и ее эмансипаторскими потенциалами проявляется как столкновение между техническим и гуманистическим умами. Человек сегодня все драматичнеее сталкивается с капиталистическим образом дегенерированными наукой и техникой. Вместо того, чтобы быть средством для освобождения человека от зависимости от природы и для ее облагораживания, они стали средством для уничтожения природы и человека. Наука не имеет „объективную“ димензию и не может сама по себе быть правящей силой. Только в контексте гуманистического политического движения, основывающегося на свободолюбивом и культурном наследии человечества, а это значит, руководствующегося гуманистическим видением мира, могут быть реализованы эмансипаторские возможности науки и техники.

У Zeitgeist-а доминирует инструментализированное научное сознание, с помощью которого он настаивает устранить эмансипаторские результаты и потенциалы модерного (научного и философского) ума. Zeitgeist следует подлинной интенции позитивной философии и настаивает  провести политическую инструментализацию ума. Превращение философии в позитивистическую дисциплину путем науки предполагает превращение науки в техническое средство дегуманизированной и репрессивной политики. Упразднение философии наукой возможно лишь тогда, когда науке будет устранена ее созидательная и прогрессивная природа и она получит манипулятивный (техническо-исполнительский) характер как инструмент правящего класса для планирования “будущего” и проведения “прогресса”. Наука становится средством для очистки философии от всего, что предоставляет возможность критического отношения к существующему миру с аспекта эмансипаторских возможностей, созданных в гражданском обществе, и с аспекта идеи будущего, которая стремится к созданию нового мира. В то же время Zeitgeist “превосходит” философию наукой, которая стала технократической религией, отнимая у нее умность и критичность, что значит, лишая ее сущности и таким образом отнимая у нее причину существования. “Объективная” наука представляет собой край философии.

Упраздняя ценностные рассуждения, Zeitgeist упраздняет различия между политикой и техникой. Точнее, политика становится техникой господствования “массами”, которая лишена гуманистического содержания и которая руководствуется интересами правящего класса и логикой технократической эффективности. Это – не антическое мастерство (techne) господствования, которое подразумевает достоинство (arete), что значит, нормативную (религиозную) рамку, которая является критерием оценки исправной деятельности. У Zeitgeist-а нет исправной деятельности, точнее, только та деятельность является исправной, которая руководствуется принципом технократической эффективности. Политика как дегуманизированная техника господствования становится обликом, в котором реализуется позитивная наука. Основной интерес нового класса состоит не в осуществлении материальной прибыли ее членов, а в сохранении правящего порядка и тем самым их неприкосновенной власти. Больше уже не эгоизм, который стремится к личному обогащению, а доминирующее управленческое положение и сознание супериорности, вытекающее из него, – основа приобретения классового (само)сознания. Иерархическое устройство порядка, который имеет технократический характер, приводит к тому, что непрерывно воспроизводится “элита” тех, которые являются “самыми интеллигентными” и которые, тем самым, предопределены быть “вождями”. Критерий, по которому определяется легитимность власти, задан самой природой правящего порядка. Те, которые господствуют, предопределены господствовать тем самым, что они находятся на власти. Критика правящей “элиты” исключена, так как существование порядка основывается на ее неприкосновенной “интеллигенции”. Правящий технократический механизм, в самом деле, – только облик, в котором проявляется квази-религиозное устройство правящего порядка, а “супериорная интеллигенция элиты” – только маска, за которой скрывается фанатичное авторитарное сознание.

В настоянии овладеть человеком Zeitgeist не может опираться на его страх от природных сил. В модерной эпохе наука представляет собой “победу” человека над природными силами – основным источником антической мистерии и обоготворения природы (жизни). Zeitgeist настаивает  на лишении человека наследия, хорошо видя, что освобождение человека от рабствования природе создает возможность для его освобождения от рабствования отчужденным центрам общественной мощи. Zeitgeist расправляется с демистифицирующей силой науки, чтобы (зло)употребить ее для мистификации правящего духа нового порядка. Наука становится средством для производства современной технократической мистерии, среди прочего в виде “Проекта Венера” (“Venus Project”), с помощью которой необходимо обоготворить правящие принципы технической цивилизации и вызвать благоговение перед ними. Вместо антического единства жизни и мистерии установлена политическая манипуляция технократической “элиты”, которая пытается, используя науку, прикрыть “мистериозной” вуалью примитивную (земную) мощь и проникнуть в подсознание людей. Идеология Zeitgeist-а становится средством мистификации мира, в котором созидательные способности человека победили мистичные “надчеловеческие силы”. Воспрепятствование человеку, развивая производственные силы и свои созидательные способности, изменять общественные отношения и свое (подчиненное) положение в обществе, т.е. приобретать самосознание как создатель общественных благ и способность управлять общественными процессами, – одна из самых важнейших целей Zeitgeist-а. Поэтому его идеологи с такой ревностностью настаивают на вырубании эмансипаторских (исторических) корней человечества и на расправе с самосознанием человека как универсального созидательного существа свободы. Zeitgeist обесценивает продуктивистический активизм рабочих “масс”, и его результаты превращает в средство для установления новой тоталитарной власти. Он – одно из политических движений, которые настаивают на превращении отчужденной от человека созидательной мощи в орудие его порабощения. “Победа” рабочих над природой становится победой технократии над “рабочими массами”. Освобождающие способности и созидательная практика человека становятся анти-свободолюбивой силой – человек становится жертвой развития собственных продуктивистических (созидательных) сил. В эллинском мире человек был “игрушкой богов” (Платон); в Zeitgeist-ском мире он становится игрушкой технократии.

Тоталитарный характер Zeitgeist-ского будущего общества основан на том, что существование сообщества обусловлено эффективным функционированием технической системы, которая путем центрального компьютера, имеющего роль “мозга”, держит все под своим контролем. Нарушение в работе любого сегмента ставит под вопрос функционирование всей системы. Тоталитарный характер системы управления обусловлен тоталитарным характером технического механизма, путем которого обеспечивается функционирование и существование сообщества. Это как раз и делает то, что сама “интеллигенция”, как высшее мастерство управления техникой, становится от людей отчужденной и людьми правящей мощью. Правящая “элита” не имеет гуманного статуса, она – носитель “интеллигенции”, которая управляет механизмом, обеспечивающим существование сообщества, и как таковая имеет статус, подобный тому, который имела священническая каста в антических цивилизациях. Так как все производится (включая и пищу) и имеет искусственный характер, безукоризненное функционирование системы имеет перворазрядное экзистенциальное значение для сообщества. Межчеловеческие отношения, а также сознание людей обусловлены тоталитарным характером способа обеспечения екзистенции и на нем основанным механизмом управления. Критическое мышление ставит под вопрос не только авторитарную структуру власти, но и функционирование механизма, обеспечивающего существование общества. Свобода мышления и выражения имеет антиэкзистенциальный характер.

Проект будущего, который отстаивает Zeitgeist, стремится создать порядок, который будет супериорен капитализму не в гуманистическом, а в экзистенциальном смысле. Он – ответ на все более драматичную экзистенциальную угроженность человечества, и как таковой – попытка создания “рациональной альтернативы” деструктивному капиталистическому иррационализму. Проблема состоит в том, что это – ответ, который основывается не на гуманистическом наследии человечества, а также на эмансипаторских потенциалах людей и животворных потенциалах природы, а на науке и технике,  которые дегуманизированы и которые стали от человека отчужденными и человеком правящими силами. Zeitgeist настаивает не на том, чтобы вернуть людям их созидательные способности, а на том, чтобы их использовать для создания нового тоталитарного порядка, в котором техника в виде технократической “элиты” будет иметь неприкосновенную власть над людьми. Управление техническими процессами, имеющими тоталитарный характер, проявляется в форме установления тоталитарной власти над людьми. Тот, кто в своих руках держит процессы, обеспечивающие экзистенцию сообщества, по природе вещей становится властелином людей. Zeitgeist следует за экспансионистическим духом монополистического капитализма, который обеспечивает возможность новой “властелинской расе” установить монополию над наукой и техникой и глобализировать свою мощь. Овладевание законами природы становится средством для полного подчинения человека своеволию технократии и для остановки истории.

