ArhivaJanuary 2014

La natura della critica del capitalismo di Marx

L

La critica del capitalismo di Marx è una delle forme concrete storiche della critica del capitalismo. Essa è una condizione necessaria, ma non sufficiente per lo sviluppo della critica contemporanea del capitalismo. La crisi ecologica e sociale sempre più drammatica, creata dal capitalismo, impone la necessità di un nuovo pensiero rivoluzionario basato non soltanto sull’umanesimo essenziale, ma innanzitutto su quello esistenziale. Si tratta, infatti, della creazione di una  coscienza contemporanea della classe del proletariato, dove si mettono in questione anche quelle idee di Marx sulle quali si fonda la sua concezione della rivoluzione socialista e del futuro, che sono considerate l’inviolabile punto di partenza  della critica del capitalismo della sinistra.

Il pensiero di Marx “ricopre” la totalità della vita dell’uomo quale essere sociale e storico ed offre la possibilità di cercare risposte a numerose domande cruciali poste dall’essere umano contemporaneo. Esso non contiene il punto più importante: l’analisi dello sviluppo del capitalismo come ordinamento distruttivo e, in questo contesto, la considerazione di un futuro possibile dell’umanità. La questione non è “se Marx sapeva” oppure “se poteva sapere” che il capitalismo è un ordinamento distruttivo (poiché a suo tempo la distruzione capitalistica della natura e dell’essere umano non aveva proporzioni drammatiche come lo è oggigiorno), ma che la sua critica del capitalismo trascura la sua essenza – il che mette in dubbio la sua esattezza, la dottrina politica basata su di essa e l’idea del futuro che ne consegue. Il pensiero di Marx ha portato la critica del capitalismo dalla sfera esistenziale (Fourier) in quella essenziale ed in questo modo ha contribuito alla mutilazione della (auto)coscienza di classe di lavoratori  come anche alla mutilazione della critica del capitalismo e, quindi, alla mutilazione della lotta politica contro il capitalismo. Nella sua critica Marx ha trascurato il punto più importante: la lotta contro il capitalismo non è soltanto la lotta per la libertà dell’essere umano ma è, allo stesso tempo, la lotta per l’esistenza dell’umanità.

Riguardo all’affermazione che il pensiero di Marx indica la natura distruttiva del capitalismo, sorge la questione:  perché Marx nel suo scritto più importante Il manifesto del partito comunista, come pure in altri testi nei quali invita lavoratori alla lotta contro il capitalismo, non indica la natura distruttiva del capitalismo e non invita lavoratori alla lotta per prevenire la distruzione della vita sulla Terra? Se Marx fosse arrivato alla conclusione che il capitalismo è un ordinamento distruttivo della vita, non dovrebbe essere logico che l’invito alla lotta per preservare la vita sarebbe stato, se non il contenuto più importante (che per sua natura dovrebbe esserlo), ma certamente uno dei più importanti del suo programma rivoluzionario? In tal caso, l’essere storico (sociale) della classe operaia non sarebbe stato  altrettanto condizionato dalla natura ecocida del capitalismo e non avrebbe la trasformazione di operai dalla classe in se nella classe per se implicato lo sviluppo di una coscienza emancipata ecologica? Non avrebbe, dunque, l’operaio quale essere di classe ed umano avuto il “compito” non solo di fare i conti con la società di classe e liberare l’umanità dall’oppressione, ma altrettanto di prevenire la sua distruzione?

La vera natura della critica del capitalismo di Marx può essere vista dagli scritti dei suoi seguaci, rimasti fedelissimi al suo pensiero. La distruzione capitalistica della vita e dell’uomo quale essere biologico ed umano non è stato, fino ai giorni nostri, il soggetto di un’analisi seria di teoretici marxisti. Nemmeno i teoretici marxisti più radicali del capitalismo hanno dato un’importanza particolare alla verità che il capitalismo nella sua essenza è un ordinamento distruttivo. Se Marx a suo tempo non ha messo in rilievo le tendenze distruttive dello sviluppo del capitalismo, perché non lo hanno fatto i suoi seguaci quando è diventato evidente che il capitalismo distrugge la natura e l’essere umano? La risposta è semplice: loro non sviluppavano la critica del capitalismo partendo dalle tendenze del suo sviluppo, ma piuttosto si occupavano dell’interpretazione della critica di Marx insistendo ostinatamente sulle nozioni già superate dal capitalismo. Gli scritti di Marx sono diventati una Bibbia peculiare dalla quale si estraggono “verità” nella forma di “giuste” citazioni la cui veridicità viene provata mediante una ciarlataneria verbale tautologica. Essi non contengono la più importante verità: il capitalismo distrugge la natura come un tutto vivificante e l’ uomo quale essere biologico ed umano e, quindi, distrugge la possibilità stessa del futuro, che vuol dire non solo la possibilità della trasformazione del mondo in un mondo umano, bensì la possibilità della sua esistenza. Il lato peggiore è che “difendere” Marx diventa una lotta contro il tentativo di voler indicare la vera natura del capitalismo e tutta la drammaticità della crisi esistenziale creata dal “progresso” capitalistico e, dunque, la lotta col pensiero critico e conflitto politico  basata sulla verità che  il capitalismo è un ordinamento totalitario distruttivo.

Considerando che per  Marx l’unica vera scienza è la storia e che l’idea della storicità della società umana è la pietra fondamentale della sua idea rivoluzionaria, diventa più ovvio perché il capitalismo non può essere un ordinamento distruttivo. Secondo Marx, il capitalismo è un ordinamento storico. Ciò fa la sua essenza concreta ed è la base della sua persistenza. Il capitalismo è un ordinamento storico in due modi: come risultato e come condizione dello sviluppo storico di società. In ambo i casi esso è una inevitabilità storica. In altre parole, il capitalismo secondo la sua essenza storica non può essere un ordinamento con il quale finisce la storia, soprattutto non un ordinamento che annulla la storia. La storia ha le sue salite e discese, ma nessuna forza è in grado di fermare per sempre la ruota dello sviluppo storico. La teoria della storia di Marx ha una forma metaforica e un carattere antropologico. Parlando della  storia, Marx parla in realtà di essere umano e della sua indistruttibile necessità di libertà  e della sua capacità di creare, mediante lo sviluppo delle sue creatività universali e con la lotta contro l’ingiustizia, un mondo umano. Periodi storici nello sviluppo d’umanità sono dei scalini per i quali  l’essere umano sale e dai quali cade per raggiungere, nonostante tutti gli ostacoli e le cadute, quelle elevatezze che aprono l’orizzonte ad una libertà incondizionata. La libertà è lo “spirito” che dà il senso alla vita umana e come tale è il tessuto connettivo della storia. La concezione di Marx di storicità della società è basata su un ottimismo libertario: il comunismo è una necessità perché la libertà dell’ essere umano è una necessità. L’ottimismo libertario presuppone l’ottimismo esistenziale basato sullo sviluppo di forze produttive mediante le quali l’essere umano si rende  indipendente dagli elementi naturali e sviluppa le proprie forze creative. Poiché la libertà è il punto essenziale della concezione di Marx della storicità della società e la condizione inviolabile del futuro, la concezione della storia di Marx si basa, naturalmente, su apriorismo esistenziale.

Sul piano metodologico, il pensiero di Marx offre la possibilità per lo sviluppo della critica contemporanea del capitalismo. Partendo dal più importante postulato metodologico di Marx che “l’anatomia dell’ essere umano è la chiave per capire l’anatomia di una scimmia”, è necessario sviluppare una tale critica del capitalismo che prende in considerazione il capitalismo monopolistico nella sua ultima (“consumistica”) fase di evoluzione nella quale si sono sviluppate totalmente le contraddizioni del capitalismo come un ordinamento distruttivo che sempre più drammaticamente minaccia l’esistenza dell’umanità. Le forme più sviluppate della critica del capitalismo, le quali corrispondono alla fase più alta del suo sviluppo, rappresentano  il punto di partenza per capire le forme precedenti della critica del capitalismo: alla luce delle forme più sviluppate della critica, le forme precedenti acquistano una legittimità storica concreta. I postulati più importanti di Marx ottengono riconoscimento storico concreto ed un valore politico (variato) soltanto nel contesto di una critica sviluppata del capitalismo come ordinamento che mette in pericolo l’esistenza dell’essere umano e della vita sul Pianeta. Senza ciò, questi vengono ridotti ad una retorica umanistica astratta che allontana la mente critica-variata dalle questioni esistenziali fondamentali. Nel mondo contemporaneo, la critica  di Marx al capitalismo quale ordinamento di sfruttamento non ha perso il suo significato. Tuttavia, essa acquista un concreto senso storico nel contesto nel diventare del capitalismo un ordinamento totalitario distruttivo. La lotta contro il capitalismo non è soltanto una questione libertaria ed economica dei lavoratori, ma è piuttosto diventata la questione  basilare esistenziale di umanità.

Malgrado l’uso di metodi scientifici e dei risultati scientifici ottenuti, il pensiero di Marx non è di natura scientifica, bensì politica. Marx non è interessato all’ “obiettivismo” scientifico e filosofico, bensì alla prassi rivoluzionaria degli oppressi. Il suo pensiero è una critica libertaria del capitalismo che tende ad  invitare i lavoratori a fare finalmente i conti con la società di classe. La sua non è soltanto una critica del capitalismo, ma è il senso della rivoluzione proletaria. La critica del capitalismo di Marx ha per obiettivo di sviluppare nel proletariato una coscienza critica-variata senza compromessi e non di indirizzare la mente verso discussioni teoretiche. Essa riconosce se stessa come una “coscienza di prassi che cambia il mondo”, cioè come uno strumento nella lotta di classe. L’essenza umana non si raggiunge mediante futili contemplazioni, ma mediante la lotta per la libertà che implica lo sviluppo creativo e libertario dell’ essere umano. La scienza e la filosofia non hanno una dimensione obiettiva, ma sono uno strumento nella lotta di classe. Questo è l’atteggiamento di Begnamin e Brecht quando si tratta d’arte, e di Bloch quando si tratta di sport e di cultura fisica. La prassi rivoluzionaria degli oppressi è la forza che deve trasformare le possibilità oggettive della libertà nelle possibilità reali della liberazione dell’essere umano.

