KategorijaArticles in Russian

Марксовская критика капитализма представляет собой одну из конкретных исторических форм критики капитализма. Она является нужным, но недостаточным условием развития современной критики капитализма. Все более драматичный экологический и общественный кризис, создаваемый капитализмом, навязывает потребность в новой революционной мысли, которая будет основываться не только на эссенциальном, а, прежде всего, на экзистенциальном гуманизме. Речь идет, в действительности, о создании современного классового сознания пролетариата (мануальных и интеллектуальных работников), при чем ставятся под вопрос и те идеи Маркса, на которых основывается Марксовское понимание социалистической революции и будущего и которые считаются неприкосновенной отправной точкой критики капитализма левых.

Марксовская мысль „покрывает“ совокупность жизни человека как общественного и исторического существа и предоставляет возможность искать ответы на многочисленные существенные вопросы, которые задает современный человек. В ней нет самого важного – анализа развития капитализма как деструктивного порядка и, в этом контексте, рассмотрения возможного будущего человечества. Речь идет не о том, „знал ли Маркс“ или „мог ли знать“, что капитализм – деструктивный порядок (так как в его время капиталистическая деструкция природы и человека не имела таких драматичных размеров, как сейчас), а о том, что его критика капитализма упускает из виду его сущность – что ставит под вопрос ее исправность, политическую доктрину, которая на ней основывается, и идею будущего, которая из нее проистекает. Марксовская мысль увела критику капитализма из экзистенциальной (Фурье) в эссенциальную сферу и таким образом сделала вклад в изуродование классового (само)сознания рабочих, как и в изуродование критики капитализма, а тем самым и в изуродование политической борьбы против капитализма. Маркс в своей критике капитализма упустил из виду самое существенное: борьба против капитализма – не только борьба за свободу человека, она в то же время и борьба за существование человечества.

Что касается утверждения, что Марксовская мысль указывает на деструктивную природу капитализма, встает вопрос, почему Маркс в своем важнейшем политическом сочинении „Манифест коммунистической партии“, а также в других текстах, в которых призывает рабочих к борьбе против капитализма, не указывает на деструктивную природу капитализма и не призывает рабочих бороться, чтобы предотвратить уничтожение жизни на Земле? Если Маркс пришел к тому, что капитализм – порядок, который уничтожает жизнь, разве не логично, чтобы его призыв к борьбе за сохранение жизни был если не важнейшим (что по своей природе должен был бы быть), тогда, непременно, одним из важнейших содержаний его революционной программы? Разве, в этом случае, историческое (общественное) существо рабочего класса не было бы обусловлено и экоцидной природой капитализма, и разве становление рабочих из класса по себе классом для себя не подразумевало бы развитие эмансипированного экологического сознания? Разве тогда по своему классовому и человеческому существу рабочий не имел бы не только „задание“ расправиться с классовым обществом и освободить человечество от угнетения, но и „задание“ предотвратить его уничтожение?

На настоящую природу Марксовской критики капитализма указывает мысль тех, которые слепо за ним следовали. Капиталистическое уничтожение жизни и человека как биологического и человеческого существа до нынешних дней не стало предметом более серьезного рассмотрения марксистских теоретиков. Ни самые радикальные марксистские критики капитализма не придали особого значения истине, что капитализм по своему существу – деструктивный порядок. Если Маркс в свое время не придал особого значения деструктивным тенденциям развития капитализма, почему этого не сделали его последователи, когда стало очивидно, что капитализм уничтожает природу и человека? Ответ прост: они не развивали критику капитализма, исходя из тенденций его развития, а занимались толкованием Марксовской критики капитализма, упорно настаивая на позициях, которые капитализм превозошел. Марксовские сочинения становятся своеобразной „Библией“, из которой извлекаются „истины“ в виде „настоящих“ цитат, истинность которых доказывается тавтологическим вербальным жонглированием. В них нет важнейшей истины: капитализм уничтожает природу как животворное целое и человека как биологическое и человеческое существо и тем самым уничтожает саму возможность будущего, а это значит, не только возможность становления мира человеческим миром, но и возможность его существования. Что еще хуже, „защита“ Маркса становится расправой с настоянием указать на настоящую природу капитализма и на всю драматичность экзистенциального кризиса, создаваемого капиталистическим „прогрессом“, и тем самым расправой с критической мыслью и политической борьбой, которые основываются на истине, что капитализм – тоталитарный деструктивный порядок.

Когда имеется в виду, что для Маркса история – единственная настоящая наука и что идея об историчности человеческого общества представляет собой краеугольный камень его революционной мысли, становится более ясно, почему капитализм не может быть деструктивным порядком. По Марксу, капитализм – исторический порядок. Это – то, что составляет его конкретную сущность и представляет собой основу его постоянности. Капитализм – исторический порядок по двум поводам: как результат и как условие исторического развития общества. И в первом, и во втором случае он – историческая неминуемость. Другими словами, капитализм по своему историческому бытию не может быть порядком, которым завершается история, а тем более, не может быть порядком, который сводит к нулю историю. У истории есть взлеты и падения, но нет такой силы, которая в состоянии навсегда остановить колесо истории. Марксовская теория истории имеет метафорическую форму и антропологический характер. Говоря об истории, Маркс, в действительности, говорит о человеке и его неуничтожимой потребности в свободе и о его способности путем развития своих универсальных созидательных сил и борьбой против неправды создать гуманный мир. Исторические периоды в развитии человечества – ступени, по которым человек поднимается и с которых он падает, чтобы вопреки препятствиям и падениям достичь тех высот, за которыми открывается горизонт ни чем необусловленной свободы. Свобода – это тот „дух“, который дает смысл человеческой жизни, и, как таковая, она – вяжущая ткань истории. Марксовское понимание историчности общества основывается на освободительском оптимизме: коммунизм – неминуемость потому, что свобода человека – неминуемость. Освободительский оптимизм предполагает экзистенциальный оптимизм, который основывается на развитии производственных сил, которыми человек освобождается от зависимости от природной стихии и развивает свои созидательные силы. Так как свобода – сущность Марксовского понимания историчности общества и неприкосновенное условие будущего, Марксовское понимание истории по природе вещей основывается на экзистенциальном априоризм.

В методологической плоскости Марксовская мысль предоставляет возможность для развития современной критики капитализма. Исходя из Марксовского важнейшего методологического постулата, что „анатомия человека – ключ к пониманию анатомии обезьяны“, навязывается потребность оформить такую критику капитализма, которая имеет в виду монополистичкий капитализм в его последней („потребительской“) фазе развития, в которой до конца развились противоречия капитализма как деструктивного порядка, который все более драматично ставит под вопрос существование человечества. Самые развитые формы критики капитализма, которые соответствуют высочайшей фазе его развития, представляют собой отправную точку для понимания предыдущих форм критики капитализма: в свете самых развитых форм критики предыдущие формы приобретают конкретную историческую легитимность. Марксовские важнейшие постулаты получают конкретную историческу узнаваемость и политическую (изменяющую) ценность только в контексте развитой критики капитализма как порядка, который ставит под вопрос существование человека и жизни на планете. Без этого они сводятся к абстрактной гуманистической риторике, которая отвлекает критическо-изменяющий ум от основных экзистенциальных вопросов. В современном мире Марксовская критика капитализма как эксплуататорского порядка не теряет своей актуальности. Между тем, она получает конкретный исторический смысл в контексте становления капитализма тоталитарным порядком деструкции. Борьба против капитализма – не только освободительский и экономический вопрос рабочих, она стала основным экзистенциальным вопросом человечества.

Вопреки тому, что пользуется научным методом и что приходит к научным результатам, Марксовская мысль имеет не научную, а политическую природу. Маркса не интересует ни научный, ни философский „объективизм“, его интересует революционная практика угнетенных. Его мысль – освободительская критика капитализма, которая тяготеет к побуждению рабочих на окончательную расправу с классовым обществом. Она – не только критика капитализма, она – и мысль пролетарской революции. Марксовская критика капитализма имеет своей целью развитие у пролетариата бескомпромиссного критическо-изменяющего сознания, а не направление ума к теоретическим дискуссиям. Она себя узнает как „сознание практики, которая изменяет мир“, что значит, как орудие в классовой борьбе. К человекобытию приходят не порожним умничением, а борьбой за свободу, которая подразумевает развитие созидательского и освободительского существа человека. Наука и философия не имеют объективную димензию, они – инструмент в классовой борьбе. Это – точка зрения Беньямина и Брехта, когда речь идет об искусстве, и точка зрения Блоха, когда речь идет о спорте и телесной культуре. Революционная практика угнетенных – это та сила, которая объективные возможности свободы должна превратить в реальные возможности освобождения человека.

Для Маркса истина – синоним свободы. Она имеет не относительный, а абсолютный характер, и основывается на природе человека как универсального созидательного существа свободы и на историческом развитии общества. К истине приходят не теоретическими дискуссиями, а борьбой за свободу, которая подразумевает реализацию истинных человеческих сил и создание из общества сообщества свободных людей. Истина имеет конкретно-историческую природу, что значит, что ее сущность определена конкретными возможностями приобретения свободы в конкретный исторический момент. Революция для Маркса – не основной онтологический, гносеологический и аксиологический, а основной освободительский принцип. Теоретическое сознание не является тем, что должно быть «ведущим» рабочих в их борьбе против господствующего порядка и за будущее, «ведущий» – это конкретная общественная екзистенция, их статус наемников, экзистенциальная неизвесность, ежедневно переживаемые унижения… Революционное сознание рабочих – выражение их потребности в свободе и социальной правде. В то же время, научный подход в Марксовской теории служит не только для того, чтобы указать на негуманную природу капитализма, как и на его преходящесть и потому неминуемую гибель, а для того, чтобы создать ограды природно-научному детерминизму (фатализму) и подлинному революционному волюнтаризму, который может привести к преждевременности и тем самым к гибели социалистической революции (оттуда его критическое отношение к Парижской коммуне до ее возникновения), что может иметь необозримые негативные последствия на развитие рабочего движения. И эта „деталь“ указывает на то, какое  значение Маркс придает революционному энтузиазму рабочих, но и их революционному самосознанию, которое основывается на объективной оценке конкретных общественных (исторических) условий, в которых возможна революция. Маркс осознавал, что социалистическая революция может победить, что значит,  проторить дорогу к коммунистическому обществу, единственно, если она будет осуществлена на нужном месте (самые развитые капиталистические страны Европы) и в нужное время (на вершине экономического и, на этой основе, обще-общественного кризиса).

Марксовская мысль дает возможность установить принципиальные различия между рабочим бунтом и социалистической революцией. Рабочий бунт сам по себе не является социалистической революцией, он становится социалистической революцией только, если упраздняет капитализм, и то таким образом, что устанавливает (социалистический) порядок, который превосходит капитализм и открывает возможность создания коммунистического общества. Другими словами, социалистическая революция возможна единственно на фундаменте экономического и, на этой основе, обще-общественного кризиса, который подразумевает до конца развитые противоречия капитализма. Только на основе аутентичной социалистической революции можно создать истинно социалистическое общество, которое, как таковое, представляет собой окончательное превосхождение капитализма. Если создано истинно социалистическое общество, капитализм больше не возможен. Становление социалистического коммунистическим обществом – настоящий показатель окончательного превосхождения капитализма.

Марксовская теория занимается не возможными формами развития капитализма (и в этом контексте возможными формами политической/классовой борьбы как буржуазии, так и рабочего класса), а его упразднением (превосхождением), и в этом контексте исходит из политически инструментализированного мифа о быстром падении капитализма. Сущность „XI тезиса о Фейербахе“ – дать примат изменяющей практике, так как, по Марксу, в самых развитых капиталистических странах Европы уже были созданы объективные возможности для революционных перемен. Речь не только о критике гражданской философии, а о том, что умный мир, на котором настаивают Кант и Гегель, не может быть результатом умствования философов, а может быть результатом политической борьбы обесправленных общественных слоев. Французскую гражданскую революцию осуществили угнетенные рабочие „массы“ и обесправленное гражданство, а немецкая классическая философия сорвала плоды политической борьбы презренных, превращая революционный дух в философские постулаты, которые стали основой политической теории и практики, которыми в Германии нужно было создать гражданское общество и единое государство – и в то же время предотвратить гражданскую революцию. „Неумные“ рабочие „массы“ стали  движущей силой в создании умного мира. Маркс исходит из идей-путеводительниц Французской гражданской революции, но не как средства для приобретения „гуманистической“ легитимности господствующему порядку, а как основного политического принципа в борьбе за гуманный мир. Он исходит из гуманистических идеалов совеременной эпохи в настоянии реализовать их. У него доминирует видение будущего, которое основывается не на создании (задавании) идеализированной картины будущего общества, а на критике капитализма и вере в освободительское достоинство и созидательные силы человека: человек как реализованное универсальное созидательное существо свободы – “картина” будущего.