Zeitgeist – квази-религия, которая отбрасывает культурное наследие человечества. Научное „просвещение“, на котором настаивает Zeitgeist, основывается не на эмансипаторском наследии национальных культур и гражданского общества, а тем более не на исторической борьбе рабочих за справедливое общество. Что касается расправы Zeitgeist-а с религией, это не расправа с иллюзорными мирами и иллюзорным сознанием, а расправа с человеком как духовным существом. Расправа с идеей трансценденции, которая несет в себе интегрирующую идею человечества и идею равенства, становится одним из способов уничтожения гуманистической мечты. Zeitgeist не делает различий между эмансипированным религиозным сознанием и религией, которую навязывают религиозные институты и которая всего лишь маска, служащая для обоготворения частной собственности и классового порядка, основывающегося на эксплуатации рабочих. Религиозное сознание – одна из наиважнейших исторических форм развития человека как духовного существа. Без эллинской духовности, которая имеет par excellence религиозную природу, не можем представить себе модерную цивилизацию. То же самое и с христианством, и со средневековой цивилизацией, а также с ренессансом. Все это находится в духовном „генетическом коде“ человечества, без чего будущее не возможно. И здесь проявляется то, что Zeitgeist не делает различий между отбрасыванием и превосхождением прошлости, и что у него нет уважения к  эмансипаторскому наследию человечества, а это, прежде всего, значит к человеку как историческому существу.

Если вещи рассматриваются в политической и исторической плоскостях, движение Zeitgeist в самом деле – форма, в которой технократия приобретает политическое самосознание и становится новым классом – который стремится выйти из тени капиталистов и взять власть. Она отбрасывает частную собственность и деньги – основные рычаги власти капиталистов потому, что она как техническая „элита“, которая в своих руках имеет технические средства, с помощью которых она управляет обществом, имеет de facto неприкосновенную власть над людьми. То, что делает „Вождь“ со своими „сотрудниками“, – это оформление классового самосознания технократии как управленческого класса. Сказано словами Маркса, речь о превращении технократии из класса по себе в класс для себя. Наука, лишенная ценностного рассуждения, – новая религия нового класса. Неприкосновенность „объективного“ научного знания заменяет неприкосновенность „бога“. В центре „города будущего“ находятся не университет, театр, музей, церковь, галерея или библиотека, а техническим способом произведенное божество: всемогущий компьютер. Он становится „Идолом“, за которым скрываются самопрокламированные властелины из тени, которые определяют судьбу людей, не неся никакой ответственности за свои поступки. Тем, что придает Zeitgeist-у такое значение, является то, что техника стала несущей силой общественного развития и важнейшим средством обеспечения власти над рабочими слоями. Zeitgeist, как и другие подобные политические движения, пользуется гуманистической риторикой, но он – дитя капитализма и питается кровавым молоком, которое изливается из стальных капиталистических кранов.

Как природа критикованного обуславливает природу его критики, так природа правящего порядка обуславливает природу борьбы против него. Для того, чтобы люди не поняли настоящую природу капитализма и развили соответствующую стратегию борьбы против него, Zeitgeist сводит капитализм на те его особенности, которые не указывают на необходимость радикальной политической борьбы угнетенных рабочих слоев и граждан против капитализма. В этом контексте пропагандисты Zeitgeist-а прикрывают то, что их анализ и критика капитализма основаны на политическом проекте, который отбрасывает борьбу угнетенных рабочих слоев за свободу. Под видом „научного объективизма“ устраняется политический анализ капитализма, который указывает на то, что речь идет о классовом обществе, которое основывается на власти капиталистов над рабочими, которая обеспечивается путем полиции, армии, тайных служб (только их в СШA имеется почти 3200 (!) и работает в них почти 850 000 человек), пара-милитаристических, криминальных и мафиозных групп, СМИ, индустрии забавы, церкви… Расправа Zeitgeist-а с историей в самом деле – расправа с исторической борьбой рабочих слоев против классового порядка и колониализма. Вождям Zeitgeist-а не приходит в голову расправится с Aмериканской и Французской революциями, так как путем них гражданский класс пришел к власти, но они беспощадно расправляются с Русской и Китайской революциями – так как в них рабочие и крестьяне сбросили с власти капиталистов и освободились от колониального ярма. Рабочие и анти-колониальные революции сведены к „преступлению“. Точно также, вождям Zeitgeist-а не приходит в голову проговорить о монструозных преступлениях капиталистов и их колониальных фаланг, так как в свете этих преступлений крестьянские, рабочие и анти-колониальные революции получают настоящую, эмансипаторскую и экзистенциальную димензию. Они не упоминают монструозную кампанию истребления десятков миллионов северно-американских старожилов американскими капиталистами; зверские убийства и смерть от истощения десятков миллионов Aфриканцев, которые как рабы работали на плантажах американских землевладельцев; о десятках миллионов детей, которые во время промышленной революции умерли в рудниках и фабриках, в которых они работали и по 14 часов в сутки; о десятках миллионов рабочих  и крестьян, которые погибли в Первой и Второй мировых войнах, развязанных европейскими, американскими и японскими капиталистами; об ужасных преступлениях европейских капиталистов в Китае, Индии, в Центральной и Южной Aмерике и на Близком Востоке, в которых убито свыше 200 миллионов человек, включая и миллионы детей; о десятках преступных „гуманитарных интервенций“, которые после Второй мировой войны начали американские капиталисты, чтобы отнять чужие территории и обеспечить развитие военно-промышленного комплекса, который является позвоночником „нового мирового порядка“ и величайшей опасностью для существования человечества; о том, что, благодаря экономическому фашизму мощнейших капиталистических держав в мире, ежедневно умирает от голода свыше 30 000 детей; о „потребительском обществе“, которым капитализм настаивает „решить“ проблему гиперпродукции и обеспечить дальнейшее развитие, которое произвело такое опустошение Земли и такие климатические изменения, что поставлено под вопрос существование человечества… В то же время, идеологи Zeitgeist-а прикрывают деструктивные потенциалы капиталистического способа развития производственных сил и фашистические потенциалы капиталистической „демократии“ и в этом контексте монструозные планы мощнейших капиталистических группировок Запада – поубивать путем технических и биологических средств свыше 6 миллиардов „лишних“. Они не говорят о настоящей природе капитализма, так как по отношению к тенденции развития капитализма как тоталитарного порядка деструкции показалась бы настоящая природа и политические пределы досягаемости движения Zeitgeist, а это значит, что он – только один из окольных путей в борьбе против капитализма и как таковой – средство, которым покупается время капитализму и таким образом помогается уничтожению человечества и жизни на Земле.

В противовес Сен-Симону (Henri de Saint-Simon), Фурье (Fourier Charles) и Марксу (Karl Marx), которые в столкновениях между общественными группами (классами) видят двигатель общественного прогресса, идеологи Zeitgeist-а, подобно Конту и Спенсеру (Herbert Spencer), считают, что политические столкновения угрожают развитие общества – которое должно быть органическим целым, которое складно функционирует. Политический плюрализм устранен из Zeitgeist-овского проекта будущего. Zeitgeist основывается на “факте”, на котором настаивают идеологи капитализма и который находится в основе Контовской общественной теории, что история классовых борьб закончена. Борясь за установление порядка, который основывается на неприкосновенной власти технократии, Zeitgeist в борьбе угнетенных за свободу видит худшейшую форму общественной патологии. Свобода и прогресс не только несоединимы, но и противоположны. Из наследия человечества выброшено все то, что может внести лепту в развитие сознания угнетенных рабочих “масс” о том, что они являются создателями общественных благ и носителями общественного прогресса. Оттуда Zeitgeist упраздняет ценностные критерии и ценностные суждения. Идеалы Французской гражданской революции (Liberté, Egalité, Fraternité), на которых основывается модерный гуманизм, не существуют в Zeitgeist-овском проекте будущего. Крайняя политическая цель Zeitgeist-овских доктрины и практики – устранение эмансипаторского наследия человечества, которое предоставляет возможность создания нового мира, и полное и безвозвратное погружение человека в правящий порядок. “Помирение” (Конт) обесправленных с установленным порядком несвободы и неравенства представляет собой conditio sine qua non “нового начала” в развитии общества, которую отстаивает Zeitgeist. Мир как простор, на котором установлена неприкосновенная и вечная доминация технократической “элиты” над рабочими, – это крайняя цель Zeitgeist-овского прогресса. Он представляет собой край эволюции общества, которая основывается на столкновении: “помирение” и “совершенствование” становятся основой общественной жизни. Принцип конкуренции упразднен принципом тоталитарной технократической доминации.