Per Marx, la verità è un sinonimo della libertà. Essa non è di carattere relativo, ma assoluto e si basa sulla natura dell’essere umano quale essere universale creatore di libertà, e sullo sviluppo storico della società. La verità non si raggiunge mediante discussioni teoretiche, ma mediante la lotta per la libertà che comprende la realizzazione delle possibilità umane vere, e la trasformazione della società in una comunità di persone libere. La verità ha una natura storica-concreta, vale a dire che la sua essenza è determinata da possibilità concrete di ottenimento della libertà in un epoca storica concreta. Per Marx, la rivoluzione non è un principio basilare ontologico, gnoseologico ed assiologico, ma un principio fondamentale libertario. Non è la coscienza teoretica che deve essere una guida dei lavoratori nella loro lotta contro l’ordine dominante e per il futuro, bensì la loro esistenza sociale concreta, il loro stato di lavoratore salariato totalmente subordinato, l’incertezza esistenziale, l’umiliazione quotidiana… La coscienza rivoluzionaria dei lavoratori esprime il loro bisogno di libertà e di giustizia sociale. Allo stesso tempo, l’approccio scientifico nella teoria di Marx non serve soltanto ad indicare la natura inumana del capitalismo, come anche la sua temporaneità e, dunque, il suo inevitabile fallimento, ma per creare barriere al determinismo (fatalismo) natural-scientifico ed al mero volontarismo rivoluzionario che può portare alla precocità della rivoluzione socialista e, quindi, al suo fallimento (da lì il suo atteggiamento critico riguardo alla “Comune di

Parigi” ancora prima della sua formazione) che può avere conseguenze negative sullo sviluppo del movimento operaio. Anche questo “particolare” indica quale importanza Marx dà all’entusiasmo rivoluzionario dei lavoratori, ma altrettanto alla loro autocoscienza basata sulla valutazione oggettiva delle condizioni sociali (storiche) concrete per unapossibile rivoluzione. Marx era cosciente che una rivoluzione socialista sarebbe riuscita, cioè, che avrebbe aperto la strada ad una società comunista, soltanto se fosse eseguita al posto giusto (paesi capitalistici più sviluppati d’Europa) e nel momento giusto (al punto culminante di una crisi economica e, su questa base, di una crisi sociale generale).

Il pensiero di Marx offre la possibilità di stabilire la differenza del principio tra un’insurrezione di lavoratori ed una rivoluzione socialista. Un’insurrezione di lavoratori non è di per se una rivoluzione socialista; essa diventa una rivoluzione socialista soltanto se abolisce il capitalismo in modo da stabilire un ordine (socialista) che supera il capitalismo ed apre la strada per creare una società comunista. In altre parole, una rivoluzione socialista è possibile soltanto sulla base di una crisi economica, cioè sociale-generale che implica le contraddizioni capitalistiche completamente sviluppate. Soltanto sulla base di una rivoluzione socialista autentica è possibile creare una società vera, in  quanto tale da presupporre il superamento definitivo del capitalismo. Se è creata  una vera società socialista, il capitalismo non è più possibile. Il vero segnale del superamento finale del capitalismo è quando una società socialista diventa comunista.

La teoria di Marx non tratta le forme possibili dello sviluppo del capitalismo ( ed, in questo contesto, le forme possibili della lotta politica di classe sia quella borghese che quella del mondo operaio), ma riguarda la sua abolizione (il suo superamento) ed, in questo contesto, parte dal mito strumentalizzato politico dell’imminente fallimento del capitalismo. Il punto essenziale della XI Tesi su Feuerbach è di dare l’importanza primaria alla prassi variata poiché, secondo Marx, nei paesi capitalistici più sviluppati d’Europa sono già state create possibilità oggettive per i cambiamenti rivoluzionari. Non è questione soltanto della critica della filosofia borghese, ma del fatto che il mondo ragionevole sul quale insistono Kant e Hegel, non può essere il risultato della  riflessione di filosofi, ma il risultato della lotta politica di ceti sociali privati dei loro diritti. La Rivoluzione francese borghese è stata condotta dalle “masse” operaie oppresse e dalla borghesia private dei loro diritti, mentre la filosofia classica tedesca ha tratto vantaggio dalla lotta politica dei disprezzati trasformando lo spirito rivoluzionario nei postulati filosofici diventati la base di una teoria e prassi politica che è stata il presupposto per la creazione in Germania di una società borghese e di uno stato unitario – e nello stesso tempo per  prevenire una rivoluzione borghese. Le “masse” operaie “irragionevoli” sono diventate una forza motrice nel creare un mondo ragionevole. Marx parte dalle idee-guida della Rivoluzione francese borghese, ma non come mezzo per procurare legittimità “umanistica” all’ordinamento dominante, bensì come  principio basilare politico nella lotta per un mondo umano. Egli parte dagli ideali umanistici dell’epoca moderna, adoperandosi che questi saranno realizzati. La sua visione predominante del futuro non si basa sulla creazione di un’immagine idealizzata di una società futura, ma sulla critica del capitalismo e sulla fiducia nella dignità libertaria e nelle forze  creative dell’essere umano: l’ uomo come essere realizzato universale creatore di libertà è “l’immagine” del futuro.

Tacitamente, non è solo la natura del capitalismo, alla quale si arriva mediante metodi empirici ed analisi scientifiche, quella che condiziona la lotta politica contro il capitalismo, ma lo è anche la natura della lotta politica considerata di essere in grado di portare alla distruzione del capitalismo. In fondo, la natura concreta e le capacità della classe operaia come soggetto di rivoluzione condizionano l’attitudine nei confronti del capitalismo e, dunque, determinano il suo carattere. La stessa “natura del capitalismo” viene strumentalizzata a motivo di realizzare una lotta politica più efficace contro il capitalismo. La tesi di Marx che “la teoria corretta è la coscienza di una prassi che cambia il mondo” indica che il cambiamento del mondo è il criterio per valutare la correttezza della teoria. Poichè non c’è il cambiamento del mondo senza la lotta rivoluzionaria del proletariato, ne consegue che la teoria corretta può (e deve) porre, anzitutto, quelle domande che offrono la possibilità di arrivare al cambiamento, e ciò significa che possono motivare l’essere umano a combattere per un mondo nuovo come un essere concreto sociale, partendo da sfide concrete (esistenziali). La questione di esistenza del mondo vivente e dell’umanità non si è trovata all’ordine del giorno poiché era molto astratta per  l’essere umano sopraffatto dalla minaccia esistenziale immediata, vissuta quotidianamente come mano d’opera salariata totalmente subordinata, costretto ad  iniziare la lotta per cambiare la sua posizione da schiavo. Per Marx,  la questione primaria non è stata la crisi ecologica, ma quella economica ed in questo contesto la condizione esistenziale della classe operaia. E’ risultato che la crisi economica colpisce l’essere umano più immediatamente e più drammaticamente che non quella ecologica. Se la crisi ecologica creata dal capitalismo nella seconda metà del XIX secolo fosse potuta essere strumentalizzata e fosse diventata l’impulso per lavoratori nella lotta contro il capitalismo, avrebbe Marx ignorato l’avvertimento di Fourier dell’inizio del XIX secolo sulla distruzione della natura e sul cambiamento del clima e non si sarebbe “accorto” che il capitalismo di sua natura è un ordinamento distruttivo, e avrebbe Engels nell’ultima decade della sua attività creativa, quando richiamava l’attenzione sulla distruzione della natura, spostato la responsabilità dal capitalismo all’umanità usando un astratto “noi”?

Il modo stesso di porre questioni ed ottenere risposte è l’espressione del  rapporto concreto dell’essere umano nei confronti di problemi esistenziali ed essenziali (in fondo, nei confronti del mondo attuale e di quello futuro) imposti da un’epoca storica concreta. Le questioni vengono poste in un modo quando c’è la certezza esistenziale (sulla quale si basa il modo moderno di pensare) e quando il possibile annientamento del mondo ha un carattere astratto (in cinque o dieci milioni d’anni), ed in un modo completamente diverso quando l’umanità sta di fronte ad una sempre più reale possibilità di distruzione. Nella XI Tesi su Feuerbach Marx ha dato la priorità al principio creativo-variato su quello contemplativo, ma il cambiamento del mondo non appare in Marx in relazione ad una sempre più reale possibilità della sua distruzione, bensì in relazione all’ingiustizia ed alle possibilità limitate dello sviluppo di forze produttive basate su proprietà privata, come anche in relazione alle possibilità emancipatrici create nella società borghese e alle  possibilità creative dell’essere umano quale essere universale creatore di libertà. Il pensiero di Marx si basa altrettanto sulla certezza esistenziale, ma il rapporto tra teoria e prassi è posto in un contesto essenziale. Le cose acquistano un senso diverso quando la questione viene posta in un contesto esistenziale, vale a dire quando si prende in considerazione il pericolo sempre più reale che il capitalismo distruggerà l’umanità.

 

Translated from Serbian by Mirjana Jovanović

Превзойдена ли Марксовская критика капитализма?

П

Марксовская критика капитализма представляет собой одну из конкретных исторических форм критики капитализма. Она является нужным, но недостаточным условием развития современной критики капитализма. Все более драматичный экологический и общественный кризис, создаваемый капитализмом, навязывает потребность в новой революционной мысли, которая будет основываться не только на эссенциальном, а, прежде всего, на экзистенциальном гуманизме. Речь идет, в действительности, о создании современного классового сознания пролетариата (мануальных и интеллектуальных работников), при чем ставятся под вопрос и те идеи Маркса, на которых основывается Марксовское понимание социалистической революции и будущего и которые считаются неприкосновенной отправной точкой критики капитализма левых.