По умолчанию, не только природа капитализма, к которой приходят эмпирическим путем и научным анализом, является обуславливающей политическую борьбу против капитализма, это и природа политической борьбы, которая оценочно может привести к разрушению капитализма. В конечном счете, конкретная природа и способности рабочего класса как субъекта революции обуславливают отношение к капитализму и тем самым определяют его характер. Сама „природа капитализма“ бывает инструментализирована ради осуществления как можно более эффективной политической борьбы против капитализма. Марксовский тезис, что „исправная теория – это сознание практики, которая изменяет мир“, указывает на то, что изменение мира – критерий для оценки исправности теории. Так как нет изменения мира без революционной борьбы пролетариата, следует, что исправная теория может (и должна) задавать, прежде всего, те вопросы, которые дают возможность прийти к переменам, а это значит, которые могут мотивировать человека бороться за новый мир как конкретное общественное существо, исходя из конкретных (экзистенциальных) вызовов. Вопрос существования живого мира и человечества не встал на повестку дня, так как он был слишком абстрактным для человека, которого непосредственная экзистенциальная угроза, которую он ежедневно переживает как наемная рабочая сила, принуждает пойти на борьбу за изменение своего рабского общественного положения. Для Маркса экологический кризис не был приоритетом, это был экономический кризис и в этом контексте – экзистенциальное положение рабочего класса. Выяснилось, что экономический кризис человека затрагивает более непосредственно и более драматично, чем это делает экологический кризис. Если бы экологический кризис, создаваемый капитализмом, во второй половине 19 века мог быть политически инструментализирован и мог стать побудителем рабочих на борьбу против капитализма, пренебрег ли бы Маркс предостережением Фурье с начала 19 века о том, что природа погибает и что климат изменяется, а это значит, „выпустил ли бы он из виду“, что капитализм по своей природе – деструктивный порядок, и перебросил ли бы Энгельс в последней декаде своего творчества, когда он предупреждал об уничтожении природы, ответственность с капитализма на человечество, употребляя абстрактное „мы“?

Сам образ постановки вопроса и подхода к ответу – выражение конкретного отношения человека к экзистенциальным и эссенциальным проблемам (в конечном счете, к существующему миру и будущему), которые навязывает конкретное историческое время. Одним образом ставятся вопросы в условиях, когда имеется экзистенциальная извесность (на чем основывается современный образ мышления) и возможное исчезновение мира имеет абстрактный характер (через пять или десять миллионов лет), а другим образом ставятся вопросы в условиях, когда человечество встает лицом к лицу со все более реальной возможностью уничтожения мира. Маркс в „XI тезисе о Фејербахе“ на первый план поставил, по сравнению с контемплативным, деятельно-изменяющий принцип, но у него изменение мира проявляется не по отношению ко все более реальной возможности его уничтожения, а по отношению к неправде и ограниченным возможностям развития производственных сил на основе частной собственности, как и по отношению к эмансипационным возможностям, которые созданы в гражданском обществе, и деятельным возможностям человека как универсального созидательного существа свободы. И Марксовская мысль основывается на экзистенциальной извесности, а вопрос отношений между теорией и практикой ставится в эссенциальном контексте. Вещи получают иной смысл, когда этот вопрос ставится в экзистенциальном контексте, а это значит, когда имеется в виду все более реальная опасность, что капитализм уничтожит человечество.

В капитализме политика сведена к технике направления недовольства людей к осуществлению политических и экономических интересов господствующего класса. Это процесс, соответствующий природе „потребительского общества“ – последней стадии развития капитализма, в котором последствия уничтожения природы и человека как природного и умного существа становятся средством воспроизводства капитализма. В то же время, господствующая логика монополистического капитализма, проявляющаяся в форме принципа „Уничтожь конкуренцию!“ и „Крупная рыба сжирает мелкую рыбу!“, стала тотализирующей логикой, которая путем СМИ, находящихся в руках капиталистических кланов, получает фатальные размеры. На этом основывается положение о том, что „глобализация“, под чем подразумевается нео-либеральная модель капитализма, является „неминуемостью“. Политические решения основываются не на объективных научных анализах, а „научные анализы“ основываются на стратегических интересах господствующего порядка. В этом контексте, отбрасывается основная историческая истина о том, что гибель капитализма неминуема.

Политическая сфера современного капитализма интегрирована в механизм капиталистической репродукции и функционирует по законам „потребительского общества“. Установлена гиперпродукция отчужденной от людей политической сферы в форме политических идей, групп, партий, СМИ… В это сделал вклад интернет, который обеспечивает техническое производство политической сферы, которая лишена общности и гуманности. Политическая сфера стала одной из виртуальных сфер капитализма, а политические партии – формой, в которой политическое существо человека отчуждается от него и становится средством господствующего порядка для лишения человека элементарных человеческих и гражданских прав. Так называемый „политический плюрализм“ превратился в оглушительный галдеж, который уничтожает возможность аргументированного разговора и веру в разум. Вместо соперничества политических программ, бесцеремонное навязывание политических идей использованием рекламных механизмов стало господствующей формой „проведения политики“. В конечном счете, политическая сфера капитализма стала привилегией господствующего класса и средством для расправы с политическим существом и политической борьбой порабощенных рабочих слоев. Так создан фашизм в Европе после великого экономического кризиса 1929 года. Так создается фашизм сегодня.

Одним из важнейших средств, путем которого политики манипулируют людьми, является политический словарь. Выражения типа „пост-индустриальное общество“ служат, прежде всего, для того, чтобы создать впечатление того, что сделан качественный скачок в развитии капитализма, и как таковые они являются новой идеологической маской, под которой скрывается его настоящая природа. Наряду с ним, появляются и другие выражения, как то: „демократия“, „поздний капитализм“, „открытое общество“, „капитализм с гуманным лицом“, „транзиция“, „свободный мир“… Эти выражения служат не только для того, чтобы скрыть деструктивную природу капитализма, но и навязать такой образ мышления, который упраздняет возможность критического противостояния господствующему порядку. В конечном счете, важнейшая цель политического языка это – не ложью обеспечить реализацию определенных политических и экономических интересов, а лишить людей способности рассуждения, и таким образом уничтожить их политическое существо. Ум и критическая мысль подчинены ежедневным политическим потребностям. Задаются только такие вопросы, которые политически окупаемы, и даются точно такие же ответы. Нет принципиальных вопросов, которые относятся к основным экзистенциальным и эссенциальным вызовам. Нет идеалов гуманности и провиденческого сознания. Настаивается на „политической корректности“, которая подразумевает расправу с той мыслью, которая указывает на сущность капитализма и тем самым обязывает человека на такую политическую практику, которой можно упразднить капитализм и создать новый мир.

Огюст Конт (Auguste Compte) в начале 19 века создал „социальную физику“ (physique sociale), по которой все общественные явления должны быть в функциональном единстве так, чтобы общество на основании идей „порядка“ и „прогресса“ и, руководствуясь принципом – „знать, чтобы предвидеть, предвидеть, чтобы действовать“ (savoir pour prevoir, prevoir pour agir), могло развиваться без политических столкновений. В современном капитализме эта идея появляется в виде флоскулы „организованный капитализм”, которая – всего лишь другое имя современного капиталистического тоталитаризма. В „организованном капитализме“ каждый сегмент человеческой жизни должен стать функциональной частью капиталистического процесса репродукции. Это относится и к человеку. Не только его образ жизни и поведение, но и его характер, образ мышления, межчеловеческие отношения… – все должно вписаться в процесс воспроизводства капитализма. В современном капитализме основой капиталистического тоталитаризма больше уже не являются репрессивные политические институты, сейчас это – экономическая сфера. Вся жизнь подчинена процессу капиталистической репродукции, который все быстрее развивается. Капитализм втянул в свою экзистенциальну сферу все общественные области, превращая их в средство для оплодотворения капитала, что значит, для уничтожения жизни. Развитие потребительского стандарта и основанного на нем долгового рабства, в котором находится убедительное большинство граждан самых развитых капиталистических стран, стало важнейшим способом вовлечения граждан в капиталистический порядок. Контовская „социальная физика“ проявилась в отношении к идеям-путеводителям Французской гражданской революции и политическому движению обесправленного гражданства, которое старалось создать эмансипированное гражданское общество. Идея об „организованном капитализме“ возникла под крылом капитализма как тоталитарного порядка деструкции и по отношению к все более массовой борьбе граждан за сохранение жизни на Земле. Речь идет о мифе, с помощью которого стараются воспрепятствовать гибели капитализма и только продлевают агонию человечества. В то же время, современные нострадамусы, которые предуведомляют о „катастрофе капитализма“, отметая эмансипаторское наследие гражданского общества и изменяющие потенциалы рабочего класса, только вносят свою лепту в то, чтобы уничтожение мира реализовать до конца.

Те, кто борются за „демократию“, подчеркивают „свободу капитала“ как главный критерий, по которому определяется ее существование. Капитал получил статус земного божества и как таковой стал неприкосновенной мощью над человеком. И здесь подчеркнем положение о том, что „демократия“ – политическая форма господствования капитала над людьми. Из этого следует, что „развитие демократии“ значит усиление власти капитала над людьми, и что „демократия угрожена“ не тогда, когда угрожены основные человеческие и гражданские права, а когда угрожена власть капитала над людьми. Эта истина ежедневно подтверждается в самых развитых капиталистических странах Запада, особенно в США. На практике, „демократия“ стала средством для расправы с идеями-путеводителями Французской гражданской революции, на которых основывается модерный гуманизм, как и с основными человеческими (droits de l’homme) и гражданским правами (droits de citoyen), на которых основывается модерное законодательство. Чем больше угрожено право человека на жизнь, на свободу, на здоровье и на здоровую жизненную среду, на труд и несомненную экзистенцию, на свободу речи, на семью, на неприкосновенность жилья и личной жизни, – тем более громко политики клянутся в „демократию“. Ирония состоит в том, что демократия, которая в своем подлинном (эллинском – древнегреческом) смысле значит „господство народа“ (demos kratein), в капитализме означает порядок, в котором граждане сведены к рабоче-потребительской „массе“ и как таковые к рабам капитала. Капиталистическая „демократия“ основывается не на человеческих и гражданских правах, а на абсолютизированном принципе профита, который основывается на абсолютизированном принципе частной собственности. Все то, что защищает частную собственность и что обеспечивает „свободу“ увеличения профита, оправданно и желательно. Когда частная собственность – абсолютный принцип, тогда легальны и легитимны ужаснейшие злодеяния, если их путем препятствуется распаду господствующего порядка. Право человека на свободу и жизнь подчинено праву капитализма на существование. События в современном мире указывают на то, что капиталисты готовы употребить все имеющиеся у них средства для расправы с последствиями кризиса, который может угрозить господствующую систему. Подрыв зданий Торгового центра в Нью-Йорке и „нападение“ на Пентагон указывают на то, что нет злодеяний, к которым капиталисты не готовы, чтобы сохранить господствующий порядок.

Исходя из истины, что в Германии, как и в других самых развитых капиталистических странах Запада, важнейшие политические и экономические вопросы решает все более узкий круг людей, и то вне политических институтов, Хабермас (Jürgen Habermas) предупреждает, что Германия и другие западно-европейские страны вошли в фазу „пост-демократии“, которая находится „между парламентаризмом и диктатурой“. Между тем, эта тенденция указывает на настоящую природу „демократии“, которую Хабермас механическим образом пытается отделить от „пост-демократии“. Речь идет о капиталистической демократии, которая несет в себе фашистический потенциал, который имеет все большие возможности быть (снова) реализованным с углублением экономического и экологического кризиса в Европе, а также кризиса рождаемости европейских народов. И эта Хабермасовская оценка политических событий в современной Германии указывает на то, на сколько он в предыдущих анализах „позднего капитализма“ промахнулся и на сколько точен вывод о том, что „демократия“ – только одна из политических масок, под которыми проявляется капитализм во время своей экспанзии. С вхождением капитализма в кризис падают демократические маски и капитализм показывает свое настоящее – фашистическое лицо. На примере современной Германии (а также Европейского сообщества и США) проясняется, что фашизм – политическая форма, в которой проявляется капитализм в кризисе.