Zeitgeist близок Контовской идее порядка, который существует в обществе, когда имеется устойчивость правящих принципов и когда все члены общества имеют одинаковое мнение. По Конту, такое состояние существовало в феодальную эпоху там, где властвовало католичество. Следуя за католическими контрреволюционными мислителями Бональдом (Louis de Bonald) и Местром (Joseph-Marie de Maistre), Конт расправляется с протестантизмом как “негативной идеологией” (Meстр), которая только создает интеллектуалную анархию. Благодаря развитию науки об обществе как его духовном костяке, люди будут опять размышлять одинаково, что обеспечит устойчивость общества. Конт пришел к идее, которая стала фундаментом политического принципа Zeitgeist-а: необходимо создать новую (саентистическую) религию и новое священство, которое, подобно католической церкви в средние века, объединит общество. Достижение одноумия, которое основано на неприкосновенном “объективном” научном знании, – основа как Контовской, так и Zeitgeist-овской политической концепции. В сущности, Zeitgeist упраздняет право людей иметь свое мнение, а также способность решать разумным способом в соответствии с интересами сообщества (неминовные) столкновения как разумные существа. Упраздняя способность людей как разумных существ устраивать взаимоотношения, а также их отношение к природе и будущему, Zeitgeist упраздняет важнейшие потенциалы человеческого общества, которые делают излишним господство технократической „элиты“. Стремясь к установлению технократического тоталитаризма, Zeitgeist, в самом деле, настаивает на уничтожении политического существа человека, которое является его эмансипированным общественным существом. Zeitgeist-овская доктрина представляет собой расправу с Aристотелевским тезисом о том, что человек – zoon politikon, который является альфой и омегой политического конституирования модерного общества. Zeitgeist упраздняет государство как политическое сообщество граждан и общество как сообщество свободных и умных людей. Нет “общественного договора” по Руссо, по которому общество – результат взаимного договора людей, нет Контовской общительности, которая „результирует спонтанно из самой человеческой природы”. В сущности, Zeitgeist упраздняет гражданина как конститутивный фактор общества (как политического сообщества) и таким образом упраздняет гражданское общество.

Поскольку оно расправляется с историей, Zeitgeist упраздняет идею прогресса, которая создана в новом веке и которая настаивает на связи научного развития с осуществлением „природных прав“ человека, общественной правдой и всеобщим общественным развитием (Тургот/Jacques Turgot/, Кондорсе/Nicolas de Condorcet). Точно так же, Zeitgeist отбрасывает Контовскую историческую концепцию и тем самым “теологическую” и “метафизическую” фазы в развитии человечества. Для Zeitgeist-а прошлость человечества находится в одной и той же временнÓй плоскости, что значит, что стремление выйти из существующего мира бессмысленно. Zeitgeist-овская идеология расправляется с идеей прогресса, которая подразумевает не только количественные сдвиги, но и количественные скачки в развитии общества и создании novum-а. Здесь необходимо указать на предупреждение Винделбанда (Vilhelm Vindelband) о том, что само преображение общества не обязательно значит и прогресс и что необходимо делать различия между „высшим“ и „более ценным“ общественными порядками. Zeitgeist не на много удалился от староримского progressus-a, который состоит в прогрессировании без novum-а. Возможны только (бескрайние) количественные сдвиги, прогрессирование в заданных просторной и временнÓй димензиях – прогрессирование без прогресса. “Новым” является то, что прогрессирование сводится к окончательному упразднению любой возможности выйти из технического мира.

Zeitgeist-овская концепция прогресса имеет инструментальный характер и основывается на развитии науки и техники, которые становятся эксклюзивным средством нового правящего класса для установления тоталитарной власти: человек становится рабом собственной продуктивистической (созидательной) практики. Zeitgeist-овский прогресс основывается на позитивистическом научном уме, который исходит из максимы «savoir pour prevoir, prevoir pour agir», что значит, что планирование будущего, как неприкосновенная привилегия правящей “элиты”, является альфой и омегой Zeitgeist-овской теории прогресса. Инструментальный характер Zeitgeist-овской доктрины проистекает из его стремления к рациональному планированию будущего, которое подразумевает предвидение препятствий, которые могут угрожать установленному “прогрессу”, а также средств их эффективного устранения. Zeitgeist – своеобразный сервис технократии для “планирования будущего”. Его антидемократическая природа указывает на настоящую (антидемократическую) природу капитализма. В то время, как Конт настаивает на “развитии” и “совершенствовании” общества, у Zeitgeist-а доминирует идея о „новом начале“, которая основывается на культе „Вождя“ и научной практике технократической “элиты”. Создание нового мира подразумевает не осуществление определенного ценностного идеала, а полную интеграцию человека в новый порядок. Вместо выступления за изменение общественных отношений, а также за развитие производственных сил и созидательных способностей человека, Zeitgeist отстаивает создание новой “господствующей элиты”, которой удастся эффективно расправиться с эмансипаторскими достижениями человечества и свободолюбивыми движениями. Zeitgeist близок Спенсеру: “совершенствование” основывается на вымирании непригодных и выживании пригодных функций общественного организма. Ни Zeitgeist не настаивает на консервировании мира, он его “совершенствует” устранением всего того, что может представлять угрозу порядку, на котором он основывается. Он настаивает на расправе с эмансипаторскими достижениями человечества, и в этом смысле его теория – призыв технократии двинуться в крестовый поход против всего, что ведет к выходу из существующего мира. Zeitgeist-овская активистическая интенция основывается на стремлении технократической элиты переустроить общество сходно своим интересам и колонизировать планету. Мир как технически усовершенствованный концентрационный лагерь, в котором уничтожена любая надежда на лучший мир – это идеал “совершенного” мира, к которому стремится Zeitgeist. Ничто не должно ставить путы на ход прогресса, а это значит, – своеволие правящей “элиты”. В Zeitgeist-овской концепции в облике технократии “объединены” абсолютизированный волюнтаризм и абсолютизированный прогрессизм. На этом, среди прочего, основывается авторитарное устройство Zeitgeist-а: вожди Zeitgeist-а не ответственны ни перед кем. Они – самовыбранные стражи святого “научного духа”, который господствует миром и на котором основывается существование и “совершенствование” человечества. Создание нового мира подразумевает уничтожение критического сознания и пацифицирование рабочих: публичная (политическая) сфера – привилегия правящей “элиты”. Борьба за “новое общество“ подразумевает педагогическую реформу, которая обеспечит создание однообразного характера людей и однообразного взгляда на мир. Крайняя граница досягаемости этой борьбы – полное устранение критическо-изменяющего сознания и идеи будущего, т.е. реализация идеи “порядка” и “прогресса” как установления полной и окончательной власти технократии над человеком (человечеством) и над планетой (природой) – которая сведена к энергетическому и сырьевому источнику. Zeitgeist настаивает на том, чтобы путем тоталитарного классового волюнтаризма воспрепятствовать тому, чтобы развитие науки и техники, а это значит – развитие продуктивистических (потенциально созидательных) способностей рабочих, привело к тому, что они появятся на политической сцене и таким образом угрозят неприкосновенную власть технократической “элиты”. И Zeitgeist настаивает на предупреждении того, чтобы человек путем продуктивистической (созидательной) практики приобрел сознание о себе как свободолюбивом существе и создателе (своей) истории. “Негативный” отправной пункт Zeitgeist-овской доктрины представляет собой истина, что человек в состоянии создать мир по своему человеческому обличью.