Марксовская мысль „покрывает“ совокупность жизни человека как общественного и исторического существа и предоставляет возможность искать ответы на многочисленные существенные вопросы, которые задает современный человек. В ней нет самого важного – анализа развития капитализма как деструктивного порядка и, в этом контексте, рассмотрения возможного будущего человечества. Речь идет не о том, „знал ли Маркс“ или „мог ли знать“, что капитализм – деструктивный порядок (так как в его время капиталистическая деструкция природы и человека не имела таких драматичных размеров, как сейчас), а о том, что его критика капитализма упускает из виду его сущность – что ставит под вопрос ее исправность, политическую доктрину, которая на ней основывается, и идею будущего, которая из нее проистекает. Марксовская мысль увела критику капитализма из экзистенциальной (Фурье) в эссенциальную сферу и таким образом сделала вклад в изуродование классового (само)сознания рабочих, как и в изуродование критики капитализма, а тем самым и в изуродование политической борьбы против капитализма. Маркс в своей критике капитализма упустил из виду самое существенное: борьба против капитализма – не только борьба за свободу человека, она в то же время и борьба за существование человечества.

Что касается утверждения, что Марксовская мысль указывает на деструктивную природу капитализма, встает вопрос, почему Маркс в своем важнейшем политическом сочинении „Манифест коммунистической партии“, а также в других текстах, в которых призывает рабочих к борьбе против капитализма, не указывает на деструктивную природу капитализма и не призывает рабочих бороться, чтобы предотвратить уничтожение жизни на Земле? Если Маркс пришел к тому, что капитализм – порядок, который уничтожает жизнь, разве не логично, чтобы его призыв к борьбе за сохранение жизни был если не важнейшим (что по своей природе должен был бы быть), тогда, непременно, одним из важнейших содержаний его революционной программы? Разве, в этом случае, историческое (общественное) существо рабочего класса не было бы обусловлено и экоцидной природой капитализма, и разве становление рабочих из класса по себе классом для себя не подразумевало бы развитие эмансипированного экологического сознания? Разве тогда по своему классовому и человеческому существу рабочий не имел бы не только „задание“ расправиться с классовым обществом и освободить человечество от угнетения, но и „задание“ предотвратить его уничтожение?

На настоящую природу Марксовской критики капитализма указывает мысль тех, которые слепо за ним следовали. Капиталистическое уничтожение жизни и человека как биологического и человеческого существа до нынешних дней не стало предметом более серьезного рассмотрения марксистских теоретиков. Ни самые радикальные марксистские критики капитализма не придали особого значения истине, что капитализм по своему существу – деструктивный порядок. Если Маркс в свое время не придал особого значения деструктивным тенденциям развития капитализма, почему этого не сделали его последователи, когда стало очивидно, что капитализм уничтожает природу и человека? Ответ прост: они не развивали критику капитализма, исходя из тенденций его развития, а занимались толкованием Марксовской критики капитализма, упорно настаивая на позициях, которые капитализм превозошел. Марксовские сочинения становятся своеобразной „Библией“, из которой извлекаются „истины“ в виде „настоящих“ цитат, истинность которых доказывается тавтологическим вербальным жонглированием. В них нет важнейшей истины: капитализм уничтожает природу как животворное целое и человека как биологическое и человеческое существо и тем самым уничтожает саму возможность будущего, а это значит, не только возможность становления мира человеческим миром, но и возможность его существования. Что еще хуже, „защита“ Маркса становится расправой с настоянием указать на настоящую природу капитализма и на всю драматичность экзистенциального кризиса, создаваемого капиталистическим „прогрессом“, и тем самым расправой с критической мыслью и политической борьбой, которые основываются на истине, что капитализм – тоталитарный деструктивный порядок.

Когда имеется в виду, что для Маркса история – единственная настоящая наука и что идея об историчности человеческого общества представляет собой краеугольный камень его революционной мысли, становится более ясно, почему капитализм не может быть деструктивным порядком. По Марксу, капитализм – исторический порядок. Это – то, что составляет его конкретную сущность и представляет собой основу его постоянности. Капитализм – исторический порядок по двум поводам: как результат и как условие исторического развития общества. И в первом, и во втором случае он – историческая неминуемость. Другими словами, капитализм по своему историческому бытию не может быть порядком, которым завершается история, а тем более, не может быть порядком, который сводит к нулю историю. У истории есть взлеты и падения, но нет такой силы, которая в состоянии навсегда остановить колесо истории. Марксовская теория истории имеет метафорическую форму и антропологический характер. Говоря об истории, Маркс, в действительности, говорит о человеке и его неуничтожимой потребности в свободе и о его способности путем развития своих универсальных созидательных сил и борьбой против неправды создать гуманный мир. Исторические периоды в развитии человечества – ступени, по которым человек поднимается и с которых он падает, чтобы вопреки препятствиям и падениям достичь тех высот, за которыми открывается горизонт ни чем необусловленной свободы. Свобода – это тот „дух“, который дает смысл человеческой жизни, и, как таковая, она – вяжущая ткань истории. Марксовское понимание историчности общества основывается на освободительском оптимизме: коммунизм – неминуемость потому, что свобода человека – неминуемость. Освободительский оптимизм предполагает экзистенциальный оптимизм, который основывается на развитии производственных сил, которыми человек освобождается от зависимости от природной стихии и развивает свои созидательные силы. Так как свобода – сущность Марксовского понимания историчности общества и неприкосновенное условие будущего, Марксовское понимание истории по природе вещей основывается на экзистенциальном априоризм.

В методологической плоскости Марксовская мысль предоставляет возможность для развития современной критики капитализма. Исходя из Марксовского важнейшего методологического постулата, что „анатомия человека – ключ к пониманию анатомии обезьяны“, навязывается потребность оформить такую критику капитализма, которая имеет в виду монополистичкий капитализм в его последней („потребительской“) фазе развития, в которой до конца развились противоречия капитализма как деструктивного порядка, который все более драматично ставит под вопрос существование человечества. Самые развитые формы критики капитализма, которые соответствуют высочайшей фазе его развития, представляют собой отправную точку для понимания предыдущих форм критики капитализма: в свете самых развитых форм критики предыдущие формы приобретают конкретную историческую легитимность. Марксовские важнейшие постулаты получают конкретную историческу узнаваемость и политическую (изменяющую) ценность только в контексте развитой критики капитализма как порядка, который ставит под вопрос существование человека и жизни на планете. Без этого они сводятся к абстрактной гуманистической риторике, которая отвлекает критическо-изменяющий ум от основных экзистенциальных вопросов. В современном мире Марксовская критика капитализма как эксплуататорского порядка не теряет своей актуальности. Между тем, она получает конкретный исторический смысл в контексте становления капитализма тоталитарным порядком деструкции. Борьба против капитализма – не только освободительский и экономический вопрос рабочих, она стала основным экзистенциальным вопросом человечества.

Вопреки тому, что пользуется научным методом и что приходит к научным результатам, Марксовская мысль имеет не научную, а политическую природу. Маркса не интересует ни научный, ни философский „объективизм“, его интересует революционная практика угнетенных. Его мысль – освободительская критика капитализма, которая тяготеет к побуждению рабочих на окончательную расправу с классовым обществом. Она – не только критика капитализма, она – и мысль пролетарской революции. Марксовская критика капитализма имеет своей целью развитие у пролетариата бескомпромиссного критическо-изменяющего сознания, а не направление ума к теоретическим дискуссиям. Она себя узнает как „сознание практики, которая изменяет мир“, что значит, как орудие в классовой борьбе. К человекобытию приходят не порожним умничением, а борьбой за свободу, которая подразумевает развитие созидательского и освободительского существа человека. Наука и философия не имеют объективную димензию, они – инструмент в классовой борьбе. Это – точка зрения Беньямина и Брехта, когда речь идет об искусстве, и точка зрения Блоха, когда речь идет о спорте и телесной культуре. Революционная практика угнетенных – это та сила, которая объективные возможности свободы должна превратить в реальные возможности освобождения человека.

Для Маркса истина – синоним свободы. Она имеет не относительный, а абсолютный характер, и основывается на природе человека как универсального созидательного существа свободы и на историческом развитии общества. К истине приходят не теоретическими дискуссиями, а борьбой за свободу, которая подразумевает реализацию истинных человеческих сил и создание из общества сообщества свободных людей. Истина имеет конкретно-историческую природу, что значит, что ее сущность определена конкретными возможностями приобретения свободы в конкретный исторический момент. Революция для Маркса – не основной онтологический, гносеологический и аксиологический, а основной освободительский принцип. Теоретическое сознание не является тем, что должно быть «ведущим» рабочих в их борьбе против господствующего порядка и за будущее, «ведущий» – это конкретная общественная екзистенция, их статус наемников, экзистенциальная неизвесность, ежедневно переживаемые унижения… Революционное сознание рабочих – выражение их потребности в свободе и социальной правде. В то же время, научный подход в Марксовской теории служит не только для того, чтобы указать на негуманную природу капитализма, как и на его преходящесть и потому неминуемую гибель, а для того, чтобы создать ограды природно-научному детерминизму (фатализму) и подлинному революционному волюнтаризму, который может привести к преждевременности и тем самым к гибели социалистической революции (оттуда его критическое отношение к Парижской коммуне до ее возникновения), что может иметь необозримые негативные последствия на развитие рабочего движения. И эта „деталь“ указывает на то, какое  значение Маркс придает революционному энтузиазму рабочих, но и их революционному самосознанию, которое основывается на объективной оценке конкретных общественных (исторических) условий, в которых возможна революция. Маркс осознавал, что социалистическая революция может победить, что значит,  проторить дорогу к коммунистическому обществу, единственно, если она будет осуществлена на нужном месте (самые развитые капиталистические страны Европы) и в нужное время (на вершине экономического и, на этой основе, обще-общественного кризиса).