Хабермас принадлежит к тем гражданским философам, которые уже свыше полувека стремятся доказать, что капитализм находится на пути поумнения, что значит, что он развивается в гуманистической плоскости. В этом контексте, они не учитывают фашистический потенциал капитализма. В самом деле, они расправляются не с фашистическими, а с социалистическими (комунистическими) потенциалами немецкого общества, а это значит, с эмансипаторским наследием гражданского общества, с революционным наследием рабочего движения и с идеей нового мира. Для немецкой гражданской интеллигенции германская послевоенная „демократия“ – воплощение идеи „демократии“ и как таковая – критерий, по которому определяется, демократичен ли какой-либо порядок. В той „демократии“ судьба немецких (а также европейских) граждан находится в руках самых реакционных политических сил США. Германия свыше 60 лет является американской военной базой, и на ее территории находятся не только свыше 60 000 американских солдат (на которые, как и на их семьи, не распространяются немецкие законы), но и сотни атомных боеголовок, направленных на Россию, которые в любой момент могут быть (преднамеренно, по ошибке или путем диверсии) выпущены. Имея в виду неминуемый обратный удар, Германии (вместе с Европой) может нестать в течение двадцати минут. Какая это „демократия“, если граждане сами не могут решать основные экзистенциальные вопросы и в которой они сведены к заложникам американской военной индустрии?

Слотердайковское (Peter Sloterdijk) сравнение римской республики с современной Германией (дано в его статье „Der Verletzte Stolz“/“Поврежденная гордость“/, “Der Spiegel“, № 45, 2010 г.) – пример, который указывает на ограниченность образа мышления, которое не видит сущность определенного общества, исходя из его конкретных исторических потенциалов. Деструктивно-фашизоидные потенциалы, с одной стороны, и возможность создания общества свободных людей, с другой стороны, представляют историческое качество современного капитализма, и это как раз то, что представляет существенное различие между римской и современной республикой. В этом контексте, деполитизация граждан спортом сегодня и деполитизация римского плебса (который был массой паразитов в отличие от современного гражданства, которое является наемной рабочей силой, и как таковая – капиталистическими рабами) гладиаторскими спектаклями, о чем пишет Слотердайк, имеют различную природу. В то время, как деполитизация римского плебса водила к установлению тирании патрициев, деполитизация граждан в современном капитализме открывает простор капиталистам для уничтожения жизни на Земле. Имея в виду то, что тело для человека – непосредственная природа и что деструктивное отношение к телу в спорте – только выражение деструктивного отношения капиталистического порядка к природе, спортом, в самом деле, гражданам навязывается жизненная и ценностная модель, которая основывается не только на уничтожении человеческого, но и на уничтожении жизни. Спортсмены – все менее человеческие и природные существа, а все больше – роботы и как таковые – рекламные агенты капитализма. Здесь и примечание о том, что спорт не в современном капитализме стал средством для деполитизации рабочих, он им стал еще в конце 19 века, когда рабочим в Англии удалось завоевать право на восьмичасовой рабочий день. Спорт с самого начала своего становления институтом был средством буржуазии для „колонизации досуга рабочих“, чтобы препятствовать их классовому осознанию и политической борьбе. „Отец“ модерного олимпизма – Пьер де Кубертен (Pierre de Coubertin) упорно повторял, что спорт – „эффективное средство“ для деполитизации рабочих. Перепуганный за судьбу капитализма Кубертен после Октябрьской и Мюнхенской революций читает лекции европейской аристократии и буржуазии, в которых настаивает на том, что „спорт – самая дешевая духовная пища для пролетарской молодежи, которая ее держит под контролем“.

Человек в современном капитализме не теряет свободу, как это утверждает Слотердайк, а бывает окован новыми цепями. В сущности, речь идет об установлении тоталитарного контроля над человеком, который возможен потому, что граждане увязли в болоте потребительского общества и что господствует конформистический менталитет. На политическом рынке самых развитых капиталистических стран Запада доминируют мещане. Это то, что непосредственно обуславливает природу политических программ и политической практики политических партий. То, что еще хуже самого убийственного оружия, тайных служб, отделенной от народа полиции и армии – это согласие (мало)гражданина (читай – мещанина) на капитализм. Малогражданин принимает потерю основных человеческих и гражданских прав для того, чтобы мог увеличиться его потребительский стандарт. Для него капиталистический порядок приемлем до тех пор, пока ему предоставляется возможность „наслаждаться“ в расходовании и уничтожении. В самом деле, малогражданин активно участвует в создании тоталитарной державы и тоталитарного общества, которое основывается на том, что сама, капиталистическим образом обусловленная, жизнь стала террором над человеком. В капиталистическим образом дегенерированном человеке скапливается все большее недовольство, которое все больше выражается как деструктивная мания, которая направлена против всего живого. Вместо потребности в праведном и свободном мире доминирует потребность в уничтожении и то употреблением все более разрушительных технических средств. Смысл „акции“ сводится к выбросу недовольства таким образом и путем таких средств, которые навязывает капитализм как деструктивный порядок. Типичный пример – все более частые массовые убийства граждан одиночками. Это – бунт капиталистическим образом дегенерированного человека путем капиталистическим образом дегенерированных методов и средств „борьбы“. Имея в виду то, что все большее количество все более убийственного оружия находится в руках все большего числа граждан, создается все большая возможность взаимного истребления людей. Деструкция путем технических средств, с помощью которых можно достигнуть моментального эффекта, становится моделью поведения, которую навязывает господствующая жизненная логика капитализма, сформированная в принципе – „Уничтожь конкуренцию!“. Это та логика, которая обуславливает как отношения между людьми, классами, нациями, расами, религиозными сообществами, государствами, капиталистическими корпорациями, так и отношение малогражданина к природе.

Капиталистический прогресс изувечил людей как биологических существ и таким образом поставил под вопрос способность биологической репродукции народов, живущих в самых развитых капиталистических странах. В то же время, капитализм исчерпал сырьевые и энергетические ресурсы в этих странах и почти уничтожил мир животных и природу как жизненную (животворную) среду. Вместо того, чтобы сосредоточиться на собственном развитии, которое основывается на вере в будущее, (мало)граждане самых развитых капиталистических стран страстно желают гибели других народов, которые им „угрожают“ тем, что (все еще) имеют способность биологической репродукции. Дети стали самым страшным проклятием. Отношение (мало)граждана к иммигрантской рабочей силе лучше всего указывает на их отношение к будущему. Вместо того, чтобы указать на настоящие причины „белой чумы“ в самых развитых капиталистических странах, их „беспокоит“ рождаемость гастарбайтерского населения, которое сведено к „грязной рабочей силе“ и имеет статус „низшей расы“. Что касается „международных отношений“, самые развитые капиталистические страны проектируют собственное будущее, не исходя из своих сил развития, а исходя из слабости „конкурентских“ стран: гибель других становится основным условием обеспечения собственного существования. Все более драматичное уничтожение природы привело к тому, что господствующий принцип монополистического капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ стал господствующим экономическим и политическим принципом. Беспощадная война между мощнейшими капиталистическими корпорациями превратила мир в поле боя, а человека – в капиталистического штурмовика.

Все более очевидно, что капитализм не может обуздать, а тем более превзойти, все более глубокий экзистенциальный и обще-общественный кризис, который создается „демократическими“ мерами. Господствующая политическая практика на Западе указывает на то, что капиталисты стремятся расправиться с последствиями, которые капитализм создает, упраздняя элементарные человеческие и гражданские права. Отношение властей к спортивным болельщикам говорит о настоящей природе капиталистической „демократии“. Превентивные аресты, проволочные заграждения, стальные боксы, камеры, обыскивание, специальные полицейские единицы… Стадионы стали концентрационными лагерями и как таковые – зеркалом, в котором видна настоящая природа капиталистической „демократии“. И отношение к спортсменам „высшего класса“, этим „героям“ капитализма, указывает на то, что капитализм не может обуздать последствия, которые создаются „демократическим образом“. Принимаются законы, которые имеют полицейский и дискриминирующий характер. Спортсмены „высшего класса“ под постоянным наблюдением „олимпийской полиции“; три месеца вперед они должны указывать, где будут находиться, чтобы „олимпийская полиция“ могла их найти и внезапно „взять урин“ крайне унизительным образом. „Великие чемпионы“ должны раздеваться догола в любое время, когда им это прикажут „контролеры“, и мочиться во флакончик, пока они наблюдают за тем, идет ли моча из их пениса! В то же время, уничтожение людей в спорте получило монструозные формы. Все более пагубные допинг-средства, нанотехнология, создание организмов, которые в состоянии сами производить допинг-субстанции, кровяной допинг и допинг-беременность, разрушающие тренировки, которым подвергаются дети маленького возраста, купля-продажа спортсменов, „отмывание“ денег, полная криминализация спорта мафией, заключающей пари, развитие все более кровавых и убивающих спортивных дисциплин… – все это указывает на суровую капиталистическую реалность, которая маскируется „гуманистическими“ поручениями и улыбающимися лицами политиков и телеведущих.

Носители современного фашизма – это не группы молодых людей, „украшающих себя“ фашистическими символами, а капиталистические корпорации, которые, создавая все более глубокий экзистенциальный и на этой основе общий общественный кризис, производят фашистическую идеологию. Господствующий принцип монополистического капитализма „Уничтожь конкуренцию!“ – генератор современной фашистической практики как в экономической, так и в политической сфере. Капиталистическая деструкция природы и человека как культурного и биологического существа обуславливает существование и усиление самых реакционных политических сил. В объятиях капитализма создается возможность не только для нового общества, но и для нового (экоцидного) варваризма. В самом капитализме ведется борьба между этими двумя тенденциями. Это – основа и рамки современной классовой борьбы, которая является не только борьбой за социальную правду и свободу, но и за существование. На возможность установления продолжительного периода капиталистического варваризма (как и на возможность совместной гибели господствующего и рабочего классов) указывает и сам Маркс, но эта позиция в его теории не имеет такого веса (и тем самым обязательный характер), чтобы Маркс на ее основе разработал возможные формы развития капитализма и возможные формы политической борьбы против него. В то же время, возможный капиталистический варваризм имеет, по Марксу, не деструктивную, а анти-свободолюбивую природу. Маркс упускает из вида, что капитализм в своей сущности является экоцидным варваризмом, который имеет техническую форму, и что капиталисты – экоцидные варвары.

События в США и Европе указывают на то, что нацизм был только одной из исторических явленческих форм фашизма и что  фашизм – enfant terrible капитализма. В сегодняшней Германии свыше 30% молодых людей приветствуют друг друга фашистическим приветствием, а свыше 40% из них не знают, что такое Аушвиц. Причина проста: свыше 60% Немцев не желает, чтобы в обществе появлялись документы, которые указывают на злодеяния нацистической Германии. А это – убeдительное большинство избирателей. Поразительна истина, что для большинства Немцев Гитлер учинил только одно злодеяние: не победил. Один из примеров, указывающих на то, как „развивается демократия“ в Германии – закон, за который в августе 2012 года проголосовали в немецком парламенте, по которому немецкая армия может быть „употреблена“ господствующим режимом на самой территории Германии. Другими словами, немецкие капиталисты получили законное покрытие употребления армии против немецких  рабочих. Что касается Немецкой „миротворной политики“ в мире, продавая Израилю (при поддержке США) подводные лодки, с которых могут быть запущены атомные боеголовки, „демократическая“ Германия непосредственным образом включилась в кампанию развязывания атомной войны, которая может привести к уничтожению человечества.