Идея прогресса, которую отстаивает Zeitgeist, имеет технократическую природу и представляет собой расправу с прогрессом, который подразумевает реализацию гуманистических потенциалов человека и гуманистических идеалов человечества, имеющих исторический характер. Он основывается на настоянии реализовать манипулятивные возможности техники в контексте овладевания природой и установления власти над людьми. Оттуда будущее – продукт не гуманистической, а технократической мечты. Zeitgeist находит идеал совершенного мира не в прошлости, а в тоталитарном техническом мире. Упраздняя историю, Zeitgeist лишил идею прогресса цели и смысла, что значит, что он ее из культурного времени, которое является настоящим “простором повести” (Маркс), перевел в физикально “чисто механическое время” (Блох/Ernst Bloch), которое находится с той стороны истории. В отличие от предтеч модерной эпохи, которые старались быть визионерами (Мор/Thomas More/, Кампанелла/Tommaso Campanella/, Бэкон, Хобс/Thomas Hobbes/, Оуэн/Robert Owen/, Фурье/Charles Fourier), Zeitgeist настаивает на уничтожении визии будущего и прозорливого ума. Он расправляется с “фантазией”, когда речь идет об идее будущего, которая подразумевает превосхождение капиталистического мира, в то же время, когда из “Проекта Венера” настаивает создать фантастическую явленческую форму принципов, на которых основывается существующий мир. Картины „будущего мира“ становятся средством уничтожения прозорливой мечты и потребности мечтать. И Zeitgeist “превосходит” Лайбницовскую (Gottfried Leibniz) теодицею: запроектированный мир не “наилучший из всех возможных миров”, а единственно возможный мир. Он – единственная альтернатива капитализму, и к ней приходят не критическим противостоянием другим альтернативам, а ее навязыванием человечеству употреблением технических средств и рекламных методов, которыми пользуется капиталистическая пропагандная машинерия. Подобно Контовской философии, и Zeitgeist-овский проект будущего предуведомляет о „крае утопии“, с тем, что он расправляется не только с идеей утопии, но и с возможностью ее реализации. Zeitgeist-овская идеология – средство, препятствующее тому, чтобы объективные возможности свободы стали реальной возможностью освобождения человека уничтожением критического сознания и изменяющей (потенциально революционной) практики рабочих и граждан. Это то, что создает репрессивный характер Zeitgeist-а: чем больше объективные возможности человека выйти из репрессивной цивилизации в цивилизацию свободы, тем более агрессивным становится настояние технократии уничтожить его свободолюбивое достоинство и прозорливый ум. Zeitgeist представляет собой одну из явленческих форм правящего принципа монополистического капитализма – „Уничтожь конкуренцию!“, который имеет универсальный характер и который подразумевает уничтожение всех тех политических идей и движений, которые предоставляют гуманистическую альтернативу капитализму. Не случайно, что Zeitgeist-овские пропагандисты не говорят о свободолюбивой истории человечества и о человеческих сообществах, которые жили в единстве с природой. Они не желают ни подстрекать людей на борьбу за свободу, ни указывать на то, что люди могут установить рациональное и облагораживающее отношение к природе, не став рабами технократического порядка, во главе которого находится самопрокламированная „элита“ ученых. Zeitgeist упразднил субъективную (свободолюбивую) практику рабочих слоев для того, чтобы абсолютизировать и обоготворить субъективную (принудительную) практику технократии.

В отличие от идей будущего, которые созданы во время возникновения капитализма, которые основываются на экзистенциальном оптимизме, Zeitgeist-овский проект будущего – непосредственный результат все более драматичного экзистенциального кризиса, до которого капитализм довел человечество. Истина, что капитализм довел мир на край пропасти, является тем, что обеспечивает возможность таким негуманным визиям, как Zeitgeist-овский проект будущего, получить легитимность, публичную промоцию и популярность в Западных „демократиях“. То же самое и с Хокинговским (Stephen Hawking) призывом на расправу с „традициональным человечеством“, а также с его утверждением, что человечество должно покинуть Землю в следующие 200 лет; с идеей „человека-киборга“, „терминаторов“, „андроидов“, с голливудской „космической эпопеей“; с „аргументом“, что необходимо поубивать свыше 6 миллиардов человек для того, чтобы человечество сохранилось – которые все популярнее на Западе… Zeitgeist – один из проектов будущего, который указывает на истину, что капитализм не может решить экзистенциальный кризис, который создает, исходя из прокламированных „демократических принципов“. Все более беспощадная расправа капиталистов с элементарными человеческими и гражданскими правами людей – выражение экзистенциальной паники, которую создает капитализм, – которая может превратиться в такое политическое движение, которое уничтожит капитализм. В то же время, все более негуманные проекты будущего указывают на фашистические потенциалы капитализма и на его накопившиеся деструктивные способности, которые в любой момент могут выйти из-под контроля и уничтожить человечество.

Zeitgeist-овская идея будущего опирается на ту мысль, которая в науке и технике видит средство для овладевания природными силами, путем которых человек становится “властелином и владельцем природы” (maître et possesseur de la nature – Декарт/René Descartes). Она представляет собой  расправу с понятием, которое в природе видит жизненное, эстетическое и историческое пространство человека. В этом контексте мир является не животворным и духовным целым, а сырьевым и энергетическим источником. Доминирует примитивная экономистическая логика, которую навязал капитализм, который разорвал животворную связь человека и природы, которая, по северно-американскому вождю племени Сиэтла (Chief Seattle), является „ткацкой мастерской жизни“, в которой человек – только органическая часть. Zeitgeist упраздняет гуманность и природность жизненного пространства человека и тем самым его животворные, исторические, прозорливые и эстетические потенциалы и сводит его к техническим способом дегенерированному жизненному окружению. Zeitgeist-овские города – искусственные пространства, которые основаны на принципе технократической эффективности. Нет созидательной спонтанности, нет неожиданного, нет открытости жизненного пространства к будущему… Мир – не гуманное, а технократическое целое. В городах отражается жизнь человека не как прозорливого, а как технического существа. Zeitgeist-овские города имеют не художественную, а техническую форму. Не художественное существо человека и созидательная спонтанность, а дегуманизированный научный ум и технократическая эффективность представляют собой интегративную силу общества. Жизненное окружение сводится к технически произведенному гетто, в котором человек вынужден жить, так как больше нет другого жизненного пространства. Настояние на технократическом экзистенциальном принципе, который является только воплощением капиталистического образа жизни и проекцией капиталистического образа жизни в будущее, упраздняет эссенциальный жизненный принцип. Zeitgeist-овский проект будущего – реинкарнация капиталистического мира в технически усовершенствованную форму. Поэтому Zeitgeist отбрасывает идею о подлинной общественности и о развитии межчеловеческих отношений как важнейшем условии создания гуманного общества.

Проект будущих городов, который создают Zeitgeist-овские проектировщики, основывается на той мысли, которая в человеческом поселении видит не облагороженное природное пространство и как таковую реализацию человека как исторического, общественного, культурного, свободолюбивого, животворного, эстетического и прозорливого существа, а видит технически устроенное жизненное пространство. В таких городах люди лишены единства с природой и природного образа жизни, а тем самым своего подлинного природного существа. Город как конкретное историческое пространство – воплощение правящего порядка и правящего образа жизни в непосредственном материальном смысле. Он – у природы отнятое и дегенерированное пространство и как таковой – насилие над природой. В нем сконцентрирована мощь правящего порядка в физическом, духовном и функциональном смысле. В то же время, город – классовое творение и форма классовой доминации. Образ жизни, природа и структура межчеловеческих отношений – все это обусловлено природой правящего порядка и механизмами его функционирования. В облике „гражданина“ человек становится телесно, духовно и функционально принадлежащим правящему порядку. Эмансипация человека от „гражданина“ подразумевает упразднение города как отчужденного от природы пространства и создание таких человеческих поселений, в которых человек будет реализовываться как эмансипированное природное существо. Aрхитектура должна основываться на принципе облагороженной, а не технизированной природной среды. Вместо гуманизированного технического пространства мир должен стать облагороженным природным пространством. В самом деле, мир должен стать глобальной деревней, в которой человек будет жить в непосредственном единстве с природой. В то же время, жизненное пространство должно быть открыто к будущему, а не быть задано манипулятивными способностями техники. Созидательные способности человека как свободолюбивого существа и животворные потенциалы природы представляют собой основу, на которой должна создаваться жизненная среда и развиваться жизнь человека. Вместо технического проекта, жизненная среда должна стать художественным делом.

Zeitgeist упраздняет не только историю, но и эволюцию живых существа. Он создает „новое начало“ живого мира и человека, которое основывается на научных идеях и технических открытиях. На этом основывается и производство пищи. Он создает технические сады, в которых будут выращиваться научно произведенные (искусственные) растения на научно произведенной (искусственной) почве. В одном кубическом метре биологически здоровой почвы находится свыше 270 видов животных. Каждый из этих видов создает свой микромир, и все эти миры вместе дают качество почвы, которое основывается на эволюции живого мира, которая продолжается свыше 3,5 миллиардов лет. То же самое и с видами растений, которые Zeitgeist лишает природного окружения и подлинной природности и создает их суррогаты промышленным способом и с компьютерной регулировкой. Нет свободного природного окружения, нет мультикультуральности и тем самым совместного существования растительных видов, нет обновления богатства природных форм, нет инсектов (пчел, прежде всего), птиц и сотен видов животных, что значит, что нет ни совместного существования видов растений и животных, на чем основывается животворная целостность природы. Zeitgeist не стремится к оприроживанию живого мира и обновлению животворной силы природы. Оттуда нет речи об историческом характере борьбы за сохранение и гуманизирование природы, и в этом контексте нет речи о Гольбахе (Paul-Henri Holbach), Гельвеции (Claude Helvétius), Руссо (Jean-Jacques Rousseau), Гете (Johann Goethe), Шиллере (Friedrich Schiller), Фурье (Charles Fourier), Фойербахе (Ludwig Feuerbach), а также о Марксе и его принципе „гуманизм-натурализм“ и тезисе, что природа является „анорганным телом“ человека. Отправной пункт Zeitgeist-овского проекта будущего – экологическая пустошь, которую производит капиталистический „прогресс“.