Марксовская мысль дает возможность установить принципиальные различия между рабочим бунтом и социалистической революцией. Рабочий бунт сам по себе не является социалистической революцией, он становится социалистической революцией только, если упраздняет капитализм, и то таким образом, что устанавливает (социалистический) порядок, который превосходит капитализм и открывает возможность создания коммунистического общества. Другими словами, социалистическая революция возможна единственно на фундаменте экономического и, на этой основе, обще-общественного кризиса, который подразумевает до конца развитые противоречия капитализма. Только на основе аутентичной социалистической революции можно создать истинно социалистическое общество, которое, как таковое, представляет собой окончательное превосхождение капитализма. Если создано истинно социалистическое общество, капитализм больше не возможен. Становление социалистического коммунистическим обществом – настоящий показатель окончательного превосхождения капитализма.

Марксовская теория занимается не возможными формами развития капитализма (и в этом контексте возможными формами политической/классовой борьбы как буржуазии, так и рабочего класса), а его упразднением (превосхождением), и в этом контексте исходит из политически инструментализированного мифа о быстром падении капитализма. Сущность „XI тезиса о Фейербахе“ – дать примат изменяющей практике, так как, по Марксу, в самых развитых капиталистических странах Европы уже были созданы объективные возможности для революционных перемен. Речь не только о критике гражданской философии, а о том, что умный мир, на котором настаивают Кант и Гегель, не может быть результатом умствования философов, а может быть результатом политической борьбы обесправленных общественных слоев. Французскую гражданскую революцию осуществили угнетенные рабочие „массы“ и обесправленное гражданство, а немецкая классическая философия сорвала плоды политической борьбы презренных, превращая революционный дух в философские постулаты, которые стали основой политической теории и практики, которыми в Германии нужно было создать гражданское общество и единое государство – и в то же время предотвратить гражданскую революцию. „Неумные“ рабочие „массы“ стали  движущей силой в создании умного мира. Маркс исходит из идей-путеводительниц Французской гражданской революции, но не как средства для приобретения „гуманистической“ легитимности господствующему порядку, а как основного политического принципа в борьбе за гуманный мир. Он исходит из гуманистических идеалов совеременной эпохи в настоянии реализовать их. У него доминирует видение будущего, которое основывается не на создании (задавании) идеализированной картины будущего общества, а на критике капитализма и вере в освободительское достоинство и созидательные силы человека: человек как реализованное универсальное созидательное существо свободы – “картина” будущего.

По умолчанию, не только природа капитализма, к которой приходят эмпирическим путем и научным анализом, является обуславливающей политическую борьбу против капитализма, это и природа политической борьбы, которая оценочно может привести к разрушению капитализма. В конечном счете, конкретная природа и способности рабочего класса как субъекта революции обуславливают отношение к капитализму и тем самым определяют его характер. Сама „природа капитализма“ бывает инструментализирована ради осуществления как можно более эффективной политической борьбы против капитализма. Марксовский тезис, что „исправная теория – это сознание практики, которая изменяет мир“, указывает на то, что изменение мира – критерий для оценки исправности теории. Так как нет изменения мира без революционной борьбы пролетариата, следует, что исправная теория может (и должна) задавать, прежде всего, те вопросы, которые дают возможность прийти к переменам, а это значит, которые могут мотивировать человека бороться за новый мир как конкретное общественное существо, исходя из конкретных (экзистенциальных) вызовов. Вопрос существования живого мира и человечества не встал на повестку дня, так как он был слишком абстрактным для человека, которого непосредственная экзистенциальная угроза, которую он ежедневно переживает как наемная рабочая сила, принуждает пойти на борьбу за изменение своего рабского общественного положения. Для Маркса экологический кризис не был приоритетом, это был экономический кризис и в этом контексте – экзистенциальное положение рабочего класса. Выяснилось, что экономический кризис человека затрагивает более непосредственно и более драматично, чем это делает экологический кризис. Если бы экологический кризис, создаваемый капитализмом, во второй половине 19 века мог быть политически инструментализирован и мог стать побудителем рабочих на борьбу против капитализма, пренебрег ли бы Маркс предостережением Фурье с начала 19 века о том, что природа погибает и что климат изменяется, а это значит, „выпустил ли бы он из виду“, что капитализм по своей природе – деструктивный порядок, и перебросил ли бы Энгельс в последней декаде своего творчества, когда он предупреждал об уничтожении природы, ответственность с капитализма на человечество, употребляя абстрактное „мы“?

Сам образ постановки вопроса и подхода к ответу – выражение конкретного отношения человека к экзистенциальным и эссенциальным проблемам (в конечном счете, к существующему миру и будущему), которые навязывает конкретное историческое время. Одним образом ставятся вопросы в условиях, когда имеется экзистенциальная извесность (на чем основывается современный образ мышления) и возможное исчезновение мира имеет абстрактный характер (через пять или десять миллионов лет), а другим образом ставятся вопросы в условиях, когда человечество встает лицом к лицу со все более реальной возможностью уничтожения мира. Маркс в „XI тезисе о Фејербахе“ на первый план поставил, по сравнению с контемплативным, деятельно-изменяющий принцип, но у него изменение мира проявляется не по отношению ко все более реальной возможности его уничтожения, а по отношению к неправде и ограниченным возможностям развития производственных сил на основе частной собственности, как и по отношению к эмансипационным возможностям, которые созданы в гражданском обществе, и деятельным возможностям человека как универсального созидательного существа свободы. И Марксовская мысль основывается на экзистенциальной извесности, а вопрос отношений между теорией и практикой ставится в эссенциальном контексте. Вещи получают иной смысл, когда этот вопрос ставится в экзистенциальном контексте, а это значит, когда имеется в виду все более реальная опасность, что капитализм уничтожит человечество.

 

Политика как обман

П

В капитализме политика сведена к технике направления недовольства людей к осуществлению политических и экономических интересов господствующего класса. Это процесс, соответствующий природе „потребительского общества“ – последней стадии развития капитализма, в котором последствия уничтожения природы и человека как природного и умного существа становятся средством воспроизводства капитализма. В то же время, господствующая логика монополистического капитализма, проявляющаяся в форме принципа „Уничтожь конкуренцию!“ и „Крупная рыба сжирает мелкую рыбу!“, стала тотализирующей логикой, которая путем СМИ, находящихся в руках капиталистических кланов, получает фатальные размеры. На этом основывается положение о том, что „глобализация“, под чем подразумевается нео-либеральная модель капитализма, является „неминуемостью“. Политические решения основываются не на объективных научных анализах, а „научные анализы“ основываются на стратегических интересах господствующего порядка. В этом контексте, отбрасывается основная историческая истина о том, что гибель капитализма неминуема.

Политическая сфера современного капитализма интегрирована в механизм капиталистической репродукции и функционирует по законам „потребительского общества“. Установлена гиперпродукция отчужденной от людей политической сферы в форме политических идей, групп, партий, СМИ… В это сделал вклад интернет, который обеспечивает техническое производство политической сферы, которая лишена общности и гуманности. Политическая сфера стала одной из виртуальных сфер капитализма, а политические партии – формой, в которой политическое существо человека отчуждается от него и становится средством господствующего порядка для лишения человека элементарных человеческих и гражданских прав. Так называемый „политический плюрализм“ превратился в оглушительный галдеж, который уничтожает возможность аргументированного разговора и веру в разум. Вместо соперничества политических программ, бесцеремонное навязывание политических идей использованием рекламных механизмов стало господствующей формой „проведения политики“. В конечном счете, политическая сфера капитализма стала привилегией господствующего класса и средством для расправы с политическим существом и политической борьбой порабощенных рабочих слоев. Так создан фашизм в Европе после великого экономического кризиса 1929 года. Так создается фашизм сегодня.

Одним из важнейших средств, путем которого политики манипулируют людьми, является политический словарь. Выражения типа „пост-индустриальное общество“ служат, прежде всего, для того, чтобы создать впечатление того, что сделан качественный скачок в развитии капитализма, и как таковые они являются новой идеологической маской, под которой скрывается его настоящая природа. Наряду с ним, появляются и другие выражения, как то: „демократия“, „поздний капитализм“, „открытое общество“, „капитализм с гуманным лицом“, „транзиция“, „свободный мир“… Эти выражения служат не только для того, чтобы скрыть деструктивную природу капитализма, но и навязать такой образ мышления, который упраздняет возможность критического противостояния господствующему порядку. В конечном счете, важнейшая цель политического языка это – не ложью обеспечить реализацию определенных политических и экономических интересов, а лишить людей способности рассуждения, и таким образом уничтожить их политическое существо. Ум и критическая мысль подчинены ежедневным политическим потребностям. Задаются только такие вопросы, которые политически окупаемы, и даются точно такие же ответы. Нет принципиальных вопросов, которые относятся к основным экзистенциальным и эссенциальным вызовам. Нет идеалов гуманности и провиденческого сознания. Настаивается на „политической корректности“, которая подразумевает расправу с той мыслью, которая указывает на сущность капитализма и тем самым обязывает человека на такую политическую практику, которой можно упразднить капитализм и создать новый мир.

Огюст Конт (Auguste Compte) в начале 19 века создал „социальную физику“ (physique sociale), по которой все общественные явления должны быть в функциональном единстве так, чтобы общество на основании идей „порядка“ и „прогресса“ и, руководствуясь принципом – „знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать“ (savoir pour prevoir, prevoir pour agir), могло развиваться без политических столкновений. В современном капитализме эта идея появляется в виде флоскулы „организованный капитализм”, которая – всего лишь другое имя современного капиталистического тоталитаризма. В „организованном капитализме“ каждый сегмент человеческой жизни должен стать функциональной частью капиталистического процесса репродукции. Это относится и к человеку. Не только его образ жизни и поведение, но и его характер, образ мышления, межчеловеческие отношения… – все должно вписаться в процесс воспроизводства капитализма. В современном капитализме основой капиталистического тоталитаризма больше уже не являются репрессивные политические институты, сейчас это – экономическая сфера. Вся жизнь подчинена процессу капиталистической репродукции, который все быстрее развивается. Капитализм втянул в свою экзистенциальну сферу все общественные области, превращая их в средство для оплодотворения капитала, что значит, для уничтожения жизни. Развитие потребительского стандарта и основанного на нем долгового рабства, в котором находится убедительное большинство граждан самых развитых капиталистических стран, стало важнейшим способом вовлечения граждан в капиталистический порядок. Контовская „социальная физика“ проявилась в отношении к идеям-путеводителям Французской гражданской революции и политическому движению обесправленного гражданства, которое старалось создать эмансипированное гражданское общество. Идея об „организованном капитализме“ возникла под крылом капитализма как тоталитарного порядка деструкции и по отношению к все более массовой борьбе граждан за сохранение жизни на Земле. Речь идет о мифе, с помощью которого стараются воспрепятствовать гибели капитализма и только продлевают агонию человечества. В то же время, современные нострадамусы, которые предуведомляют о „катастрофе капитализма“, отметая эмансипаторское наследие гражданского общества и изменяющие потенциалы рабочего класса, только вносят свою лепту в то, чтобы уничтожение мира реализовать до конца.