Когда речь идет об американском фашизме, который представляет собой хребет „нового мирового порядка“, развязывание войн представляет его важнейшую особенность. Американская экономика – военная экономика. Экономическое существование США непосредственно обусловлено развитием военно-промышленного комплекса, который представляет хребет американского хозяйства. Американская внешняя и внутренняя политика находятся в непосредственной функции производства войн и создания военной истерии, которая поднимает биржевую ценность военной промышленности и обеспечивает ограбление как американских граждан, так и граждан государств, находящихся под американской доминацией. Военный психоз служит для того, чтобы американские граждане были лишены основных человеческих и гражданских прав и чтобы был оправдан террор все более многочисленных тайных служб над американскими гражданами. Президент США Барак Обама (Barack Obama) подписал в начале 2012 года закон, за который проголосовали в американском Конгрессе и Сенате, по которому американские военные власти уполномочены арестовывать американских граждан без распоряжения суда и держать их в заключении без права на адвоката. В то же время, американская армия „получила право“ убивать любого на земном шаре, кого американские власти прогласят „опасностью по безопасность США“. Барак Обама подписал сотни смертных приговоров людям, которые не являются американскими гражданами, и то на основании предполагаемой вины. В ходе их экзекуций (прежде всего путем беспилотных летательных аппаратов) убито огромнейшее число женщин и детей, что по критериям „американской демократии“ включается в „колатеральный ущерб“ и не представляет собой злодеяние! К этому необходимо добавить и то, что уничтожение свыше 6 миллиардов „лишних“ жителей Земли стало легитимной политической опцией в США.

Что касается Чомского (Noam Chomski), он утверждает, что американские граждане „неосведомлены“ и что это – главная причина того, что они поддерживают „свое“ правительство. В то же время, он утверждает, что американские граждане в их отношении к миру руководствуются моральными принципами и разумом. В самом деле, американские (мало)граждане, как и (мало)граждане везде в мире, руководствуются своими частными интересами. Убедительное большинство принадлежащих к „среднему классу“ в Америке осознавало, что Садам Хусеин (Saddam Husein ) не имеет оружие массового уничтожения, но с воодушевлением поддержало агрессию Буша на Ирак, веря, что США дорвутся до иракской нефти и таким образом обеспечат развитие их потребительского стандарта. Атмосфера изменилась, когда из Ирака вместо дешевой нефти начали поступать многочисленные трупы американских солдат и когда потребовалось вкладывать все большие суммы в финансирование оккупации Ирака, которая, благодаря все более решительному сопротивлению иракского народа оккупатору, учинившему ужаснейшие злодеяния, была осуждена на неуспех. Так же было и с оккупацией Вьетнама и другими американскими агрессиями. Развязывание войн представляет собой важнейший способ, которым американские президенты показывают свою „жесткость“, чтобы получить популярность среди принадлежащих к „среднему классу“, который является важнейшей политической силой в США. Американские граждане несут непосредственную ответственность за преступную политику их правительства. Это действительно и для немецких (мало)граждан, которые несут непосредственную ответственность за злодеяния их солдатески в Афганистане, как и их предки несут ответственность за преступную политику Гитлера, которую они слепо поддерживали и безоговорочно проводили.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

В современном капитализме разворачиваются движения все более многочисленных гомосексуалов, которые бы, согласно определению “гуманизма-натурализма” Маркса, принадлежали дегенерированному сообществу и, таким образом, дегенерированной природности. Речь не о “нарушенной“ биологической природе человека (человек гетеросексуальное существо и имеет органическую предрасположенность к педарастии), а о господствующих общественных отношениях и о соответствующих им ценностных причинах. Речь не о “больном человеке”, а о больном обществе. Поэтому нужно не лечить людей, а создавать социально “здоровое общество” (Фромм), в котором будут жить и развиваться здоровые люди. Гомосексуальность – это конкретное социальное (историческое) явление, которое обусловлено природой господствующего порядка. Это – форма, в которой появляются определенные системы ценностей, регулирующие отношения между полами, и как таковая эта форма является одним из конкретных видов функционирования общества. Антический педерастический Эрос имел существенно отличную от характера гомосексуальности, обусловленной капиталистическим образом, природу. Гомосексуальное сообщество сегодня является одной из тех форм, в которой проявляется капиталистическим образом дегенерированная общность. Развитие гомосексуальных отношений соответствует распаду семьи как облагороженной природной коммуны и превращению брака в союз экономический. Гомосексуальные сообщества получают легитимность “общности”, но не по отношению к семье как облагороженной природной коммуне, а по отношению к безнадежному одиночеству, порожденному капитализмом. Гомосексуальное сообщество – крайняя форма капиталистическим образом дегенерированной семьи, а развитие педерастии содействует упразднению возможности формирования семьи как облагороженной природной коммуны. В то же время, уничтожая человека как природное и человеческое существо, капитализм уничтожает аутентичную общность, стерелизируя Эроса, и таким образом уничтожает возможность биологической репродукции общества. “Репродукция общества” становится сегментом деструктивной капиталистической репродукции, которая, как и все прочие области жизни, основывается на принципе: “Деньги не пахнут!”. Искусственное осеменение, торговля сперматозоидным материалом, ”сдача в аренду” матки женщины, продажа детей – это легальные и легитимные формы капиталистической репродукции. Капитализм вовлекает на свою экзистенциальную и ценностную орбиту всё более пагубные последствия, которые он производит, придавая им институционный статус и превращая их  в средcтво его собственного развития.

Когда имеется в виду, что капитализм уничтожает человека как природное и человеческое существо, сущностью брака является выживание человечества как гуманизированной природной коммуны. Брак – институционизированная коммуна женщины и мужчины, которая дает возможность стабильной биологической репродукции общества и воспитания детей. Если же семейный брак лишен возможности воссоздания жизни, то он теряет свой основной смысл существования. Семейный же брак без жизнетворной миссии подобен пустой скорлупе, которую всегда можно заполнить любой разнообразной начинкой. Если же исходить из гомосексуального принципа как основы для создания семейного союза, то тогда почему не разрешить заключение браков между братьями, между сестрами, между матерью и дочерью, отцом и сыном, бабушкой и внучкой, дедушкой и внуком…? Родственные отношения имеют значение, прежде всего, в перспективе биологического выживания, исходя из этого, это значит, что инцест (кровосмешение) доводит до телесной и ментальной деградации потомков. В гомосексуальных отношениях, не имеющих родственный характер, этой проблемы не существует. Становление гомосексуальности фундаментальным принципом брака разрушает все границы, а вместе с ними – традиционное понимание семейных связей, которые базируются на гетеросексуальных отношениях. В то же время упраздняется историческая величина человека, и в этом контексте гуманистическое и экзистенциальное видение будущего человечества. Не только в том, как оно будет выглядеть, а в том, будет ли возможно выживание человеческого общества, если оно будет превращено в педерастов и лесбиянок? Капитализм на этот вопрос может дать ответ, имеющий техническую природу: искуственное осеменение, что значит, техническое производство детей. В современном мире гомосексуальность становится анти-экзистенциальным принципом. Она – один из способов, которым уничтожается репродуктивная способность человечества и производится стерильное общество. Гомосексуалность сегодня появляется как часть мира, который биологически разоряется и который уничтожает человека как природное, общественное и историческое существо.

Какова природа “прав гомосексуалов” – видно из отношения к осуществлению прав детей. Какая эта „гуманность“, которая расправляется с основными потребностями и правами детей? Вместо борьбы за сохранение семьи, а в этом контексте, борьбы за право детей иметь обоих родителей и их любовь и заботу, настаивается на ”праве гомосексуалов на усвоение детей”. В то же время коммуна детей с однополыми “родителями” становится образцом “семьи будущего”. В конечном счете, а зачем вообще детям нужны родители? Почему бы не создать фермы для производства и выращивания детей, как это предлагал Платон и как это сделали нацисты? Усвоение детей – не единственный способ “решения проблемы“ детей без родителей, это стало принципом, на котором основывается гомосексуальный брак. Усвоение детей основывается на последствиях, создаваемых капитализмом – как “par excellence“ негуманным порядком, точнее, на лишении детей возможности удовлетворять свои основные человеческие потребности. Усвоение подразумевает, что дети уже лишены своих настоящих родителей, т.е. лишены права иметь отца и мать. И в их личных документах в западных странах в графе “отец” и в графе “мать” все чаще значится “первый родитель и второй”. Одни “производят” детей и бросают их, а другие их усваивают. Усвоение детей становится товарно-денежной и технической операцией. Детей продают и покупают как вещи. В этой операции предусмотрен даже и “гарантийный срок”, как и для любого другого товара. Вместе с отвержением прав ребёнка иметь родителей отвергается и гуманистическая педагогия, значит, педагогическая система, основывающаяся на настоянии облагородить природное существо человека путем семьи как облагороженной природной коммуны. В то же время лишение детей родительской любви и уважения – причина большинства наиболее серьёзных ментальных заболеваний и наихудших форм социальной патологии.

Основное право детей – право на будущее, значит, право на гуманный мир и на здоровую жизненную среду. Реализация потребностей детей как человеческих и природных существ становится вопросом выживания человечества.

Настояние наиболее реакционных капиталистических группировок сократить численность людей, населяющих планету,  до не более одного миллиарда подразумевает стерилизацию людей и уничтожение “лишних“. В этом контексте дети – уже больше не “самое большое сокровище”, а самая большая опасность по выживание человества. Будущее рассматривается, исходя не из созидательных потенциалов человека и его гуманистического видения мира, а исходя из “факта” лимитированного количества природных ресурсов, чему должно соответствовать и количество живущих на планете людей. Вместо того, чтобы стремиться к искоренению потребительского сумасшествия, которое властвует в наиболее развитых капиталистических странах Запада и которое является главной причиной драматического истощения планеты, всё громче и громче слышатся требования об уничтожении миллиардов  ”лишних”, что, прежде всего, значит детей.  Уничтожая детей, капитализм уничтожает животворную силу человечества, превращая человеческое общество в общество телесно и ментально дегенерированных мафусаилов (Methuselahs – евр.).

В гомосексуальном отношении тело человека теряет свою первобытную природную эротику и инструментализируется самым неприродным и негуманным образом. Оно становится объектом сексуального экзибиционизма, при чем важную роль получают те части тела, которые не выражают натуральную природу эротики, а тем более животворную природу человека. Речь не об облагороженном природном, а скорее о денатурализованном и потому дегуманизированном отношении, в котором тело “партнера” низведено до средства, способствующего достижению оргазма. Пенетрация пениса в анус представляет собой (повреждающее) насилие над организмом „партнера“ и (как и „оральный секс“) деградирующую форму „сексуального общения“. Психологическая основа гомосексуальности – не потребность в любви раскрепощённого человеческого существа, а страх от одиночества, нежелание быть отвергнутым и неопределенность бытия… Вместо равноправных отношений между “партнерами” доминируют садо-мазохистические отношения, которые являются непосредственным выражением положения человека в капитализме как классовом порядке, основанном на принципе “Топчи или ползай!”. Потребность в подчинении и в “поддавании“ становится основой диалектики “секс-игры”. “Перенята” модель межчеловеческих отношений, на которой основывается преобладающее отношение между мужчиной и женщиной, в котором женщина сводится к объекту сексуального издевательства.

Стремление к реализации человека как человеческого существа выходит далеко за пределы (гомо)сексуальной величины человека. Настаивание на гомосексуальности как основном вопросе, которым определяется бытие человека, становится способом уродствования человечности и производства “одномерного” (Маркузе) человека. Человечность сведена к определенному типу сексуальности. ”Быть кем-то” означает быть “gay“ (“гей“) или “macho-man“ (“мачо“). Это становится основной формой общественного самоутверждения человека, которая упраздняет другие формы самоутверждения человека как самосознательного существа. Таким образом человек бывает упразднен как историческое и свободомыслящее существо, как дерзающий провидец. “Движение гомосексуалов” основывается на редуцированной человечности и дегенерированной общности. Человек приходит к своему человеческому самосознанию и социальности путем своей сексуальности, а не через гражданский статус, классовую принадлежность, национальное самосознание, семью, культуру, политические и религиозные убеждения… «Гордость» связывается не с борьбой за свободу, за национальное выживание и общественную справедливость, за сохранение природы и человечества…, а с (гомо)секусуальностью, имеющей анти-екзистенциальный карактер. Гомосексуалы «горды» не потому, что они люди, а потому, что они „педерасты“ и „лесбиянки“.  Сексуальность уже больше не личное дело, она получает  феноменальное публичное продвижение. Потребность человека в общности сведена к экзибиционизму сексизма, имеющему характер банального цирка. Редуцированная человечность сегодня по своей природе существенно отличается от того, что было в прошлом. Она проявляется в отношениях ко все более реальной возможности уничтожения мира и в отношениях к творческим силам человека, способного упразднить классовое общество и создать новый мир.