Zeitgeist-овская антропологическая модель указывает на то, как экзистенциальный редукционизм, который обусловлен развитием капитализма как тоталитарного порядка деструкции, обуславливает антропологический (а также любой другой) редукционизм. Zeitgeist-овский проект будущего проявляется в форме одномерного мира, который лишен историчности и который обрамлен техническими границами, в рамках которых нет места природности и человечности. Дегуманизированный и денатурализированый мир производит дегуманизированного и денатурализированого человека. Речь об „одномерном человеке“ (Маркузе/Herbert Marcuse), чья одномерность обусловлена техническим миром, который сводит общество к механизированному муравейнику. Zeitgeist-овская идеология основывается на изуродованной идее человекобытия. Она – одно из кривых зеркал, созданных капитализмом, в которых человек может видеть только свой дегенерированный облик. По Zeitgeist-у, не капитализм является причиной гибели мира, ею является зло, находящееся в человеке и проявляющееся в форме классового, национального и религиозного сознания. Путем „объективного“ научного ума необходимо выгнать демонов из голов людей и таким образом сделать невозможными столкновения, которые ставят под вопрос существование человечества. Речь о своеобразном саентистическом экзорцизме, путем которого создается абстрактный человек, который лишен культурного и свободолюбивого самосознания и как таковой является сырьевым материалом, из которого необходимо сделать „нового человека“, который соответствует технократическому проекту будущего, который Zeitgeist настаивает реализовать.

Антропологический проект Zaitgeist-а можно более ясно рассмотреть в отношениях к гуманистическим идеям человекобытия, которые созданы в истории. Идеал человека, который, жил в единстве с природой, антический kalokagathos, христианский контемплативный человек, ренессансный l’uomo universale, Эмиль Руссо, „синтетический“ человек Ницше (Friedrich Nietzsche), Марксовский человек как универсальное созидательное существо свободы – все это идеи человекобытия, которые имеют эмансипаторскую природу и которые как таковые супериорны по отношению к идее человека, предлагаемой Zeitgeist-ом. Антропологический проект Zeitgeist-а по своим антигуманным потенциалам близок нацистическому проекту „надчеловека“ (Übermensch). Подобно Гитлеру, идеологи Zeitgeist-а отбрасывают свободолюбивое и культурное наследие человечества и пытаются создать „нового человека“ по научным критериям и техническим способом, что значит, человека, который соответствует природе технического мира. В отличие от нацистического „надчеловека“, чье самосознание укоренено в мифологической прошлости германской расы (миф о Зигфриде/Sigfried/ и Нибелунгах/Nibelungen), у „нового человека“ Zeitgeist-а стерто как историческое, так и мифологическое сознание. Если воспользоваться историческими аналогиями, Zeitgeist-ов „новый человек“ ближе всего Контовском „позитивном человеку“, с тем, что у него доминирует позитивное научное сознание, а у Zeitgeist-а речь о генетически искаженном человеке. Zeitgeist создает „нового человека“ таким же способом, как ученые создают гибриды кукурузы. Создание суррогат-человека соответствует основной интенции современного капитализма – уничтожить „традициональное человечество“ и создать „нового человека“ (киборга), который будет соответствовать техническому миру, в котором все производится в лабораториях. Необходимо иметь в виду, что Zeitgeist-овское движение выросло на американской почве, где единственный (старожилы) народ, который имел историю и который жил в единстве с природой, уничтожен; в мире, в котором ничто не имеет постоянную ценность; в мире, в котором все можно „произвести“ и превратить в деньги – включая и человека.

Zeitgeist-овский проект сам по себе – технократические грезы, но самое важное – какой конкретный общественный (политический) эффект он производит. Zeitgeist обращается к одиноким молодым людям, потерявшимся в деструктивной капиталистической ничтожности и лишенным исторического самосознания и общественного существа. Он не настаивает на том, чтобы пробудить в них человечность и поднять на борьбу против капитализма за гуманный мир, он пытается инструментализировать их изувеченность. Zeitgeist предлагает молодежи, которая является жертвой капитализма, техническим способом дегенерированную картину будущего, которая является только одной из идеологических форм, в которых проявляется капиталистический мир. Речь, в самом деле, о технократической иллюзии, проистекшей из капиталистической пропагандной сферы. Владельцы Zeitgeist-овского движения имеют деньги и организацию и используют Интернет как средство навязывания молодежи своей „визии (видения) будущего“, применяя механизмы манипуляции, на которых основывается рекламная индустрия. „Видение будущего“ становится товаром на капиталистическом рынке иллюзий, который появляется в привлекательной упаковке. Zeitgeist устраняет реальный и создает в головах людей виртуальный мир, который уничтожает гуманистическую и производит технократическую мечту. Как путем капиталистической пропагандной машинерии потребность людей в чистой родниковой воде превращается в „потребность“ в отвратительной „кока-коле“, так и их жажда за гуманным миром превращается в „жажду“ за дегуманизированным и денатурализированным миром. Технократическое видение мира становится современной иллюзией, которая близка молодежи, которая прикована к компьютерным экранам и в которой уничтожено общественное, а это значит, политическое существо. Она живет в виртуальном мире и ее сознание и мечтания – только отражение того, что ей через компьютерные экраны ежедневно „предлагается“. Ее ментальный активизм сводится к приему и отправке e-mail сообщений и к созданию компьютерного двойника, который будет ее представлять в виртуальном facebook мире. Zeitgeist обращается к „компьютерному поколению“, что значит, к техническим способом дегенерированным молодым людям, которым культурное и свободолюбивое наследие человечества ничего не значит. Что еще хуже, они персонализируют свое отношение к компьютеру, и он становится всем тем, чего им не хватает: приятель, девушка, брат… Поэтому многие сконфужены критикой Zeitgeist-овской доктрины. Она – приманка для атомизированных людей, которая создает видимость общительности и привлеченности. Zeitgeist им предоставляет возможность быть  „критичными“, а в то же время продолжать жить в „своем“ мире. Это – алиби для тех, у кого нет сил выйти из своих берлог и появиться вместе с другими молодыми людьми на светлости дня. „Вождь“ – связь между виртуальным миром, который находится на компьютерных экранах, и реальным миром, в котором молодежь должна быть привлечена. Ее „привлеченность“ сводится, в самом деле, к ожиданию того, что ей „Мессия“ пошлет сообщение через Интернет, и тогда она „изменит мир“. Это – не люди, которые живут и действуют как общественные существа, а одинокие люди, которые „реагируют по нажатию кнопки“ и которые будут двигаться по сигналу того, у кого пульт управления. „Фаны“ (обожатели) Zeitgeist-а сведены к телеуправляемым крысам. Уничтожая историческое и общественное самосознание людей, капитализм делает из них идиотов, готовых опираться на мистифицированную мощь техники и принять потерю основных человеческих и гражданских прав, так как им они, в их безнадежном одиночестве, ничего не значат. Что значит для сокола право летать в небесной синеве, когда у него одсечены крылья и когда он, заточенный в клетке, осужден на смерть?