Те, кто борются за „демократию“, подчеркивают „свободу капитала“ как главный критерий, по которому определяется ее существование. Капитал получил статус земного божества и как таковой стал неприкосновенной мощью над человеком. И здесь подчеркнем положение о том, что „демократия“ – политическая форма господствования капитала над людьми. Из этого следует, что „развитие демократии“ значит усиление власти капитала над людьми, и что „демократия угрожена“ не тогда, когда угрожены основные человеческие и гражданские права, а когда угрожена власть капитала над людьми. Эта истина ежедневно подтверждается в самых развитых капиталистических странах Запада, особенно в США. На практике, „демократия“ стала средством для расправы с идеями-путеводителями Французской гражданской революции, на которых основывается модерный гуманизм, как и с основными человеческими (droits de l’homme) и гражданским правами (droits de citoyen), на которых основывается модерное законодательство. Чем больше угрожено право человека на жизнь, на свободу, на здоровье и на здоровую жизненную среду, на труд и несомненную экзистенцию, на свободу речи, на семью, на неприкосновенность жилья и личной жизни, – тем более громко политики клянутся в „демократию“. Ирония состоит в том, что демократия, которая в своем подлинном (эллинском – древнегреческом) смысле значит „господство народа“ (demos kratein), в капитализме означает порядок, в котором граждане сведены к рабоче-потребительской „массе“ и как таковые к рабам капитала. Капиталистическая „демократия“ основывается не на человеческих и гражданских правах, а на абсолютизированном принципе профита, который основывается на абсолютизированном принципе частной собственности. Все то, что защищает частную собственность и что обеспечивает „свободу“ увеличения профита, оправданно и желательно. Когда частная собственность – абсолютный принцип, тогда легальны и легитимны ужаснейшие злодеяния, если их путем препятствуется распаду господствующего порядка. Право человека на свободу и жизнь подчинено праву капитализма на существование. События в современном мире указывают на то, что капиталисты готовы употребить все имеющиеся у них средства для расправы с последствиями кризиса, который может угрозить господствующую систему. Подрыв зданий Торгового центра в Нью-Йорке и „нападение“ на Пентагон указывают на то, что нет злодеяний, к которым капиталисты не готовы, чтобы сохранить господствующий порядок.

Исходя из истины, что в Германии, как и в других самых развитых капиталистических странах Запада, важнейшие политические и экономические вопросы решает все более узкий круг людей, и то вне политических институтов, Хабермас (Jürgen Habermas) предупреждает, что Германия и другие западно-европейские страны вошли в фазу „пост-демократии“, которая находится „между парламентаризмом и диктатурой“. Между тем, эта тенденция указывает на настоящую природу „демократии“, которую Хабермас механическим образом пытается отделить от „пост-демократии“. Речь идет о капиталистической демократии, которая несет в себе фашистический потенциал, который имеет все большие возможности быть (снова) реализованным с углублением экономического и экологического кризиса в Европе, а также кризиса рождаемости европейских народов. И эта Хабермасовская оценка политических событий в современной Германии указывает на то, на сколько он в предыдущих анализах „позднего капитализма“ промахнулся и на сколько точен вывод о том, что „демократия“ – только одна из политических масок, под которыми проявляется капитализм во время своей экспанзии. С вхождением капитализма в кризис падают демократические маски и капитализм показывает свое настоящее – фашистическое лицо. На примере современной Германии (а также Европейского сообщества и США) проясняется, что фашизм – политическая форма, в которой проявляется капитализм в кризисе.

Хабермас принадлежит к тем гражданским философам, которые уже свыше полувека стремятся доказать, что капитализм находится на пути поумнения, что значит, что он развивается в гуманистической плоскости. В этом контексте, они не учитывают фашистический потенциал капитализма. В самом деле, они расправляются не с фашистическими, а с социалистическими (комунистическими) потенциалами немецкого общества, а это значит, с эмансипаторским наследием гражданского общества, с революционным наследием рабочего движения и с идеей нового мира. Для немецкой гражданской интеллигенции германская послевоенная „демократия“ – воплощение идеи „демократии“ и как таковая – критерий, по которому определяется, демократичен ли какой-либо порядок. В той „демократии“ судьба немецких (а также европейских) граждан находится в руках самых реакционных политических сил США. Германия свыше 60 лет является американской военной базой, и на ее территории находятся не только свыше 60 000 американских солдат (на которые, как и на их семьи, не распространяются немецкие законы), но и сотни атомных боеголовок, направленных на Россию, которые в любой момент могут быть (преднамеренно, по ошибке или путем диверсии) выпущены. Имея в виду неминуемый обратный удар, Германии (вместе с Европой) может нестать в течение двадцати минут. Какая это „демократия“, если граждане сами не могут решать основные экзистенциальные вопросы и в которой они сведены к заложникам американской военной индустрии?

Слотердайковское (Peter Sloterdijk) сравнение римской республики с современной Германией (дано в его статье „Der Verletzte Stolz“/“Поврежденная гордость“/, “Der Spiegel“, № 45, 2010 г.) – пример, который указывает на ограниченность образа мышления, которое не видит сущность определенного общества, исходя из его конкретных исторических потенциалов. Деструктивно-фашизоидные потенциалы, с одной стороны, и возможность создания общества свободных людей, с другой стороны, представляют историческое качество современного капитализма, и это как раз то, что представляет существенное различие между римской и современной республикой. В этом контексте, деполитизация граждан спортом сегодня и деполитизация римского плебса (который был массой паразитов в отличие от современного гражданства, которое является наемной рабочей силой, и как таковая – капиталистическими рабами) гладиаторскими спектаклями, о чем пишет Слотердайк, имеют различную природу. В то время, как деполитизация римского плебса водила к установлению тирании патрициев, деполитизация граждан в современном капитализме открывает простор капиталистам для уничтожения жизни на Земле. Имея в виду то, что тело для человека – непосредственная природа и что деструктивное отношение к телу в спорте – только выражение деструктивного отношения капиталистического порядка к природе, спортом, в самом деле, гражданам навязывается жизненная и ценностная модель, которая основывается не только на уничтожении человеческого, но и на уничтожении жизни. Спортсмены – все менее человеческие и природные существа, а все больше – роботы и как таковые – рекламные агенты капитализма. Здесь и примечание о том, что спорт не в современном капитализме стал средством для деполитизации рабочих, он им стал еще в конце 19 века, когда рабочим в Англии удалось завоевать право на восьмичасовой рабочий день. Спорт с самого начала своего становления институтом был средством буржуазии для „колонизации досуга рабочих“, чтобы препятствовать их классовому осознанию и политической борьбе. „Отец“ модерного олимпизма – Пьер де Кубертен (Pierre de Coubertin) упорно повторял, что спорт – „эффективное средство“ для деполитизации рабочих. Перепуганный за судьбу капитализма Кубертен после Октябрьской и Мюнхенской революций читает лекции европейской аристократии и буржуазии, в которых настаивает на том, что „спорт – самая дешевая духовная пища для пролетарской молодежи, которая ее держит под контролем“.

Человек в современном капитализме не теряет свободу, как это утверждает Слотердайк, а бывает окован новыми цепями. В сущности, речь идет об установлении тоталитарного контроля над человеком, который возможен потому, что граждане увязли в болоте потребительского общества и что господствует конформистический менталитет. На политическом рынке самых развитых капиталистических стран Запада доминируют мещане. Это то, что непосредственно обуславливает природу политических программ и политической практики политических партий. То, что еще хуже самого убийственного оружия, тайных служб, отделенной от народа полиции и армии – это согласие (мало)гражданина (читай – мещанина) на капитализм. Малогражданин принимает потерю основных человеческих и гражданских прав для того, чтобы мог увеличиться его потребительский стандарт. Для него капиталистический порядок приемлем до тех пор, пока ему предоставляется возможность „наслаждаться“ в расходовании и уничтожении. В самом деле, малогражданин активно участвует в создании тоталитарной державы и тоталитарного общества, которое основывается на том, что сама, капиталистическим образом обусловленная, жизнь стала террором над человеком. В капиталистическим образом дегенерированном человеке скапливается все большее недовольство, которое все больше выражается как деструктивная мания, которая направлена против всего живого. Вместо потребности в праведном и свободном мире доминирует потребность в уничтожении и то употреблением все более разрушительных технических средств. Смысл „акции“ сводится к выбросу недовольства таким образом и путем таких средств, которые навязывает капитализм как деструктивный порядок. Типичный пример – все более частые массовые убийства граждан одиночками. Это – бунт капиталистическим образом дегенерированного человека путем капиталистическим образом дегенерированных методов и средств „борьбы“. Имея в виду то, что все большее количество все более убийственного оружия находится в руках все большего числа граждан, создается все большая возможность взаимного истребления людей. Деструкция путем технических средств, с помощью которых можно достигнуть моментального эффекта, становится моделью поведения, которую навязывает господствующая жизненная логика капитализма, сформированная в принципе – „Уничтожь конкуренцию!“. Это та логика, которая обуславливает как отношения между людьми, классами, нациями, расами, религиозными сообществами, государствами, капиталистическими корпорациями, так и отношение малогражданина к природе.