“Борьба за права гомосексуалов” указывает на лицемерие капиталистического общества. Почему “борьба за права гомосексуалов” лишена общечеловеческого размера и широты человеческого прозрения? Отчего те, кто ссылается на «гуманность», когда речь идет о гомосексуалах, не борются против негуманного за гуманный мир? Борьба за “права гомосексуалов” имеет не гуманистический, а политический характер и служит сохранению существующего мира. Парады гомосексуалов – высочайшая демонстрация “демократии”, а “уважение прав гомосексуалов” – высочайший показатель “гуманности” господствующего порядка. Навязывая вопрос «осуществления прав гомосексуалов», с публичной сцены удаляются вопросы, от которых зависят выживание человечества и свобода человека: биологическая гибель народов, беспощадное ограбление рабочих слоев, умирание от болезней, голода и жажды, наркотики, криминализация общества, установление полицейского государства, безграмотность, одиночество, уничтожение целых народов “демократическим” Западом, эксперименты с генетическим материалом, производство всё более мощных средств массового уничтожения, „опыление“ населения и грунтов, ментальные заболевания, уничтожение земель и живых организмов генетически модифицированными растениями, аварии на атомных установках, самоубийства, насилие, все более дорогие медицинские услуги и все более пагубная манипуляция фармацевтическими препаратами, все более и более разрастающаяся пропасть между социальными классами и растущая нищета рабочих слоев, детей и пенсионеров, все более загрязненная окружающая среда, все более отравленная пища, монополия капиталистов на средства массовой информации. В то же время “борьба за права гомосексуалов” вносит раздор между людьми на почве их сексуальной ориентации и разрушает те формы общности (национальная и классовая интеграция), которые дают возможность человеку выживать и стать свободным.

Вопрос (гомо)сексуальности может быть понят гуманистическим образом только в контексте реализации целостносной человечности с перспективы его борьбы за сохранение жизни на земле и создания гуманного мира. Критическая дистанция до капитализма, с аспекта гуманного общества, в то же время подразумевает и критическую дистанцию до гомосексуальности, с аспекта человека как облагороженного пприродного (животворного) и общественного существа. На этой основе гомосексуалы как эмансипированные люди могут  внести свою лепту в развитие таких общественных отношений, которые дают возможность преодолеть (гомо)сексуальную одномерность. Необходимо делать различие между гомосексуалами – людьми эмансипированными и гомосексуалами, взгляд которых на мир и будущее основывается на их сексуальной ориентации. Первые могут расценивать гомосексуальность как социальное явление в контексте борьбы человечества за выживание и создание гуманного мира; вторые – лишены критического сознания и сознания видящих будущее и безнадежно засосаны в болотную тину капитализма. Эмансипация гомосексуалов как людей от гомосексуальности – одна из форм, в которой человек освобождается от неприродных и негуманных потребностей, которые капитализм создал в человеке. В самом деле эмансипация гомосексуалов как людей от гомосексуальности – только одна из форм, в которой человек эмансипируется от капитализма. Человек, осознающий пагубные последствия развития капитализма, должен противостоять демону, всажденному ему капитализмом, и вместе с другими людьми бороться против капитализма за гуманный мир. Мы все жертвы капитализма. Мы все, с нашего детства, несем в себе зародыш зла, который в бесчеловечном мире развивается, уничтожая в нас человеческое. Мы все склонны к насилию, мы все завистливы, эгоистичны, ”извращены”, деструктивны… Вопрос только в том, в какой мере мы  в состоянии контролировать и скрывать это зло, находящееся в нас. Единственный способ человека побороть в себе это всажденное в него зло – это бороться против порядка, создающего это зло и способствующего его разритию. Безнадежность одиночества – это та самая почва, на которой успешнейше  развивается капиталистическое семя зла. Развитие межчеловеческих отношений и превращение общества в коммуны свободных людей – наилучший способ противостояния злу и развития собственной человечности. Речь, как раз, о развитии эмансипированной и боевой общности. Потому перворазрядное значение имеют гражданские инициативы и движения рабочего класса, вырывающие людей из их одиноких берлог и дающие им возможность борьбы против бесчеловечности окружающего мира и позволяющие им понять себя как социальные существа. В борьбе за выживание человечества и создание гуманного мира на первый план выступят качества, объединяющие людей и делающие их людьми.

Вместо стремления к гуманному миру и истинной человечности решение вопроса гомосексуальности выискивается в капитализме, производящем самые худшие формы социальной патологии. В негуманном обществе все гуманные вопросы могут быть “решены“ только негуманным образом. Только в гуманном обществе гуманные вопросы могут быть решены гуманным образом.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович

„Отчуждение“ – основное понятие, на котором основывается Марксовская критика капитализма, а „разотчуждение“ – основное понятие, на котором основывается освободительная интенция его критики капитализма и видение будущего. Существование капитализма тоталитарным порядком деструкции привело к тому, что Марксовское понятие „отчуждение“ стало недостаточным понятием, которое не предоставляет возможность установить соответствующую исходную точку критики капитализма. Современное отчуждение человека имеет не только негуманный, но и деструктивный характер. Оно подразумевает уничтожение природы как животворного целого, человека как биологического и человеческого существа и эмансипаторского наследия национальных культур и гражданского общества, что значит мечтательного ума и идеи novum-a. Уничтожением культурного и свободомыслящего сознания уничтожается возможность осознания человеком своей отчужденности и установления критической и изменяющей дистанции к капитализму.

Существование капитализма тоталитарным порядком деструкции привело к тому, что не только частная собственность, труд и рынок стали способом отчуждения человека от его природного и человеческого существа, но это стало самой жизнью. В отличие от более ранних господствующих классов буржуазия настаивает на том, чтобы включить рабочие слои не только в свою ценностную, но и жизненную сферу. Рабочий – не только производитель товаров, но и потребитель товаров, и как таковой – производитель рынка, что значит – средство для решения кризиса гиперпродукции. Деструктивный потребительский активизм стал доминирующим обликом жизненного активизма человека и важнейшим способом вовлечения рабочих на экзистенциальную и ценностную орбиту капитализма. Капиталистический образ жизни (“потребительское общество”) становится тотализирующей мощью, которая никого не щадит и от которой нельзя убежать. Коммерциализация жизни – самый худший облик тоталитаризма, который создан в истории, так как он полностью подчиняет природу, общество и человека деструктивному механизму капиталистической репродукции. Его сущность воплощена в монструозной максиме – “Деньги не пахнут!”, в которой в то же время выражается сущность экоцидного капиталистического варваризма.

У Маркса человечность, которая прежде всего подразумевает свободу и созидание, – важнейшее качество, которое человек имеет и по отношению к которому появляется идея „отчуждения“. Оно возможно потому, что человек по своей сути – человеческое существо: человек може стать не-человеком потому, что он – человек. По Марксу, человечность может быть вытеснена и дегенерирована, но не и уничтожена. Вопреки манипуляциям и репрессиям, сказано словами Гете, „добрый человек в своем неясном инстинкте полностью осознает свой прямой путь“. Идея об „отчуждении“ человека появляется по отношению к возможности „разотчуждения“, что значит, что, несмотря на капиталистическую тотализацию жизни, капитализму не удастся уничтожить человечность в человеке, и что она в удобный исторический момент (экономический кризис капитализма) появится в облике революционного сознания и практики. „Разотчуждение“ – универсальный принцип и подразумевает освобождение человека от негуманной роли, которую ему навязал капитализм. Особое значение имеет то, что Марксовское понятие „отчуждение“ указывает на то, что человек в капитализме отчуждается от своей человечности таким образом, что отчуждается от своих истинных человеческих потенциалов, что значит от того, чем он, как универсальное созидательное существо, может стать. Каждый человек носит в себе безграничный потенциал человеческого – это важнейший Марксовский гуманистический наказ, который является основой его видения будущего. Что касается капиталиста, он как капиталист не может стать человеческим существом, но им он может стать только, если как человек эмансипируется от капитализма, что прежде всего значит, если он своим трудом обеспечит собственное существование. Упразднение классов и классовых отношений не значит только возврат рабочих своему истинно человеческому существу, но и возврат капиталиста себе как человеку. Социалистическая революция, которая упраздняет классовое общество, основанное на частной собственности на средства производства, и капиталисты лишает нечеловечности: нет капиталистов без капитализма. Цель социалистической революции – не истребление капиталистов, а упразднение классового общества и создание таких общественных отношений, которые обеспечивают возможность каждому человеку, совместно с другими людьми, реализовать свои истинно человеческие способности.

Имея в виду господствующую тенденцию развития капитализма, вместо Марксовского понятия „отчуждение“ понятие деструкция должно было стать исходной точкой в критике капитализма. Это понятие дает возможность заметить важнейший и для человечества и живого мира самый губительный потенциал капитализма. Идея деструкции имеет в виду не только положение человека в капитализме и его отношение к природе как предмету труда и „анорганному телу“ (Маркс) человека, но и отношение капитализма к живому миру, что значит отношение к природе как экологическому целому, и в этом контексте отношение к человеку как биологическому и человеческому существу. Капитализм не отчуждает только природный мир от человека, но уничтожая природу, создает из нее смертельного врага человекa. В капитализме доминирует не отчужденный, а деструктивный труд; не переработка, а уничтожение природы; не вытеснение эротической природы человека и обеднение чувств, а дегенерация человеческого и биологического (генетического) существа человека; не заглупление человека, а уничтожение ума… Развиваясь как тоталитарный порядок деструкции, капитализм упраздняет возможность столкновения человеческого и нечеловеческого таким образом, что уничтожает человеческое и тем самым упраздняет возможность отчуждения: что человек менее человек, то все меньше возможность, что человек отчуждится от себя как от человека.

Развитие капитализма как тоталитарного порядка деструкции навязывает вопрос: может ли капитализм в той мере дегенерировать человека, что он полностью и безвозвратно потеряет свои человеческие особенности? Когда имеется в виду деструктивное сумасшествие, господствующее в самых развитых капиталистических странах, навязывается вывод, что капитализм перешел антропологическую границу, до которой Маркс дошел в своей идее „отчуждения“, и ему удалось до такой меры дегенерировать человека, что его деструктивные „потребности“ стали силой, которая им движет и которая дает смысл его жизни. Речь идет не только об отчуждении человека от его человеческой сути, но и о его дегенерации как человеческого и биологического существа. Капитализм не только дегуманизирует человека, но и денатурализирует его, что значит лишает его качеств, свойственных живым существам. Капитализм не только заставляет человека вести себя как механическая часть промышленного процесса труда и таким образом его телесно деформирует, как это утверждает Маркс, но деформирует его генетически и калечит как живое существо. Речь идет о капиталистически вызванной мутации человека из природного и культурного существа в рабоче-деструктивный (потребительский) механизм. Человек не только путем капиталистического рынка „опредмечен“, но стал, как работник и потребитель, соучастником в уничтожении мира. Потребность в уничтожении стала аутентичной потребностью капиталистическим образом дегенерированного человека.