Zeitgeist-овская картина будущего мира в самом деле – расправа с гуманистическими потенциалами человека и с гуманистической мечтой. Это – не мир свободных людей, а технически усовершенствованный концентрационный лагерь, в котором влачат существование техническим способом дегенерированные люди. Zeitgeist-овский проект будущего представляет собой одну из форм, в которых проявляется идея о крае истории. Мы сегодня можем только предположить, как будут жить, мыслить и мечтать люди, которым удастся освободиться от оков капитализма и создать гуманный мир. Мы все – жертвы капитализма и носим его клеймо. Наше видение будущего – это не видение свободных людей, а видение, которое создается на основе и по отношению к капитализму, что значит, что оно обусловлено капиталистической цивилизацией. Борьба за будущее не может основываться на вычерчивании планов, задающих образ жизни будущим поколениям, она основывается на борьбе за освобождение человечества от капиталистической (технической) тирании. Молодежь должна приобрести способность взять в свои руки управление общим процессом общественной репродукции. Основная предпосылка этого – покинуть свои уединенные берлоги и организоваться и бороться в реальном мире. Воинственная общительность, которая упразднит все формы посредствования между человеком и (его) миром, представляет собой единственную истинную силу, которая может воспрепятствовать уничтожению жизни на Земле и создать гуманный мир.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

Космическая величина человека

К

В ходе переход человечества из терестриального (земного) в космическое бытие. Благодаря научным познаниям и техническим инновациям, понимание природы в современном мире расширяется на космическое пространство, и возникновение и существование человечества рассматривается из космической перспективы, что значит, в контексте возникновения и эволюции космоса. Это уже больше не отношение к космосу, основывающееся на суеверии, религиозных иллюзиях и астрологических гипотезах, а отношение, основывающееся на научних познаниях и технических открытиях. Космос становится конкретным („внешним“) жизненным пространством для человека, и он начинает понимать себя как конкретное космическое существо. Это придает новое качество историческому развитию человечества и пониманию природы, а также (само)пониманию человека как (эмансипированного) природного (космического) существа.

В капиталистическом видении будущего Земля сведена к сырьевому и энергетическому источнику, а отношение к земле основывается на эксплуататорско-профитабильном принципе. Все большая нехватка сырья и энергии дает свою лепту формированию сознания о том, что жизнь человека на Земле имеет временный характер и что его экзистенциальная перспектива находится в переселении на другие планеты. Земля становится трамплином для „освоения вселенной“, а небесные тела – сырьевым источником и как таковые – предметом эксплуатации. Космос становится простором капиталистической экспансии, в котором ведется борьба за обладание сырьевыми источниками  и из которого непрестанно подстерегает опасност (в виде кровожадных „внеземлян“, которые получают статус космических „террористов“), что неминуемо обуславливает и оправдывает развитие все более мощной военной техники, которая, разумеется, будет употреблена для уничтожения „лишних“ и „неподобающих“ на Земле для того, чтобы мощнейшие капиталистические корпорации завладели земными источниками сырья и энергии. В то же время навязывается иллюзия, что техническими средствами можно обеспечить „вечную“ экзистенцию человечества во вселенной. В этом контексте появляется предупреждение одного из известнейших современных физиков Стивена Хокинга (Stephen Hawking) о том, что люди самое позднее через 200 лет должны будут переселиться на какую-либо другую планету. Даже, если это и случится, что этим „решается“? Какой порядок человек установит на других планетах? По Хокингу, это может быть только капитализм. Колонизируя другие планеты, капитализм становится космическим порядком, а абсолютизированный принцип профита становится господствующим космическим принципом. Хокинг упраздняет человека как животворное и свободомыслящее существо и сводит природу человека на деструктивную природу капитализма. Исходя из этого, он отстаивает бегство человека с Земли на другие планеты. Между тем, если люди как таковые являются причиной пропасти жизни на Земле, и если те, которым удастся добраться до какой-либо другой планеты, будут делать то же самое, что они делали на Земле: бороться за власть и деньги, они таким образом уничтожат жизнь и на той планете. Другими словами, бегство на другие планеты бессмысленно, так как человек не может убежать от своей „злой“ природы. Если человек по своей природе – „деструктивное существо“, нет такого места в космосе, где ему удастся создать свой дом и выжить. Человек становится космическим бездомным, осужденным на вечные странствия, – так как он все уничтожает.

На основе катаклизмических сценариев развивается идея о „застарелости традиционального человечества“, которое в экзистенциальном и в эссенциальном смысле связано с Землей, и о потребности создать „новое человечество“, которое будет в состоянии взлететь в космос. Человек должен ментально и телесно приспособиться к тому вызову, который бросает ему „космическая эпопея“. Будущее человечества сводится к созданию „расы киборгов“, которая будет в состоянии „соревноваться“ с „интеллигентными машинама“ и „осваивать“ планеты. Современная наука направляет человека к механистическому пониманию себя и космоса. Стирается природная и гуманная история общества, и таким образом ставится под вопрос человек как эмансипированное природное и гуманное существо. Космос становится все ближе человеку в техническом смысле, но все дальше от человека в природном и гуманном смысле. Когда вещи рассматриваются в реальной общественной величине, „космическая эпопея“ становится одним из технократских мифов, которым уничтожается историческое (само)сознание человека, а тем самым эмансипационное наследие национальных культур и гражданского общества, на которых основывается идея novum-а, а значит, идея будущего (гуманного) мира. Свободомыслящую мечту заменяет „космическое видение будущего“, производимое голливудской кино- машинерией, поддерживаемой военной промышленностью. Мифологическая проекция „космических миров“ становится средством обесценивания нашей планеты и средством расправы с верой о возможности сохранения жизни на Земле. Производятся технократски основанная квази-религиозная иллюзия того, что настоящая история человечества начинается в космосе, и соответствующие ей ценностные проявления, которыми обесценивается человек как природное и гуманное существо. С помощью голливудской кино- индустрии создается впечатление того, что космические созвездия находятся на досяжении руки человечеству и что „освоение других планет“ – его непосредственное будущее. Релятивизируются время и космический простор, и таким образом теряется представление о реальном времени, в котором мы живем. Связывание непосредственного будущее человечества с космическим пространством представляет собой одну из наиболее пагубных иллюзий, создаваемых голливудской кино-индустрией. В то же время историческое време превращается в абстрактное время, в котором, в виртуальном космическом просторе, воспроизводится капиталистический мир на „высшем“ техническом уровне.

„Прорыв во вселенную“ внес лепту в то, чтобы поставить человека лицом к лицу с бесконечным пространством вселенной таким образом, который сводит Землю до космической частицы, которая в любой момент может нестать. Земля становится незначительной по отношению к космическому пространству, который индустрия забавы предлагает человеку как виртуальный мир. Осознание фактов о космическом положении Земли и человечества обессмысливает любое стремление к сохранению жизни на планете. Научные познания вызывают страх за выживание, а не предлагают решения – так как решения находятся не в сфере науки, а в ежедневной жизни. Астероиды, кометы, суперновые, черные дыры, анти-материя – все эти явления становятся проекцией страха от уничтожения, который создает капитализм как деструктивный порядок. Отношения между людьми основываются не на потребности человека в человеке, что значит, на потребности человека сделать что-то, чтобы улучшить добробытие человечества, они посредствованы катастрофическими сценариями, которые обессмысливают любые действия, которые могут открыть новые просторы свободы и увеличить вероятность выживания человечества. Таким образом капитализм, который все драматичнее ставит под вопрос выживание человечества, что значит, он как единственная реальная опасность для человечества, „исчезает“ в катаклизмических проекциях „будущего“. В то же время, дегенерируя человека как природное и человеческое существо, капитализм уничтожает возможность существования и развития человека как эмансипированного космического существа, которое создает свой – гуманный космос.

Голливудская кино-индустрия дурачит молодежь космическими видениями в то время, как капитализм систематически уничтожает жизнь на Земле. Это не только то, что в космические программы вкладываются огромные средства, которые бы могли быть использованы на восстановление экологического равновесия на Земле, но и то, что они получают огромнейшие размеры и как таковые служат для сокрытия от общественности картин массового умирания людей от голода, жажды и болезней, картин монструозных „гуманитарных интервенций“ и современных концентрационных лагерей, а также картин все более драматичного уничтожения животных, рек, океанов, воздуха, лесов, полей и пастбищ, глетчеров… особое значение имеет то, что „космические проекты“ служат для создания мифа о „неограниченных возможностях развития науки и техники“ – который становится средством для создания мифа о „неограниченных возможностях развития капитализма“. В конечном счете, „прорыв в космос“ создает не улучшение добробытия человечества и не увеличивает несомненность человеческого существования, а стесняет борьбу против капитализма и дает свою лепту развитию новых механизмов доминации, манипуляции и деструкции.

Не немощь противостоять природным катаклизмам, а конформизм и одиночество вызывают у современного человека потребность в мистике и других формах бегства из жизни, которые заставляют его искать смысл жизни в иррациональных сферах. Не бескрайное космическое пространство, а безнадежное одиночество вызывает у человека страх, когда он бросает взгляд в небо. Понимание бесконечности как открытости, что значит, как возможности бесконечного развития созидательных сил человека и простора свободы, обусловлено созданием на Земле гуманного общественного порядка. Только развитие межчеловеческих отношений, что значит, ощущение того, что ты не одинок на земле, создает в человеке ощущение того, что он не одинок в космосе и придает смысл жизни человека. Обнявшиеся молодые люди в бесконечной космической синеве видят не источник опасности, а неограниченный простор будущего.