Капиталистический прогресс изувечил людей как биологических существ и таким образом поставил под вопрос способность биологической репродукции народов, живущих в самых развитых капиталистических странах. В то же время, капитализм исчерпал сырьевые и энергетические ресурсы в этих странах и почти уничтожил мир животных и природу как жизненную (животворную) среду. Вместо того, чтобы сосредоточиться на собственном развитии, которое основывается на вере в будущее, (мало)граждане самых развитых капиталистических стран страстно желают гибели других народов, которые им „угрожают“ тем, что (все еще) имеют способность биологической репродукции. Дети стали самым страшным проклятием. Отношение (мало)граждана к иммигрантской рабочей силе лучше всего указывает на их отношение к будущему. Вместо того, чтобы указать на настоящие причины „белой чумы“ в самых развитых капиталистических странах, их „беспокоит“ рождаемость гастарбайтерского населения, которое сведено к „грязной рабочей силе“ и имеет статус „низшей расы“. Что касается „международных отношений“, самые развитые капиталистические страны проектируют собственное будущее, не исходя из своих сил развития, а исходя из слабости „конкурентских“ стран: гибель других становится основным условием обеспечения собственного существования. Все более драматичное уничтожение природы привело к тому, что господствующий принцип монополистического капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ стал господствующим экономическим и политическим принципом. Беспощадная война между мощнейшими капиталистическими корпорациями превратила мир в поле боя, а человека – в капиталистического штурмовика.

Все более очевидно, что капитализм не может обуздать, а тем более превзойти, все более глубокий экзистенциальный и обще-общественный кризис, который создается „демократическими“ мерами. Господствующая политическая практика на Западе указывает на то, что капиталисты стремятся расправиться с последствиями, которые капитализм создает, упраздняя элементарные человеческие и гражданские права. Отношение властей к спортивным болельщикам говорит о настоящей природе капиталистической „демократии“. Превентивные аресты, проволочные заграждения, стальные боксы, камеры, обыскивание, специальные полицейские единицы… Стадионы стали концентрационными лагерями и как таковые – зеркалом, в котором видна настоящая природа капиталистической „демократии“. И отношение к спортсменам „высшего класса“, этим „героям“ капитализма, указывает на то, что капитализм не может обуздать последствия, которые создаются „демократическим образом“. Принимаются законы, которые имеют полицейский и дискриминирующий характер. Спортсмены „высшего класса“ под постоянным наблюдением „олимпийской полиции“; три месеца вперед они должны указывать, где будут находиться, чтобы „олимпийская полиция“ могла их найти и внезапно „взять урин“ крайне унизительным образом. „Великие чемпионы“ должны раздеваться догола в любое время, когда им это прикажут „контролеры“, и мочиться во флакончик, пока они наблюдают за тем, идет ли моча из их пениса! В то же время, уничтожение людей в спорте получило монструозные формы. Все более пагубные допинг-средства, нанотехнология, создание организмов, которые в состоянии сами производить допинг-субстанции, кровяной допинг и допинг-беременность, разрушающие тренировки, которым подвергаются дети маленького возраста, купля-продажа спортсменов, „отмывание“ денег, полная криминализация спорта мафией, заключающей пари, развитие все более кровавых и убивающих спортивных дисциплин… – все это указывает на суровую капиталистическую реалность, которая маскируется „гуманистическими“ поручениями и улыбающимися лицами политиков и телеведущих.

Носители современного фашизма – это не группы молодых людей, „украшающих себя“ фашистическими символами, а капиталистические корпорации, которые, создавая все более глубокий экзистенциальный и на этой основе общий общественный кризис, производят фашистическую идеологию. Господствующий принцип монополистического капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ – генератор современной фашистической практики как в экономической, так и в политической сфере. Капиталистическая деструкция природы и человека как культурного и биологического существа обуславливает существование и усиление самых реакционных политических сил. В объятиях капитализма создается возможность не только для нового общества, но и для нового (экоцидного) варваризма. В самом капитализме ведется борьба между этими двумя тенденциями. Это – основа и рамки современной классовой борьбы, которая является не только борьбой за социальную правду и свободу, но и за существование. На возможность установления продолжительного периода капиталистического варваризма (как и на возможность совместной гибели господствующего и рабочего классов) указывает и сам Маркс, но эта позиция в его теории не имеет такого веса (и тем самым обязательный характер), чтобы Маркс на ее основе разработал возможные формы развития капитализма и возможные формы политической борьбы против него. В то же время, возможный капиталистический варваризм имеет, по Марксу, не деструктивную, а анти-свободолюбивую природу. Маркс упускает из вида, что капитализм в своей сущности является экоцидным варваризмом, который имеет техническую форму, и что капиталисты – экоцидные варвары.

События в США и Европе указывают на то, что нацизм был только одной из исторических явленческих форм фашизма и что  фашизм – enfant terrible капитализма. В сегодняшней Германии свыше 30% молодых людей приветствуют друг друга фашистическим приветствием, а свыше 40% из них не знают, что такое Аушвиц. Причина проста: свыше 60% Немцев не желает, чтобы в обществе появлялись документы, которые указывают на злодеяния нацистической Германии. А это – убeдительное большинство избирателей. Поразительна истина, что для большинства Немцев Гитлер учинил только одно злодеяние: не победил. Один из примеров, указывающих на то, как „развивается демократия“ в Германии – закон, за который в августе 2012 года проголосовали в немецком парламенте, по которому немецкая армия может быть „употреблена“ господствующим режимом на самой территории Германии. Другими словами, немецкие капиталисты получили законное покрытие употребления армии против немецких  рабочих. Что касается Немецкой „миротворной политики“ в мире, продавая Израилю (при поддержке США) подводные лодки, с которых могут быть запущены атомные боеголовки, „демократическая“ Германия непосредственным образом включилась в кампанию развязывания атомной войны, которая может привести к уничтожению человечества.

Когда речь идет об американском фашизме, который представляет собой хребет „нового мирового порядка“, развязывание войн представляет его важнейшую особенность. Американская экономика – военная экономика. Экономическое существование США непосредственно обусловлено развитием военно-промышленного комплекса, который представляет хребет американского хозяйства. Американская внешняя и внутренняя политика находятся в непосредственной функции производства войн и создания военной истерии, которая поднимает биржевую ценность военной промышленности и обеспечивает ограбление как американских граждан, так и граждан государств, находящихся под американской доминацией. Военный психоз служит для того, чтобы американские граждане были лишены основных человеческих и гражданских прав и чтобы был оправдан террор все более многочисленных тайных служб над американскими гражданами. Президент США Барак Обама (Barack Obama) подписал в начале 2012 года закон, за который проголосовали в американском Конгрессе и Сенате, по которому американские военные власти уполномочены арестовывать американских граждан без распоряжения суда и держать их в заключении без права на адвоката. В то же время, американская армия „получила право“ убивать любого на земном шаре, кого американские власти прогласят „опасностью по безопасность США“. Барак Обама подписал сотни смертных приговоров людям, которые не являются американскими гражданами, и то на основании предполагаемой вины. В ходе их экзекуций (прежде всего путем беспилотных летательных аппаратов) убито огромнейшее число женщин и детей, что по критериям „американской демократии“ включается в „колатеральный ущерб“ и не представляет собой злодеяние! К этому необходимо добавить и то, что уничтожение свыше 6 миллиардов „лишних“ жителей Земли стало легитимной политической опцией в США.

Что касается Чомского (Noam Chomski), он утверждает, что американские граждане „неосведомлены“ и что это – главная причина того, что они поддерживают „свое“ правительство. В то же время, он утверждает, что американские граждане в их отношении к миру руководствуются моральными принципами и разумом. В самом деле, американские (мало)граждане, как и (мало)граждане везде в мире, руководствуются своими частными интересами. Убедительное большинство принадлежащих к „среднему классу“ в Америке осознавало, что Садам Хусеин (Saddam Husein ) не имеет оружие массового уничтожения, но с воодушевлением поддержало агрессию Буша на Ирак, веря, что США дорвутся до иракской нефти и таким образом обеспечат развитие их потребительского стандарта. Атмосфера изменилась, когда из Ирака вместо дешевой нефти начали поступать многочисленные трупы американских солдат и когда потребовалось вкладывать все большие суммы в финансирование оккупации Ирака, которая, благодаря все более решительному сопротивлению иракского народа оккупатору, учинившему ужаснейшие злодеяния, была осуждена на неуспех. Так же было и с оккупацией Вьетнама и другими американскими агрессиями. Развязывание войн представляет собой важнейший способ, которым американские президенты показывают свою „жесткость“, чтобы получить популярность среди принадлежащих к „среднему классу“, который является важнейшей политической силой в США. Американские граждане несут непосредственную ответственность за преступную политику их правительства. Это действительно и для немецких (мало)граждан, которые несут непосредственную ответственность за злодеяния их солдатески в Афганистане, как и их предки несут ответственность за преступную политику Гитлера, которую они слепо поддерживали и безоговорочно проводили.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

Гомосексуальность

Г

В современном капитализме разворачиваются движения все более многочисленных гомосексуалов, которые бы, согласно определению “гуманизма-натурализма” Маркса, принадлежали дегенерированному сообществу и, таким образом, дегенерированной природности. Речь не о “нарушенной“ биологической природе человека (человек гетеросексуальное существо и имеет органическую предрасположенность к педарастии), а о господствующих общественных отношениях и о соответствующих им ценностных причинах. Речь не о больном человеке”, а о больном обществе. Поэтому нужно не лечить людей, а создавать социально “здоровое общество” (Фромм), в котором будут жить и развиваться здоровые люди. Гомосексуальность – это конкретное социальное (историческое) явление, которое обусловлено природой господствующего порядка. Это – форма, в которой появляются определенные системы ценностей, регулирующие отношения между полами, и как таковая эта форма является одним из конкретных видов функционирования общества. Антический педерастический Эрос имел существенно отличную от характера гомосексуальности, обусловленной капиталистическим образом, природу. Гомосексуальное сообщество сегодня является одной из тех форм, в которой проявляется капиталистическим образом дегенерированная общность. Развитие гомосексуальных отношений соответствует распаду семьи как облагороженной природной коммуны и превращению брака в союз экономический. Гомосексуальные сообщества получают легитимность “общности”, но не по отношению к семье как облагороженной природной коммуне, а по отношению к безнадежному одиночеству, порожденному капитализмом. Гомосексуальное сообщество – крайняя форма капиталистическим образом дегенерированной семьи, а развитие педерастии содействует упразднению возможности формирования семьи как облагороженной природной коммуны. В то же время, уничтожая человека как природное и человеческое существо, капитализм уничтожает аутентичную общность, стерелизируя Эроса, и таким образом уничтожает возможность биологической репродукции общества. “Репродукция общества” становится сегментом деструктивной капиталистической репродукции, которая, как и все прочие области жизни, основывается на принципе: “Деньги не пахнут!”. Искусственное осеменение, торговля сперматозоидным материалом, ”сдача в аренду” матки женщины, продажа детей – это легальные и легитимные формы капиталистической репродукции. Капитализм вовлекает на свою экзистенциальную и ценностную орбиту всё более пагубные последствия, которые он производит, придавая им институционный статус и превращая их  в средcтво его собственного развития.