Жизнь, которая основывается на деструктивном капиталистическом тоталитаризме, стала источником телесной и ментальной дегенерации людей. „Потребительское общество“ заставляет человека приспосабливаться господствующему порядку путем деструктивного потребительского активизма, который все более интенсивным уничтожением товаров (динамика деструкции) „решает“ кризис гиперпродукции и обеспечивает создание нового простора на рынке. Он самым непосредственным образом обуславливает образ жизни, менталитет и ценностной горизонт современного капиталистического гражданина (мещанина). Различие „классического“ и современного капитализма состоит в том, что современный капитализм калечит и дегенерирует людей не только так, что сводит все человеческие потребности к „потребности иметь“ (Маркс), но и к потребности в уничтожении. „Обладание“ подразумевает потребность в постоянном обладании и использовании вещей. Качество постоянности, которое когда-то предполагало самую большую ценность товара, в „потребительском обществе“ стало самым крупным препятствием для создания рынка и оплодотворения капитала. Уже больше не вещи (товары) являются теми, которые имеют характер фетиша, как это утверждает Маркс, а деструкция получила характер фетиша. Капитализм превращает животворную (эротическую) энергию человека в приводную силу деструкции. Таким образом он уничтожает аутентичную и создает деструктивную общность. Уничтожить как можно больше товаров как можно быстрее представляет собой самый большой вызов для современного капиталистического фанатика. В ходе новогодней торговой кампании накануне 2011 года на одном из лондонских универмагов появилась надпись: „Покупаю, значит существую!“ Эта уродливая парафраза Декартовой максимы «cogito ergo sum» („Мислю, значит существую“) недвусмысленно указывает на природу современной капиталистической дегенерации человека. Конечный и самый губительный результат развития „потребительского общества“ – уничтожение человека как умного существа и превращение человеческого общества в толпу деструктивных капиталистических фанатиков.

Маркс подчеркивает, что капитализм развивает универсальные человеческие потребности, а потом утвреждает в Экономическо-философских рукописях, что капитализм сводит все человеческие потребности, включая и самобытные природные и человеческие потребности, на потребность обладать: „Частная собственность сделала нас столь глупыми и односторонними, что какой-нибудь предмет является нашим лишь тогда, когда мы им обладаем, т.е. когда он существует для нас как капитал или когда мы им непосредственно владеем, едим его, пьем, носим на своем теле, живем в нем и т.д., – одним словом, когда мы его потребляем, – хотя сама же частная собственность все эти виды непосредственного осуществления владения в свою очередь рассматривает лишь как средство к жизни, а та жизнь, для которой они служат средством, есть жизнь частной собственности – труд и капитализирование“. (…) „На место всех физических и духовных чувств стало простое отчуждение всех этих чувств – чувство обладания. Вот до какой абсолютной бедности должно было быть доведено человеческое существо, чтобы оно могло породить из себя свое внутреннее богатство…“ Какое это „внутреннее богатство“, которое человек „из себя порождает“ тогда, когда его капитализм сводит на „абсолютную бедность“? Эта игра слов, которая основывается на оптимизме свободомыслящих и в которой человечность становится абстракцией, скрывает истину о том, что капитализм может в такой мере дегенерировать человека, что он потеряет человечность, без которой не будет иметь потребность в правде и свободе и поэтому не будет бороться за справедливый и свободный мир. Маркс мог развить свою критику до конца, но, ставя вещи таким образом, мог прийти к выводу, что капитализм безнадежно дегенерирует человека и тем самым упраздняет любую возможность разотчуждения, что значит, возможность человека создать новый мир. Таким образом была бы перейдена антропологическая граница, после чего призыв к борьбе против капитализма стал бы бессмысленным. По Марксу, вопреки тому, что человек отчуждается от себя, в глубине его существа и далее горит пламя человеческого, которое, поощренное совместной борьбой против капитализма за гуманный мир, разгорится и заполнит своим сиянием и теплом весь мир. Бесспорно, что видение будущего необходимо основывать на вере в человека, но и на сознании, что капитализм в состоянии уничтожить человеческое в человеке.

Маркс утверждает, что человек в капитализме отчуждается от себя и овеществляется, что труд его дегенерирует и т.п., и в то же время утверждает, что капитал производит „универсальность“, которая находит границы в его собственной природе. Маркс: „Универсальность, к которой капитал неудержимо стремится, находит в его собственной природе те границы, которые на определенной ступени его развития приведут к сознанию того, что он сам является наибольшим ограничением этой тенденции, и поэтому заставят его самоупраздниться.“ Маркс упускает из вида настоящую природу капиталистической универсальности и не делает различия между универсальностью в техническом и универсальностью в гуманистическом смысле. Разнообразность технических обликов переработки природы не подразумевает сама по себе развитие универсальных созидательных сил человека и открытие простора свободы. Капитализм развивает не универсальные потребности человека, а универсальные облики манипуляции человеком, которые имеют дегуманизирующий и денатурализирующий характер. Он уничтожает аутентичные потребности человека и саму возможность того, чтобы человек имел свои потребности, и навязывает ему “потребности” и способ их удовлетворения, которые его биологически и ментально дегенерируют. Капитализм производит человека по своему обличию – создает из человека деструктивное существо, а его потенциальные универсальные созидательные силы превращает в универсальные деструктивные силы. Маркс говорит об “универсальности, к которой капитал неудержимо стремится”, но здесь речь идет не о развитии истинных человеческих потребностей и сил, а, в конечном, о развитии потребительского стандарта, который уничтожает стандарт жизни и таким образом дегенерирует человека как универсальное животворное существо. Капитализм производит ложные, репрессивные и деструктивные потребности и таким образом создает из человека дегуманизированного производителя и деструктивного потребителя. На сколько человек беднее духом и на сколько беднее межчеловеческие отношения, на столько имеется большая потребность в уничтожении как вещей, так и природного, и человеческого. Существует реальная опасность, что капитализм до такой меры дегенерирует человека, что он больше не захочет иметь ни сил, чтобы противостоять уничтожению жизни.

Капитализм лишает человека не только исторической, но и природной родины. Он исчерпывает природу как сырьевой и энергетический источник таким образом, что денатурализирует природу и этим денатурализирует и дегуманизирует человека. Убедительное большинство людей в самых развитых капиталистических обществах живет и работает в помещениях, которые стали техническими клетками, и в городах, которые стали капиталистическими концентрационными лагерями. В них капиталистическая дегенерация природы, жизни и человека достигла пика: человек “озарен” искусственным спокойствием, вдыхает загрязненный воздух, пьет загрязненную воду, ест отравленную пищу, живет таким образом жизни, который разоряет связь человека с природой и его природное существо… В то же время уничтожение природы как „анорганного тела“ (Маркс) человека подразумевает уничтожение тела как животворного целого, чувств, нервной системы, природного ритма работы организма, репродуктивные способности, созидательные потенциалы тела… Капитализм создает извращенный мир и человека, который соответствует этому миру и который, как развращенное существо, не в состоянии получить представление о том, что хорошо, а что плохо; что ему нужно, а что – не нужно… Капиталистический мещанин – капиталистическим образом дегенерированная Алиса из „страны чудес“, для которой чудеса уже больше не чудеса, так как она потеряла способность рассуждать и тем самым способность удивляться. Господствующая пропагандная машинерия и капиталистический образ жизни наводят человека на ошибочное восприятие мира; на ошибочное переживание мира; на ошибочное размышление и, сходно этому, на ошибочное – деструктивное поведение. Все становится другим, чем одно действительно есть, и что бы, в гуманистичкой перспективе, могло быть. Люди, которые борются за свободу становятся „террористами“, а те, которые терроризируют весь мир становятся „спасителями человечества“; омерзительная „Кока-кола“ становится „этим настоящим“; медикаменты, которые убивают, становятся „источником здоровья“; „нормально“, что люди заинтересованы в победе футбольной команды, за которую они болеют, но не заинтересованы и за существование человечества и живого мира… В то же время капитализм создает виртуальные миры в головах людей. С младенчества люди сживаются с персонажами на ТВ и компьютерных экранах и их выдуманную и подкинутую жизнь переживают как собственную жизнь. Человек только путем тела живет в реальном мире, но и оно дегенерировано капиталистическим образом.

Капитализм не только не развивает универсальные человеческие потребности и способности, он производит механизмы универсальной расправы с потребностями, которые делают человека человеком. Важнейший эффект, который создает капиталистическая рекламная машинерия, – не заставить людей покупать рекламированные изделия, а уничтожить их мощь рассуждения и превратить их в идиотизированную потребительскую толпу. Одна из важнейших особенностей капиталистическим образом дегенерированного мещанина – он не смотрит на мир своими глазами и не думает своей головой. Лишение людей мощи рассуждения имеет не только экономическое, но и перворазрядное политическое значение. Оно обеспечивает капиталистической олигархии возможность навязывать гражданам, по принципам рекламных кампаний, не только политические и экономические программы, которые противоречат их человеческим интересам, но и такой образ жизни, который стал уничтожением природных и общественных основ их существования. В то же время, сам потребительский образ жизни стал капиталистическим образом дегенерированной формой реализации человека как политического существа. Вести потребительский образ жизни – важнейший способ, которым человек показывает свою лояльность капитализму. Задавая элементарно разумный вопрос: „Зачем покупать что-то, что мне не нужно?“ – человек показывает, что вопреки всему существует как автономное человеческое существо и таким образом доводит под вопрос капитализм как тоталитарный деструктивный порядок.

Все более реальной становится опасность, что капитализм до такой меры развратит человека, что он больше не будет хотеть понимать мир и относиться к нему как аутентичное природное и человеческое существо. В это делает вклад все более интенсивный процесс обеднения и технизирования языка, что дегенерирует процесс мышления и ограничивает возможность выражать человеческое, и тем самым ограничивает развитие межчеловеческих отношений. Люди не в состоянии делать различия между явлениями и сущностью, ложным и истинным, важным и второстепенным, причинами и поводами, прошлостью и историей, другим и novum-ом, одинаковостью и однообразием, интеллигенцией и умом, формально-логическим и диалектическим, прогрессом и прогрессизмом, правдивым и истинным, реальным и иллюзорным, праведным и справедливым, утопическим и утопистическим… В то же время культурное наследие человечества становится недоступным все большему числу людей, так как они не могут в нем разобраться и понять его. Речь не только о том, что люди имеют захиревший ум, а о том, что у них  капиталистическим образом дегенерированный ум. Это прежде всего относится к „технической интеллигенции“, которая является носителем капиталистического „прогресса“. В конечном, речь о ментальном искажении людей и создании деструктивных капиталистических идиотов.

В так называемом „пост-индустрийском обществе“ во многом, развитием науки и техники, превозойдены облики телесного труда, которые принуждают человека к односторонней изнуряющей и дегенерирующей телесной активности. В то же время интенсивираны процессы дегенерации человека как человеческого и биологического существа, прежде всего, потребительским образом жизни. В ходе уничтожение „традиционального человечества“, что значит, упразднение человечности, которая проявляется как любовь, солидарность, близость, эстетическое, пожертвованность, мудрость, родительская любовь и забота, историчность, свободомыслие, аутентичная общительность… Непосредственный продукт “потребительского общества” – человек-потребитель, которому соответствует потребительское тело. Капитализм уничтожает тело человек, превращая его в деструктивный механизм, вызывая гипертрофию тех телесных функций, которые дают возможность развития потребительских процессов, и атрофию тех функций организма, которые не могут быть профитабильными. Капитализм стал одномерным деструктивным порядком и как таковой производит „одномерного“ (Маркузе) деструктивного человека. В то же время капитализм ментально дегенерирует людей. Десятки миллионов граждан на Западе страдают от депрессии, анксиозности и других психических заболеваний, которые становятся источником тяжелейших обликов общественной патологии. Спорт – область, в которой капиталистическая деструкция человеческого и природного получила тоталитарные и потрясающие размеры. Тому, кто не готов рассчитаться с „противником“ и со своим телом, нечего делать в спорте. Спорт производит роботизированных гладиаторов, каскадеров и циркачей, которые, как актеры спортивного show-businessa, имеют задание лишить людей культурного и свободомыслящего самосознания и создать из них капиталистических зомби. Спортивный спектакль – рекламный клип капиталистическим образом дегенерированного мира.