Безграничность размеров капиталистического деструктивного сумасшествия показывает и то, что капиталисты стремятся превратить космический простор в военный полигон, с которого можно уничтожить жизнь на Земле. Развитие капитализма как тоталитарного порядка деструкции привело к тому, что наибольшая опасность существованию человечества и нашей планеты угрожает не от многочисленных космических тел и космических катаклизмов, а от капитализма! В эссенциальной и экзистенциальной проекции будущего развитие производственных сил должно быть направлено на гуманизацию мира и облагораживание природы, т.е. на увеличение несомненности существования человечества. В этом контексте „прорыв“ человека в космос должен быть направлен на развитие технических средств, с помощью которых может быть предупреждена возможная опасность для Земли, которая исходит из космоса, как, например, удар какого-либо космического тела или огромнейшее облучение, которое может наступить как последствие взрывов на Солнце или каких-либо далеких небесных телах и прочее. В то же время, „прорыв“ в космос должен внести вклад не только в увеличение несомненности существования человечества, но и его объединение для решения основных экзистенциальных и эссенциальных вопросов. В этом смысле, важнейшим непосредственным последствием „прорыва“ в космос должно быть создание гуманного мира.

Что касается вопроса, существуют ли в космосе подобные нам существа, проблема состоит в том, что вещи рассматриваются в количественных соотношениях и в величине данности, которая имеет статичный характер, что значит, рассматриваются техническим и тем самым абстрактным образом. Вся проблематика находится, в действительности, вне плоскости количественного сравнения и теории вероятности. Нет ничего в космосе, что подобно, тем более нет ничего, что может быть отождествлено с человеческим миром. Человеческий мир только в материальном смысле – часть бескрайней вселенной. В качественном смысле он существенно отличен от космоса, который его окружает, и несоизмерим с возможными формами жизни. Сущность человеческого мира – его историчность, что значит, что он постоянно переживает качественные преображения – становится человеческим миром, при чем человек постоянно становится человеком. Как историческое и общественное существо человек – неповторимое космическое существо, и это составляет специфичность и неповторимость человеческого мира в космических размерах. Открытость будущего, которая основывается на безграничных созидательных и свободомыслящих потенциалах человека, составляет сущность и единственность человеческого космоса. В то же время, исходя из идеи бесконечности, можно прийти к выводу, что в космосе существуют многочисленные вариации форм жизни, что значит, многочисленные возможности существования качественно различных организмов и существ.

В контексте космологических рассмотрений заслуживает внимания понимание космической сущности человека, которое в интервью с Джоном Смитом (John Smith), сделанном в 1899 году, высказал Никола Тесла – один из крупнейших ученых модерной эпохи. Тесла отстаивает космологический пантеизм, который имеет энергетический характер. Он устанавливает мистичное отношение к светлости, которая является своеобразным „божьим духом“ и как таковая источником энергии, струящейся в человеке. Человек, в действительности, – только одна из форм, в которой проявляется энергия, и как таковой – бессмертен. Светлость его создает и в светлости он переживает вечное существование. Нет природы как специфичной материи; нет эволюции живого мира и человека как высочайшей формы в развитии природы; нет человеческого мира как специфичного космоса и человека как специфичного космического существа… Человек упразднен как природное, общественное и историческое существо и сведен на своеобразную батарейку, чей энергетический потенциал представляет собой источник его рабочего и созидательного вдохновения. Ментальные упражения должны обеспечить ему ментальную силу, а это значит, предупредить рассыпание энергии и направить ее на развитие чувств и умственных способностей. Женщина нежелательна, так как отнимает у мужчины ментальную и телесну энергию. Развитие телесных чувств проходит, уродствуя эротическое существо человека и чувство человечности. Отношение человека к миру имеет не общественную и свободомыслящую, а медитативную природу. Не понимая человека как свободомыслящее существо, Тесла не в состоянии понять природу огня Прометея, что значит, свободомыслящего озарения. Его видение будущего основывается не на свободомыслящем уме, а на космологическом мистицизме, который имеет технократскую природу.

Что касается идеи „бога“, она основывается не на соблюдении природных законов и не на вере в созидательные силы человека как свободомыслящего существа, а на страхе от природных сил и от смерти (исчезновения). Если бы „бог“ существовал, настаивалось бы на эмпирическом и рациональном, а не на мистификаторском теологическом празднословии, которое должно блокировать разум, и на молитвенных и литургических ритуалах, которые должны вызывать психический эффект, который должен произвести фаталистическое подданическое сознание. Как кто-то может «не верить в бога», если он „всеприсутствующий“ и „всемогущий“? Точно так же, если „бог“ существует, каждый из нас имел бы непосредственные отношения с ним, что значит, что церковь как „посредник“ между „богом“ и человеком была бы бессмысленна. Основа религии – религиозное сознание, являющееся результатом исторического развития общества. Первобытная форма религиозного сознания – анимизм, следует тотемизм, затем политеизм. Монотеизм – высочайшая форма в развитии религиозного сознания. Не „бог“ сотворил мир, а человек на определенной ступени своего исторического развития сотворил идею „бога“, которая у него отнята и которая стала частной собственностью церквей. Великий сербский просветитель Васа Пелагич утверждал, что молельни – „лавки“, в которых попы продают лжи о „боге“.

Рассматривая исторически, „бог“ появляется как отчужденный от человека созидательный принцип, с помощью которого человек бывает лишен (само)созидательного (само)сознания и свободомыслящего достоинства. Путем идеи „бога“ как „сотворителя мира“ созидательные силы человека отчуждаются от него и становятся средством его подчинения со стороны господствующего класса и средством обоготворения классового порядка, который основывается на „святой“ частной собственности (а церкви основываются на коллективной собственности – какое лицемерие!) и эксплуатации крестьян и рабочих. В истории человек был в подчиненном положении по отношению к (имагинарному или реальному) космосу, который имел метафорический и политико-инструментальный характер и служил средством для приобретения вечности господствующему порядку. Человеческая животворность имагинарна: создание имагинарного религиозного сознания становится „компенсацией“ лишения человека способности создавать земной мир по своему подобию. Вместо того, чтобы быть средством развития самосознания человека как самосознательного космического существа, средством развития его свободомыслящего достоинства и средством объединения человечества в борьбе за сохранение жизни на земле, идея „бога“ как принцип креативизма является средством господствующего класса для того, чтобы вымарать эмансипаторское наследие, и средством производства фаталистического сознания, которое ведет человечество к смерти (идея о „небесном народе“, „рае“, „вечной небесной жизни“ и подобное). Христианство посылает человечеству ужаснейшее поручение: человек обязан и должен страдать. Если человек счастлив на Земле, „сады рая“ – бессмысленны. Что касается смерти, она дает смысл жизни. „Вечная жизнь“ – самое худшее проклятие.

В эмансипаторском смысле идея „бога“ как сотворителя человеческого мира – результат исторического развития общества, и она говорит о становлении человека самосознательным космическим существом. Развитие самосознания человека как созидательного существа и созидателя (своего) мира – основа теории о мире как “божественном творении”. “Бог” – выражение независимости человека от природы и ставляния его сил “над” силами природы. Путем идеи “бога” человек становится автономной созидательной силой и, в этом смысле, самосознательным космическим существом: сотворение мира – сознательное дело и дело воли. „Бог“ – не сотворитель человеческого мира, а символическое выражение специфичного отношения человека как самосознательного космического существа к космосу. Он появляется как историческое качество, с помощью которого человек приходит к идее мира как специфичного космоса и к идее о себе как специфичном космическом существе, и как качество, дающее возможность человеку как специфичному космическому существу превзойти бескрайний (материальный) kvantum космоса и понять космос как животворное целое. В то же время идея о том, что дух может создать материю, может значить, что созидательные способности человека и его созидательная мечта – силы, которые могут создать несуществующее. Человек с его созидательным духом и созидательными способностями не может создать материю из ничего (creatio ex nihilo), но может путем созидательной переработки материи обеспечить реализацию ее животворных потенциалов. Речь об утверждении животворного принципа как универсального космического принципа и человека как специфичного космического существа, представляющего собой высочайшую форму, в которой реализована животворная природа вселенной.