Когда имеется в виду, что капитализм уничтожает человека как природное и человеческое существо, сущностью брака является выживание человечества как гуманизированной природной коммуны. Брак – институционизированная коммуна женщины и мужчины, которая дает возможность стабильной биологической репродукции общества и воспитания детей. Если же семейный брак лишен возможности воссоздания жизни, то он теряет свой основной смысл существования. Семейный же брак без жизнетворной миссии подобен пустой скорлупе, которую всегда можно заполнить любой разнообразной начинкой. Если же исходить из гомосексуального принципа как основы для создания семейного союза, то тогда почему не разрешить заключение браков между братьями, между сестрами, между матерью и дочерью, отцом и сыном, бабушкой и внучкой, дедушкой и внуком…? Родственные отношения имеют значение, прежде всего, в перспективе биологического выживания, исходя из этого, это значит, что инцест (кровосмешение) доводит до телесной и ментальной деградации потомков. В гомосексуальных отношениях, не имеющих родственный характер, этой проблемы не существует. Становление гомосексуальности фундаментальным принципом брака разрушает все границы, а вместе с ними – традиционное понимание семейных связей, которые базируются на гетеросексуальных отношениях. В то же время упраздняется историческая величина человека, и в этом контексте гуманистическое и экзистенциальное видение будущего человечества. Не только в том, как оно будет выглядеть, а в том, будет ли возможно выживание человеческого общества, если оно будет превращено в педерастов и лесбиянок? Капитализм на этот вопрос может дать ответ, имеющий техническую природу: искуственное осеменение, что значит, техническое производство детей. В современном мире гомосексуальность становится анти-экзистенциальным принципом. Она – один из способов, которым уничтожается репродуктивная способность человечества и производится стерильное общество. Гомосексуалность сегодня появляется как часть мира, который биологически разоряется и который уничтожает человека как природное, общественное и историческое существо.

Какова природа “прав гомосексуалов” – видно из отношения к осуществлению прав детей. Какая эта „гуманность“, которая расправляется с основными потребностями и правами детей? Вместо борьбы за сохранение семьи, а в этом контексте, борьбы за право детей иметь обоих родителей и их любовь и заботу, настаивается на ”праве гомосексуалов на усвоение детей”. В то же время коммуна детей с однополыми “родителями” становится образцом “семьи будущего”. В конечном счете, а зачем вообще детям нужны родители? Почему бы не создать фермы для производства и выращивания детей, как это предлагал Платон и как это сделали нацисты? Усвоение детей – не единственный способ “решения проблемы“ детей без родителей, это стало принципом, на котором основывается гомосексуальный брак. Усвоение детей основывается на последствиях, создаваемых капитализмом – как par excellence негуманным порядком, точнее, на лишении детей возможности удовлетворять свои основные человеческие потребности. Усвоение подразумевает, что дети уже лишены своих настоящих родителей, т.е. лишены права иметь отца и мать. И в их личных документах в западных странах в графе “отец” и в графе “мать” все чаще значится “первый родитель и второй”. Одни “производят” детей и бросают их, а другие их усваивают. Усвоение детей становится товарно-денежной и технической операцией. Детей продают и покупают как вещи. В этой операции предусмотрен даже и “гарантийный срок”, как и для любого другого товара. Вместе с отвержением прав ребёнка иметь родителей отвергается и гуманистическая педагогия, значит, педагогическая система, основывающаяся на настоянии облагородить природное существо человека путем семьи как облагороженной природной коммуны. В то же время лишение детей родительской любви и уважения – причина большинства наиболее серьёзных ментальных заболеваний и наихудших форм социальной патологии.

Основное право детей – право на будущее, значит, право на гуманный мир и на здоровую жизненную среду. Реализация потребностей детей как человеческих и природных существ становится вопросом выживания человечества.

Настояние наиболее реакционных капиталистических группировок сократить численность людей, населяющих планету,  до не более одного миллиарда подразумевает стерилизацию людей и уничтожение “лишних“. В этом контексте дети – уже больше не “самое большое сокровище”, а самая большая опасность по выживание человества. Будущее рассматривается, исходя не из созидательных потенциалов человека и его гуманистического видения мира, а исходя из “факта” лимитированного количества природных ресурсов, чему должно соответствовать и количество живущих на планете людей. Вместо того, чтобы стремиться к искоренению потребительского сумасшествия, которое властвует в наиболее развитых капиталистических странах Запада и которое является главной причиной драматического истощения планеты, всё громче и громче слышатся требования об уничтожении миллиардов  ”лишних”, что, прежде всего, значит детей.  Уничтожая детей, капитализм уничтожает животворную силу человечества, превращая человеческое общество в общество телесно и ментально дегенерированных мафусаилов (Methuselahs – евр.).

В гомосексуальном отношении тело человека теряет свою первобытную природную эротику и инструментализируется самым неприродным и негуманным образом. Оно становится объектом сексуального экзибиционизма, при чем важную роль получают те части тела, которые не выражают натуральную природу эротики, а тем более животворную природу человека. Речь не об облагороженном природном, а скорее о денатурализованном и потому дегуманизированном отношении, в котором тело “партнера” низведено до средства, способствующего достижению оргазма. Пенетрация пениса в анус представляет собой (повреждающее) насилие над организмом „партнера“ и (как и „оральный секс“) деградирующую форму „сексуального общения“. Психологическая основа гомосексуальности – не потребность в любви раскрепощённого человеческого существа, а страх от одиночества, нежелание быть отвергнутым и неопределенность бытия… Вместо равноправных отношений между “партнерами” доминируют садо-мазохистические отношения, которые являются непосредственным выражением положения человека в капитализме как классовом порядке, основанном на принципе “Топчи или ползай!”. Потребность в подчинении и в “поддавании“ становится основой диалектики “секс-игры”. “Перенята” модель межчеловеческих отношений, на которой основывается преобладающее отношение между мужчиной и женщиной, в котором женщина сводится к объекту сексуального издевательства.

Стремление к реализации человека как человеческого существа выходит далеко за пределы (гомо)сексуальной величины человека. Настаивание на гомосексуальности как основном вопросе, которым определяется бытие человека, становится способом уродствования человечности и производства “одномерного” (Маркузе) человека. Человечность сведена к определенному типу сексуальности. ”Быть кем-то” означает быть “gay (гей) или “macho-man (мачо“). Это становится основной формой общественного самоутверждения человека, которая упраздняет другие формы самоутверждения человека как самосознательного существа. Таким образом человек бывает упразднен как историческое и свободомыслящее существо, как дерзающий провидец. “Движение гомосексуалов” основывается на редуцированной человечности и дегенерированной общности. Человек приходит к своему человеческому самосознанию и социальности путем своей сексуальности, а не через гражданский статус, классовую принадлежность, национальное самосознание, семью, культуру, политические и религиозные убеждения… «Гордость» связывается не с борьбой за свободу, за национальное выживание и общественную справедливость, за сохранение природы и человечества…, а с (гомо)секусуальностью, имеющей анти-екзистенциальный карактер. Гомосексуалы «горды» не потому, что они люди, а потому, что они „педерасты“ и „лесбиянки“.  Сексуальность уже больше не личное дело, она получает  феноменальное публичное продвижение. Потребность человека в общности сведена к экзибиционизму сексизма, имеющему характер банального цирка. Редуцированная человечность сегодня по своей природе существенно отличается от того, что было в прошлом. Она проявляется в отношениях ко все более реальной возможности уничтожения мира и в отношениях к творческим силам человека, способного упразднить классовое общество и создать новый мир.

“Борьба за права гомосексуалов” указывает на лицемерие капиталистического общества. Почему “борьба за права гомосексуалов” лишена общечеловеческого размера и широты человеческого прозрения? Отчего те, кто ссылается на «гуманность», когда речь идет о гомосексуалах, не борются против негуманного за гуманный мир? Борьба за “права гомосексуалов” имеет не гуманистический, а политический характер и служит сохранению существующего мира. Парады гомосексуалов – высочайшая демонстрация “демократии”, а “уважение прав гомосексуалов” – высочайший показатель “гуманности” господствующего порядка. Навязывая вопрос «осуществления прав гомосексуалов», с публичной сцены удаляются вопросы, от которых зависят выживание человечества и свобода человека: биологическая гибель народов, беспощадное ограбление рабочих слоев, умирание от болезней, голода и жажды, наркотики, криминализация общества, установление полицейского государства, безграмотность, одиночество, уничтожение целых народов “демократическим” Западом, эксперименты с генетическим материалом, производство всё более мощных средств массового уничтожения, „опыление“ населения и грунтов, ментальные заболевания, уничтожение земель и живых организмов генетически модифицированными растениями, аварии на атомных установках, самоубийства, насилие, все более дорогие медицинские услуги и все более пагубная манипуляция фармацевтическими препаратами, все более и более разрастающаяся пропасть между социальными классами и растущая нищета рабочих слоев, детей и пенсионеров, все более загрязненная окружающая среда, все более отравленная пища, монополия капиталистов на средства массовой информации. В то же время “борьба за права гомосексуалов” вносит раздор между людьми на почве их сексуальной ориентации и разрушает те формы общности (национальная и классовая интеграция), которые дают возможность человеку выживать и стать свободным.