Капитализм лишает человека человечности и природности для того, чтобы превратить его в „идеального потребителя“, который без возражений будет потреблять все большее количество все более отравленных товаров, которые производит капиталистическая машинерия смерти. В этом контексте упраздняется противоположность между желанием и хотением таким образом, что упраздняются аутентичные потребности человека и способность принимать самостоятельные решения, и тем самым воля поступать в соответствии со своими истинными потребностями и желаниями. Капитализм из человека делает потребителя-деструктора, развивая его “нормальные” потребности до самодеструктивного уровня, а также создавая “новые потребности” ради расширения рынка (поля уничтожения). Сам способ удовлетворения потребностей осуществляется техническим образом, что обуславливает то, что человек понимает себя все больше как роботизированное, а все меньше как природное и гуманное существо. Скорость и интенсивность удовлетворения потребностей диктируются потребностями капитала, в конечном, динамикой его оборота. Капитализм уничтожает возможность человека человеческим образом удовлетворять свои природные и человеческие потребности и развивает у человека искусственные потребности, которые имеют коммерческую природу и которые, в действительности, являются компенсацией за невозможность реализовать его истинные потребности как общественного и созидательного существа. В этом контексте капитализм создает не только чрезмерное количество товаров, которые имеют потребительскую ценность, а создает все большее количество товаров, которые не имеют потребительскую ценность. Создание потребности в ненужном представляет собой важнейшую задачу рекламной индустрии. Оно в то же время – создание интересования за маргинальное, которое появляется в потрясающем облике, что является только рекламной упаковкой, с которой маргинальное получает роковые размеры для того, чтобы то, что для человека имеет роковые размеры, было маргинализировано и таким образом удалено из публичной (политической) сферы.

Становление деструктивных потребностей приводной силой в создании рынка, и тем самым приводной силой капиталистического развития, представляет собой основу для создания нормативной модели, по которой определяется человекобытие. Все оценено на основу ценностной модели, которую создает пропагандная машинерия „потребительского общества“. То, что угрожает развитию капитализма, удалено из публичности или получает маргинальные и извращенные размеры, а капиталистическая модель „примерного гражданина“ становится критерием, по которому определяется то, что является „общественно приемлемым“. Человек, который стремится относится разумным образом к миру, исходя из своих аутентичных природных и человеческих потребностей, получает статус „полоумного“. Картинка „здорового человека“, которую создает капиталистическая пропагандная машинерия, – это не человек, который не пользуется медицинскими услугами и лекарствами, а человек, который потребляет все большее количество все более дорогих медицинских препаратов и который постоянно находится под контролем врачей. То же самое происходит с прекрасным. Представление „прекрасного“ не связывается с подлинными природностью и духовностью, а  со все более дорогими медицинскими препаратами и уходами за телом. Женщины, которые не пользуются (все более отравляющими) препаратами для тела и лица и которые не хотят подвергаться хирургическим операциям (которые все чаще имеют фатальный исход), становятся воплощением „уродства“.

В ходе изобличение людей потребительским образом жизни и денатурализированной жизненной средой. Это не только разрушение здоровья рабочих, о чем пишет Маркс, а генетическoе изобличение человека. Капитализм не только отчуждает человека от его природного и человеческого существа, но уничтожает человека как природное и человеческое существо. Речь не только о „вытеснении“ истинных человеческих потребностей, но и о капиталистически вызванной мутации человека. Капитализм производит „потребности“, которые имеют деструктивный характер и которые „удовлетворяются“ деструктивным образом. Превращение потребности в жизни в потребность в уничтожении представляет собой завершающий облик капиталистической дегенерации человека. Капитализм преображает врожденную жизненную агрессивность человека как живого существа в потребность в уничтожении и таким образом обеспечивает развитие деструктивных потенциалов капитализма. Деструктивные „потребности“ становятся тяговой силой в развитии капитализма. „Потребность“ уничтожать вещи; „потребность“ мучить свое тело и уничтожать его путем разрушительных тренировок и допинга; „потребность“ мучить „партнера“, чтобы он достиг оргазм; „потребность“ издеваться над детьми и беспомощными; „потребность“ в уничтожении природы и всего живого; „потребность“ в обжорстве, возлияниях, употреблении наркотиков… – все это деструктивные облики отчуждения человека от себя как свободомыслящего, созидательного, эротического, аффективного и общественного существа. В то же время это – компенсационные механизмы, с помощью которых человек безнадежно пытается „решить“ проблему одиночества, экзистенциального страха, депрессивности, безнадежности – и таким образом только вносит вклад в развитие процессов, которые являются причиной человеческого несчастья. Быть конформистом сегодня значит приспосабливаться капитализму как деструктивному порядку и таким образом стать деструктивным существо.

Угнетение более слабых – один из самых негуманных способов, которым рабы капитализма ставятся в ряд с господствующим порядком, который основывается на инструментализированном угнетении и уничтожении людей. В это делают вклад картины насилия, которое человек ежедневно смотрит на ТВ и компьютерных экранах, в которых насилие имеет технический и потрясающий характер. Подчинение, использование, понижение, мучение, убийство, уничтожение… – это сцены, которые с младенчества роятся в подсознании человека и которые неминовно обуславливают его отношение к другим. В то же время люди с раннего детства лишены любви и уважения, что обуславливает возникновение патологической личности и развитие садистическо-мазохистического характера.

Дети – самые большие жертвы капитализма. Важнейший стратегический ориентир господствующих капиталистических кланов на Западе – уничтожение миллиардов „лишних“. Дети – первые под ударом. Это главный „тренд“ в современном капитализме: убивать детей. Убивать их всеми возможными способами: голодом, жаждой, вирусами, бомбами, вакцинами, оружием, изнурительным трудом, радиацией, ножами, скальпелями… Свыше тридцати тысяч детей ежедневно умирает в мире. Этого не достаточно. Так как  „перенаселенность“ (читай: „размножение мировой сироты“) – „главная  причина пропасти мира“. Поэтому нужно убивать детей в как можно большем количестве – и то без милости. Американские бомбежки Кореи, Вьетнама, Ирака, Боснии и Герцеговины, Сербии, Ливии, Афганистана… – отравляющими веществами, кассетными бомбама и ракетами, наполненными обедненным ураном, имели своей целью не только убить миллионы людей, но и контаминировать жизненную среду и таким образом довести до массового умирания новорожденных и до генетического уничтожения населения.

Педофилия в самых развитых капиталистических странах Запада получила размеры эпидемии. Ежегодно миллионы девочек и мальчиков становятся жертвами сексуального насилия. В США изнасилованы каждая четвертая девочка и каждый шестой мальчик, а свыше 100 000 девочек в год будут украдены и заставлены заниматься проституцией в публичных домах для педофилов (Der Spiegel, 26.6.2012.). Почему американские власти не расправятся с этим злом, которое подразумевает, что каждый день в борделях для детей в США сотни тысяч девочек, которые сведены на сексуальных рабов,  изнасилуется? Для чего служат 3200 тайных служб и миллионы полицейских, цивильных гвардейцев и солдат, десятки миллионов камер, тоталитарная система прослушивания телефонных разговоров и просмотра e-mail сообщений – если они не могут защитить граждан и расправиться с бандами мафии? В то же время сексуальное насилие над детьми с телесными и ментальными недостатками (слепые и глухонемые дети, а также дети, отстающие в развитии) и без родительского надзора получило устрашающие размеры. В этом первенствуют „великодостойники“ католической церкви. В феврале 2012 года „Der Spiegel» объявил текст, в котором указывается, что в Германии перед судом в Брауншвайге начался процесс над католическим священником, который признал, что в период с 2004 по 2011 годы совершил 223 изнасилования (!) и еще 57 других обликов сексуального насилия над детьми. Со Второй Мировой войны до ныне люди, принадлежащие христианскому клеру в Западной Европе и США, изнасиловали сотни тысяч хендикепированных детей, которые им доверены под опеку. Тысячи монстров в мантиях не только обошлись без наказания, но и далее осуществляют свою „пасторскую“ службу по всей Европе и США, продолжая издеваться над своими „подопечными“. На настоящую природу „свободного мира“ указывает и то, что ежегодно десятки тысяч детей будут убиты специализированными бандами ради „получения органов“, которые будут проданы на „черном рынке“ клиникам с реноме на Западе и которые врачи-монстры дадут тем, кто может хорошо заплатить. Похищение младенцев католической церковью (только в Испании свыше 300 000 случаев); убийство нерожденных детей и их продажа американским и европейским фармацевтическим фирмам, которые из них производят „самые утонченные“ помады для „ухода за телом“ (Южная Корея, Албания…); беспощадная эксплуатация десятков миллионов детей во всем мире американскими и европейскими компаниями; монструозное злоупотребление детей в спорте… – все это „детали“, которые указывают на настоящую природу Западной „демократии“.

Современная „воля к мощи“ (Ницше) стала волей к абсолютной силе над людьми и природой и выражением полной лишенности человека человечности и природности. Это не только воля к покорению, но и воля к уничтожению людей и живого мира. Она основывается на природе капитализма как тоталитарного порядка деструкции и посредствована техникой, которая имеет деструктивную мощь. Капиталистическим образом дегенерированный человек мечтает видеть себя на верху пирамиды мощи, которая имеет тоталитарную и деструктивную природу. Капитализм навязывает деструкцию как господствующую модель поведения и таким образом создает (само)деструктивный характер людей и деструктивную „общественность“. „Получение удовольствия“ в спортивных мероприятиях, в которых телесно и ментально изувеченные люди борются за победу и рекорд по цену уничтожения противника и своего тела, подразумевает изувеченность зрителей как человеческих существ. В то же время человек испытывает „свободу“ таким образом, что выживает несвободу и то так, что уничтожает себя как свободомыслящее и общественное существо. Типичный пример – „поведение болельщиков“ на стадионах. Человек в облике „болельщика“ бывает превращен в идиотизированного члена „массы“ болельщиков. „Все разрешено!“ – выражение и подтверждение свободы человека, но и полная потеря человеческого и падение в самое ужасное варварство.

В ходе переход человечества из терестриального (земного) в космическое бытие. Благодаря научным познаниям и техническим инновациям, понимание природы в современном мире расширяется на космическое пространство, и возникновение и существование человечества рассматривается из космической перспективы, что значит, в контексте возникновения и эволюции космоса. Это уже больше не отношение к космосу, основывающееся на суеверии, религиозных иллюзиях и астрологических гипотезах, а отношение, основывающееся на научних познаниях и технических открытиях. Космос становится конкретным („внешним“) жизненным пространством для человека, и он начинает понимать себя как конкретное космическое существо. Это придает новое качество историческому развитию человечества и пониманию природы, а также (само)пониманию человека как (эмансипированного) природного (космического) существа.

В капиталистическом видении будущего Земля сведена к сырьевому и энергетическому источнику, а отношение к земле основывается на эксплуататорско-профитабильном принципе. Все большая нехватка сырья и энергии дает свою лепту формированию сознания о том, что жизнь человека на Земле имеет временный характер и что его экзистенциальная перспектива находится в переселении на другие планеты. Земля становится трамплином для „освоения вселенной“, а небесные тела – сырьевым источником и как таковые – предметом эксплуатации. Космос становится простором капиталистической экспансии, в котором ведется борьба за обладание сырьевыми источниками  и из которого непрестанно подстерегает опасност (в виде кровожадных „внеземлян“, которые получают статус космических „террористов“), что неминуемо обуславливает и оправдывает развитие все более мощной военной техники, которая, разумеется, будет употреблена для уничтожения „лишних“ и „неподобающих“ на Земле для того, чтобы мощнейшие капиталистические корпорации завладели земными источниками сырья и энергии. В то же время навязывается иллюзия, что техническими средствами можно обеспечить „вечную“ экзистенцию человечества во вселенной. В этом контексте появляется предупреждение одного из известнейших современных физиков Стивена Хокинга (Stephen Hawking) о том, что люди самое позднее через 200 лет должны будут переселиться на какую-либо другую планету. Даже, если это и случится, что этим „решается“? Какой порядок человек установит на других планетах? По Хокингу, это может быть только капитализм. Колонизируя другие планеты, капитализм становится космическим порядком, а абсолютизированный принцип профита становится господствующим космическим принципом. Хокинг упраздняет человека как животворное и свободомыслящее существо и сводит природу человека на деструктивную природу капитализма. Исходя из этого, он отстаивает бегство человека с Земли на другие планеты. Между тем, если люди как таковые являются причиной пропасти жизни на Земле, и если те, которым удастся добраться до какой-либо другой планеты, будут делать то же самое, что они делали на Земле: бороться за власть и деньги, они таким образом уничтожат жизнь и на той планете. Другими словами, бегство на другие планеты бессмысленно, так как человек не может убежать от своей „злой“ природы. Если человек по своей природе – „деструктивное существо“, нет такого места в космосе, где ему удастся создать свой дом и выжить. Человек становится космическим бездомным, осужденным на вечные странствия, – так как он все уничтожает.