Понимание того, что то истинное, которое предоставляет человеку возможность превзойти существующий мир, находится не вне человека, а в нем самом, представляет собой одну из важнейших эмансипаторских идей христианства. Не освещение, а просвещение представляет собой основной принцип одухотворения человека. Из этого проистекает, что излучение человечности, на чем основывается аура у Беньямина, представляет собой основу установления общества как братского сообщества „светящихся“ людей. В то же время человечность, излучающаяся из человека, представляет собой светлость, которая освещает дорогу в будущее. Одна из самых драматичных истин, дающая человеку возможность, вопреки самой жесткой тирании, сохранить веру в то, что он может победить в борьбе за справедливый мир, гласит: и самая слабая светлость может разбить самую густую тьму. Пламя свечи – символ этой истины. Освещение молелен искусственным светом – способ, стерилизующий их просветитељскую силу и превращающий их в кулисы существующего мира. Смысл их существования состоит в том, чтобы излучать светлость, дающую человеку возможность видеть то, что невидимо. Из них должна излучаться истинная светлость, которая не освещает, а просвещает человека. „Грандиозные“ молельни – это не светочи, из которых излучается светлость истины, а олицетворение земной политической и экономической мощи церковной олигархии. Они не просвещают, а поражают обывателей своей монументальностью. Величина веры измеряется не величиной молелен, а глубиной понимания истинного. Вера находится не в стенах церквей, а в сердцах людей. Ложная вера основывается на впечатляющей иллюзии; настоящая вера основывается на невидимой истине.

Вопрос о „боге“ – в действительности, вопрос о сущности человека и космоса. Как таковой, он является „посредником“ между человечеством и вселенной. Становление человека эмансипированным космическим существом придает идее „бога“ новые размеры. Во время космической экспансии человечества она становится ненужной в сфере „небесного“ простора. Идея „бога“ может выжить только в глубине человеческого существа и то, прежде всего, как эстетическая идея, дающая человеку возможность понять космос гуманным образом и относиться к нему как к животворному целому. В то же время она имеет причину существования как одна из объединяющих идей человечества в рамках анти-капиталистического движения – как символический синтез гуманистического наследия и гуманистических потенциалов человечества в сравнении с техническим миром и сведением человека к простой материи, что значит, в сравнении с механистическим материализмом, который имеет анти-духовный и анти-жизненный характер.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

Капиталистический Крематорий и обреченное поколение

К

Источник: Геополитика

КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ КРЕМАТОРИЙ И ОБРЕЧЕННОЕ ПОКОЛЕНИЕ

ehkologija_000-100-150

Любодраг Симонович, Сербия [Перевод с английского Ларисы Критской, Нью-Йорк] РАСПРОСТРАНЕНИЕ СТРАХА – ЭТО УЖАСАЮЩАЯ, НО САМАЯ ЭФФЕКТИВНАЯ ПОЛИТИКА ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ДЕРЖАТЬ ЛЮДЕЙ В ПОВИНОВЕНИИ…

Правда – ни в философии, ни в науке, ни в искусстве, ни в религии… Правда – в глазах ребенка, молящего о помощи… Мир превращен в капиталистический крематорий. В этой атмосфере главной задачей гуманитарной интеллигенции должно стать развитие самосознания в современном человеке. Это – то единственное, что сможет указать человечеству путь к самосохранению. Поэтому внимание гуманитарной интеллигенции должно быть сконцентрировано на все более и более возрастающих драматических последствиях развития капитализма и его разрушительных способностях. Необходима формулировка политической стратегию, которая должна стать теоретической основой в организации политической борьбы в глобальном масштабе. Под понятием “гуманитарная интеллигенция” не подразумевается группировка некоей избранной интеллектуальной “элиты”,которая, отмежевавшись от “простых” людей, заявит о себе как о “совести” человечества.

Под этим понятием подразумеваются люди совести, осознавшие разрушительную природу капитализма и готовые посвятить свою жизнь борьбе за жизнь и сохранность человечества. В контексте драматически нарастающего кризиса, порожденного капитализмом, эти люди должны стать маяком, свет которого пробьет всю толщу мрака, окутавшего существование человека. И принцип Прометея должен стать принципом их движения. И потому так важно для гуманитарной интеллигенции не идти на компромиссы и не cтараться приспособиться к текущей политической ситуации. Компромисс уничтожит свет и в отсутствие его человечество сгинет в мрачной пучине капиталистического разрушительного ничтожества.

Критика капитализма должна основываться на 2-х методологических постулатах: первый: природа определенного социального (исторического) феномена определяется тенденциями его развития. Иными словами, с чего начинается и куда может привести развитие этого феномена; второй: природа развития того или много феномена (тенденции) определяет его критику. Создав критическое обоснование, следующим шагом должно стать разработка политической стратегии борьбы с капитализмом. Это не предполагает создание униформы мышления “для всех”, но это настаивает на мышлении, способном к постановке важнейших существенных вопросов природы. Такое мышление – антитеза правящей сегодня идеологии “культуры Cocа Cola”, тенденция которой публиковать все жизненно важное мелким шрифтом в “сносках”, сократив при этом печатный лист для сносок до минимума. Критика капитализма не должна закончиться на теоретическом изучении и понимании исторической cущности и важности гуманизма в сегодняшнем дне нашей истории; она должна исходить из сравнительного анализа состояния гуманизма в настоящее время в сравнении. например, с идеалами Французской Революции – Свобода, Равенство, Братство. Как бы ни были прекрасны эти идеалы и необходимы, но употребляемые искаженные культурой “Coca Cola”, в настоящее время определить будущее человечества не могут. Гуманизм в настоящее время это – активное сражение за будущее планеты, conditio sine qua non и за выживание на ней человека как культурного (социального) и биологического (природного) существа.

Ключевым в критике капитализма является такое определение Маркса как “отчуждение”.Сегодня это уже не отчуждение, сегодня это уже психическое поражение человека, оторванного от общества других людей, бесцельно бродящего по земле, наблюдающего “разрушение” его мира. Революционный гуманизм Маркса отвергнет капитализм как систему несвободы, систему нерезонную и несправедливую и противопоставил ей свободу, социальную справедливость и разумный мир. Экзистециональный гуманизм не может не видеть разрушительную природу капитализма, уничтожающую и природу, и человека как биологическое существо. Поэтому утверждение человека как творческого и свободного должно стать ответом гуманиста миру, в котором человек сегодня раздроблен и отчужден от самого себя.

Диалектика Гегеля (Маркса) сегодня может и должна служить отправным пунктом для развития критики капитализма, но нельзя забывать, что ее (историческая) пирамида свободы была основана еще на уверенности в будущем человеческого бытия на этой земле. “Традиционная” марксистская критика капитализма, c точки зрения “что-еще-должно-быть” (noch-night-Sein Блоха) тоже носит абстрактный характер. В то время как конкретная природа капиталистического позитива тут же и обусловливает природу его негатива.

Это важно понять и на этом должно основываться и критичеcкое мышление, и стратегия политической практики. Cовременный человек не в состоянии “вскочит в седло” или таким образом сразу достигнуть необходимого уровня исторического самосознания, начиная с абсолютизированной, идеализированной, антропологической модели человека, как когда-то свободно творящего существа. Ему будет легче понять свою свободную природу в протесте против навязанного ему капитализма, разрушительную систему которого он на себе испытывает в текущий момент. В протесте против этого насилия он сможет познать себя как человека, исконно свободолюбивого, творческого и жизнеутверждающего, очеловечивающего мир природы, тот мир, что ныне загнан в систему капитализма и – в этой картине ор опознает себя, ставшего проводником разрушительной силы капитализма. Будущее человечества не может cтроиться на личных желаниях человека. Сегодня будущее человечества должно строиться на сознательном понимании того, что человек обязан сделать все, от него зависящее для сохранности бытия его человеческой расы в целом. Развитие капитализма сократило до минимума шансы на построение будущего на основе свободной (созерцательной) и творческой практики (“открытость” Блоха) человека и последствия его развития узаконили его разрушительный порядок. И объективные возможности для создания нового мира и возможность реализации человека как универсального, творчески свободного индивидуума обусловлены нарастающей непрестанно потребностью капитализма в использовании разрушительных сил для сохранения его правления миром.
Такова канва конкретной диалектики будущего.

Прочитайте текст до конца»

Noviji tekstovi

Poslednji Komentari

Arhiva

Kategorije

Meta Linkovi

Pratite Ducijev rad i na fejsbuku