Вопрос (гомо)сексуальности может быть понят гуманистическим образом только в контексте реализации целостносной человечности с перспективы его борьбы за сохранение жизни на земле и создания гуманного мира. Критическая дистанция до капитализма, с аспекта гуманного общества, в то же время подразумевает и критическую дистанцию до гомосексуальности, с аспекта человека как облагороженного пприродного (животворного) и общественного существа. На этой основе гомосексуалы как эмансипированные люди могут  внести свою лепту в развитие таких общественных отношений, которые дают возможность преодолеть (гомо)сексуальную одномерность. Необходимо делать различие между гомосексуалами – людьми эмансипированными и гомосексуалами, взгляд которых на мир и будущее основывается на их сексуальной ориентации. Первые могут расценивать гомосексуальность как социальное явление в контексте борьбы человечества за выживание и создание гуманного мира; вторые – лишены критического сознания и сознания видящих будущее и безнадежно засосаны в болотную тину капитализма. Эмансипация гомосексуалов как людей от гомосексуальности – одна из форм, в которой человек освобождается от неприродных и негуманных потребностей, которые капитализм создал в человеке. В самом деле эмансипация гомосексуалов как людей от гомосексуальности – только одна из форм, в которой человек эмансипируется от капитализма. Человек, осознающий пагубные последствия развития капитализма, должен противостоять демону, всажденному ему капитализмом, и вместе с другими людьми бороться против капитализма за гуманный мир. Мы все жертвы капитализма. Мы все, с нашего детства, несем в себе зародыш зла, который в бесчеловечном мире развивается, уничтожая в нас человеческое. Мы все склонны к насилию, мы все завистливы, эгоистичны, ”извращены”, деструктивны… Вопрос только в том, в какой мере мы  в состоянии контролировать и скрывать это зло, находящееся в нас. Единственный способ человека побороть в себе это всажденное в него зло – это бороться против порядка, создающего это зло и способствующего его разритию. Безнадежность одиночества – это та самая почва, на которой успешнейше  развивается капиталистическое семя зла. Развитие межчеловеческих отношений и превращение общества в коммуны свободных людей – наилучший способ противостояния злу и развития собственной человечности. Речь, как раз, о развитии эмансипированной и боевой общности. Потому перворазрядное значение имеют гражданские инициативы и движения рабочего класса, вырывающие людей из их одиноких берлог и дающие им возможность борьбы против бесчеловечности окружающего мира и позволяющие им понять себя как социальные существа. В борьбе за выживание человечества и создание гуманного мира на первый план выступят качества, объединяющие людей и делающие их людьми.

Вместо стремления к гуманному миру и истинной человечности решение вопроса гомосексуальности выискивается в капитализме, производящем самые худшие формы социальной патологии. В негуманном обществе все гуманные вопросы могут быть “решены“ только негуманным образом. Только в гуманном обществе гуманные вопросы могут быть решены гуманным образом.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

 

ТВ Галаксија 32 – Чачак: Интервју са Љубодрагом Симоновићем Дуцијем, децембар 2013.

Т

У децембру 2013. у Дуцијевом стану снимљен је овај значајан интервју, у коме је Дуци за 70-ак минута рекао мноштво корисних ствари за освешћивање људи, у смислу борбе против капитализма као једног тоталитарног поретка деструкције који прети да уништи човечанство, као и о изградњи једног новог хуманијег света, у коме ће развој и унапређење међуљудских односа, бити мерило богатства, духовног богатства. Заслуге за овај добар интервју има и Драгана Сенић из Центра за визуелна истраживања и развоја визуелне културе – “Круг”, из Чачка. Емисију је снимила екипа “ТВ Галаксија 32” из Чачка.

ТВ Галаксија 32 – Чачак: Интервју са Љубодрагом Симоновићем Дуцијем, децембар 2013.

 

Љубодраг Симоновић Дуци: Српске спортске легенде – фебруар 2014.

Љ

Љубодраг Симоновић Дуци: Српске спортске легенде – фебруар 2014.

Линк ка видео прилогу на YouTube
Видео прилог можете скинути преко овог сајта.

У јубиларној 65-ој емисији “Српске спортске легенде” коју на другом програму РТС-а води и уређује Добросав Гајић, гост је био Љубодраг Дуци Симоновић. Дуци је говорио о олимпизму, о правој позадини олимпијских игара, о предстојећим зимским олимпијским играма у Русији, у Сочију, о спорту у служби политике и владајућег поретка, интереса капитала и профита, и као најјефтиније духовне хране за радне масе, која се тако држи под контролом, да се људи не би борили за себе и свој бољи живот, већ да се вежу за гледање утакмица, спортских спектакла, разних кладионица итд… што све треба да компензира њихово незадовољство, и уједно их спречи да се боре за бољи живот. Говорио је о допингу у спорту, о индустрији допинга која уништава младе животе, јер данас се ни један значајнији резултат у спорту не може остварити без допинга, о капитализму као главној претњи опстанка човечанства, нешто о својој спортској каријери, и доста тога значајног за буђење људске свести ради стварања новог хуманијег света.

Водитељ Добросав Гајић:

“Много тога лепог, али и ружног сте доживели. У овом тренутку, по Вама, који су Ваши птијатељи?

Љубодраг Дуци Симоновић:

“Па моји пријатељи су пре свега људи које не познајем, који живе од свога рада и који ми се повремено јављају, све више ми се јављају. И драго ми је што видим да та моја реч продире и да долази до оних људи који једино могу да спрече уништење живота на Планети, и који могу стварно да створе нови свет. Е, сад, да ли ће то бити наши људи, односно, да ли ћемо ми дати неки допринос, или ћемо потпуно пропасти. У сваком случају, ја верујем да ће човечанство успети да сруши капитализам, пре него што капитализам уништи човечанство.

Е, сад, сваки дан живота под капитализмом, значи нова рана на телу човечанства и природе. И све ће бити теже изборити се против те монструозне наказе. Међутим, ја верујем да ће човечанство ипак успети, у једном тренутку, да збаци тај поредак и да створи основе за један нови свет, где ће човек имати рационалан однос према природи, и да ће духовно богатство бити мера људског богатства”

Дуцијево гостовање на РТС-у – 28.01.2014.

Д

Данас је Дуци имао интервју на РТС-у са Добросавом Гајићем, а емисија ће бити емитована у недељу 02. Фебруара 2014. од 17:00 на другом програму РТС-а. Следеће недеље Дуци ће ми послату ЦД са снимком, па ћу га поставити на Ју Тубе и Дуцијев блог.

Радио “Снага народа”: Гост Љубодраг Симоновић Дуци – 15.01.2014.

Р

Љубодраг Симоновић Дуци, гостовао је 15.01.2014. на радију “Снага народа” у оквиру емисије “Гнев Србије” коју води и уређује Милан Миленковић.

Радио “Снага народа”: Гост Љубодраг Симоновић Дуци – 15.01.2014.

Линк ка видео прилогу на YouTube
Видео прилог можете скинути преко овог сајта.

Интервју са Дуцијем је заиста ретко изванредан, пуно важних ствари за опстанак нашег народа и човечанства изреко је Дуци, јер капитализам је претња која може уништити цело човечанство и сав живот на земљи, ако се људи широм света не побуне. Деструктивни и погубни капитализам доводи све у питање у помахниталој трци за профитом, па с тога се разуме да и сам еколошки, природни и животни простор у коме човек живи, а то је наша дивна и лепа природа, може бити под немилосрдним бичем капитализма потпуно загађен и самим тим природа ће бити уништена за живот људских бића, животиња, птица, свега живог и лепог што битише на земљи.

Монструми капитализма ће самим тим и себе уништити, јер ако се услед разних ратова, загађења хране (пестициди, ГМО, кемтраилси итд…), и еколошких катастрофа угрози егзистенција самог човечанства и Планете Земље, што је могућ сценарио ако се човек не побуни у одбрани елементарне егзистенције својих породица, држава, то уништење неће избећи ни монструми капитализма, будући да су само пацови и бубашвабе отпорни на радијацију и разна загађења.

Као и Дуци, и ја верујем да ће се човек пробудити и изборити за свој опстанак, а да ће нестати пацови и бубашвабе капитализма, који једино нису отпорни на “радијацију” слободарског бунтовног човека! Тада ће настати један нови, бољи и хуманији свет кога ће креирати и стварати слободан, пробуђен, освешћен, моралан, љубаван, осећајан, разуман и хуман човек…!

Све ДОС битанге и квислинзи знају истину о Ђинђићу, али граде лажан мит о њему као “великом демократском визионару”, једино Дуци где то може да каже»», раскринкава лажан лик Ђинђића, јер га је лично знао и једно време су се дружили у Немачкој (Франкфурт), и указује на праву прљаву позадину о Ђинђићу и његовим делима пре свега, јер је то мерило човека. Дакле, и о томе је било речи. Дуци је помињао један чланак из немачког Шпигла из 1999. године, где је Ђинђић тражио да копнене снаге НАТО-а нападну Србију, дакле не само да је тражио бомбардовање Србије! Затим, како се Ђинђић хвалио да је шверцовао неке кошуље у Србији 700% скупље итд…

Ево тог чланка из Шпигла са Ђинђићевим интервјуом:
Mit Milošević keine Zukunft
http://www.spiegel.de/spiegel/print/d-13398569.html
А ово» је скенирана слика тог чланка у великој резолуцији, где се такође јасно може прочитати тај чланак.

Интервју је заиста изванредан, ово је само један делић, и сигуран сам да ћете га инспиративно преслупшати у једном даху.

Noviji tekstovi

Poslednji Komentari

Arhiva

Kategorije

Meta Linkovi

Pratite Ducijev rad i na fejsbuku