На основе катаклизмических сценариев развивается идея о „застарелости традиционального человечества“, которое в экзистенциальном и в эссенциальном смысле связано с Землей, и о потребности создать „новое человечество“, которое будет в состоянии взлететь в космос. Человек должен ментально и телесно приспособиться к тому вызову, который бросает ему „космическая эпопея“. Будущее человечества сводится к созданию „расы киборгов“, которая будет в состоянии „соревноваться“ с „интеллигентными машинама“ и „осваивать“ планеты. Современная наука направляет человека к механистическому пониманию себя и космоса. Стирается природная и гуманная история общества, и таким образом ставится под вопрос человек как эмансипированное природное и гуманное существо. Космос становится все ближе человеку в техническом смысле, но все дальше от человека в природном и гуманном смысле. Когда вещи рассматриваются в реальной общественной величине, „космическая эпопея“ становится одним из технократских мифов, которым уничтожается историческое (само)сознание человека, а тем самым эмансипационное наследие национальных культур и гражданского общества, на которых основывается идея novum-а, а значит, идея будущего (гуманного) мира. Свободомыслящую мечту заменяет „космическое видение будущего“, производимое голливудской кино- машинерией, поддерживаемой военной промышленностью. Мифологическая проекция „космических миров“ становится средством обесценивания нашей планеты и средством расправы с верой о возможности сохранения жизни на Земле. Производятся технократски основанная квази-религиозная иллюзия того, что настоящая история человечества начинается в космосе, и соответствующие ей ценностные проявления, которыми обесценивается человек как природное и гуманное существо. С помощью голливудской кино- индустрии создается впечатление того, что космические созвездия находятся на досяжении руки человечеству и что „освоение других планет“ – его непосредственное будущее. Релятивизируются время и космический простор, и таким образом теряется представление о реальном времени, в котором мы живем. Связывание непосредственного будущее человечества с космическим пространством представляет собой одну из наиболее пагубных иллюзий, создаваемых голливудской кино-индустрией. В то же время историческое време превращается в абстрактное время, в котором, в виртуальном космическом просторе, воспроизводится капиталистический мир на „высшем“ техническом уровне.

„Прорыв во вселенную“ внес лепту в то, чтобы поставить человека лицом к лицу с бесконечным пространством вселенной таким образом, который сводит Землю до космической частицы, которая в любой момент может нестать. Земля становится незначительной по отношению к космическому пространству, который индустрия забавы предлагает человеку как виртуальный мир. Осознание фактов о космическом положении Земли и человечества обессмысливает любое стремление к сохранению жизни на планете. Научные познания вызывают страх за выживание, а не предлагают решения – так как решения находятся не в сфере науки, а в ежедневной жизни. Астероиды, кометы, суперновые, черные дыры, анти-материя – все эти явления становятся проекцией страха от уничтожения, который создает капитализм как деструктивный порядок. Отношения между людьми основываются не на потребности человека в человеке, что значит, на потребности человека сделать что-то, чтобы улучшить добробытие человечества, они посредствованы катастрофическими сценариями, которые обессмысливают любые действия, которые могут открыть новые просторы свободы и увеличить вероятность выживания человечества. Таким образом капитализм, который все драматичнее ставит под вопрос выживание человечества, что значит, он как единственная реальная опасность для человечества, „исчезает“ в катаклизмических проекциях „будущего“. В то же время, дегенерируя человека как природное и человеческое существо, капитализм уничтожает возможность существования и развития человека как эмансипированного космического существа, которое создает свой – гуманный космос.

Голливудская кино-индустрия дурачит молодежь космическими видениями в то время, как капитализм систематически уничтожает жизнь на Земле. Это не только то, что в космические программы вкладываются огромные средства, которые бы могли быть использованы на восстановление экологического равновесия на Земле, но и то, что они получают огромнейшие размеры и как таковые служат для сокрытия от общественности картин массового умирания людей от голода, жажды и болезней, картин монструозных „гуманитарных интервенций“ и современных концентрационных лагерей, а также картин все более драматичного уничтожения животных, рек, океанов, воздуха, лесов, полей и пастбищ, глетчеров… особое значение имеет то, что „космические проекты“ служат для создания мифа о „неограниченных возможностях развития науки и техники“ – который становится средством для создания мифа о „неограниченных возможностях развития капитализма“. В конечном счете, „прорыв в космос“ создает не улучшение добробытия человечества и не увеличивает несомненность человеческого существования, а стесняет борьбу против капитализма и дает свою лепту развитию новых механизмов доминации, манипуляции и деструкции.

Не немощь противостоять природным катаклизмам, а конформизм и одиночество вызывают у современного человека потребность в мистике и других формах бегства из жизни, которые заставляют его искать смысл жизни в иррациональных сферах. Не бескрайное космическое пространство, а безнадежное одиночество вызывает у человека страх, когда он бросает взгляд в небо. Понимание бесконечности как открытости, что значит, как возможности бесконечного развития созидательных сил человека и простора свободы, обусловлено созданием на Земле гуманного общественного порядка. Только развитие межчеловеческих отношений, что значит, ощущение того, что ты не одинок на земле, создает в человеке ощущение того, что он не одинок в космосе и придает смысл жизни человека. Обнявшиеся молодые люди в бесконечной космической синеве видят не источник опасности, а неограниченный простор будущего.

Безграничность размеров капиталистического деструктивного сумасшествия показывает и то, что капиталисты стремятся превратить космический простор в военный полигон, с которого можно уничтожить жизнь на Земле. Развитие капитализма как тоталитарного порядка деструкции привело к тому, что наибольшая опасность существованию человечества и нашей планеты угрожает не от многочисленных космических тел и космических катаклизмов, а от капитализма! В эссенциальной и экзистенциальной проекции будущего развитие производственных сил должно быть направлено на гуманизацию мира и облагораживание природы, т.е. на увеличение несомненности существования человечества. В этом контексте „прорыв“ человека в космос должен быть направлен на развитие технических средств, с помощью которых может быть предупреждена возможная опасность для Земли, которая исходит из космоса, как, например, удар какого-либо космического тела или огромнейшее облучение, которое может наступить как последствие взрывов на Солнце или каких-либо далеких небесных телах и прочее. В то же время, „прорыв“ в космос должен внести вклад не только в увеличение несомненности существования человечества, но и его объединение для решения основных экзистенциальных и эссенциальных вопросов. В этом смысле, важнейшим непосредственным последствием „прорыва“ в космос должно быть создание гуманного мира.

Что касается вопроса, существуют ли в космосе подобные нам существа, проблема состоит в том, что вещи рассматриваются в количественных соотношениях и в величине данности, которая имеет статичный характер, что значит, рассматриваются техническим и тем самым абстрактным образом. Вся проблематика находится, в действительности, вне плоскости количественного сравнения и теории вероятности. Нет ничего в космосе, что подобно, тем более нет ничего, что может быть отождествлено с человеческим миром. Человеческий мир только в материальном смысле – часть бескрайней вселенной. В качественном смысле он существенно отличен от космоса, который его окружает, и несоизмерим с возможными формами жизни. Сущность человеческого мира – его историчность, что значит, что он постоянно переживает качественные преображения – становится человеческим миром, при чем человек постоянно становится человеком. Как историческое и общественное существо человек – неповторимое космическое существо, и это составляет специфичность и неповторимость человеческого мира в космических размерах. Открытость будущего, которая основывается на безграничных созидательных и свободомыслящих потенциалах человека, составляет сущность и единственность человеческого космоса. В то же время, исходя из идеи бесконечности, можно прийти к выводу, что в космосе существуют многочисленные вариации форм жизни, что значит, многочисленные возможности существования качественно различных организмов и существ.

В контексте космологических рассмотрений заслуживает внимания понимание космической сущности человека, которое в интервью с Джоном Смитом (John Smith), сделанном в 1899 году, высказал Никола Тесла – один из крупнейших ученых модерной эпохи. Тесла отстаивает космологический пантеизм, который имеет энергетический характер. Он устанавливает мистичное отношение к светлости, которая является своеобразным „божьим духом“ и как таковая источником энергии, струящейся в человеке. Человек, в действительности, – только одна из форм, в которой проявляется энергия, и как таковой – бессмертен. Светлость его создает и в светлости он переживает вечное существование. Нет природы как специфичной материи; нет эволюции живого мира и человека как высочайшей формы в развитии природы; нет человеческого мира как специфичного космоса и человека как специфичного космического существа… Человек упразднен как природное, общественное и историческое существо и сведен на своеобразную батарейку, чей энергетический потенциал представляет собой источник его рабочего и созидательного вдохновения. Ментальные упражения должны обеспечить ему ментальную силу, а это значит, предупредить рассыпание энергии и направить ее на развитие чувств и умственных способностей. Женщина нежелательна, так как отнимает у мужчины ментальную и телесну энергию. Развитие телесных чувств проходит, уродствуя эротическое существо человека и чувство человечности. Отношение человека к миру имеет не общественную и свободомыслящую, а медитативную природу. Не понимая человека как свободомыслящее существо, Тесла не в состоянии понять природу огня Прометея, что значит, свободомыслящего озарения. Его видение будущего основывается не на свободомыслящем уме, а на космологическом мистицизме, который имеет технократскую природу.

Что касается идеи „бога“, она основывается не на соблюдении природных законов и не на вере в созидательные силы человека как свободомыслящего существа, а на страхе от природных сил и от смерти (исчезновения). Если бы „бог“ существовал, настаивалось бы на эмпирическом и рациональном, а не на мистификаторском теологическом празднословии, которое должно блокировать разум, и на молитвенных и литургических ритуалах, которые должны вызывать психический эффект, который должен произвести фаталистическое подданическое сознание. Как кто-то может «не верить в бога», если он „всеприсутствующий“ и „всемогущий“? Точно так же, если „бог“ существует, каждый из нас имел бы непосредственные отношения с ним, что значит, что церковь как „посредник“ между „богом“ и человеком была бы бессмысленна. Основа религии – религиозное сознание, являющееся результатом исторического развития общества. Первобытная форма религиозного сознания – анимизм, следует тотемизм, затем политеизм. Монотеизм – высочайшая форма в развитии религиозного сознания. Не „бог“ сотворил мир, а человек на определенной ступени своего исторического развития сотворил идею „бога“, которая у него отнята и которая стала частной собственностью церквей. Великий сербский просветитель Васа Пелагич утверждал, что молельни – „лавки“, в которых попы продают лжи о „боге“.

Рассматривая исторически, „бог“ появляется как отчужденный от человека созидательный принцип, с помощью которого человек бывает лишен (само)созидательного (само)сознания и свободомыслящего достоинства. Путем идеи „бога“ как „сотворителя мира“ созидательные силы человека отчуждаются от него и становятся средством его подчинения со стороны господствующего класса и средством обоготворения классового порядка, который основывается на „святой“ частной собственности (а церкви основываются на коллективной собственности – какое лицемерие!) и эксплуатации крестьян и рабочих. В истории человек был в подчиненном положении по отношению к (имагинарному или реальному) космосу, который имел метафорический и политико-инструментальный характер и служил средством для приобретения вечности господствующему порядку. Человеческая животворность имагинарна: создание имагинарного религиозного сознания становится „компенсацией“ лишения человека способности создавать земной мир по своему подобию. Вместо того, чтобы быть средством развития самосознания человека как самосознательного космического существа, средством развития его свободомыслящего достоинства и средством объединения человечества в борьбе за сохранение жизни на земле, идея „бога“ как принцип креативизма является средством господствующего класса для того, чтобы вымарать эмансипаторское наследие, и средством производства фаталистического сознания, которое ведет человечество к смерти (идея о „небесном народе“, „рае“, „вечной небесной жизни“ и подобное). Христианство посылает человечеству ужаснейшее поручение: человек обязан и должен страдать. Если человек счастлив на Земле, „сады рая“ – бессмысленны. Что касается смерти, она дает смысл жизни. „Вечная жизнь“ – самое худшее проклятие.

В эмансипаторском смысле идея „бога“ как сотворителя человеческого мира – результат исторического развития общества, и она говорит о становлении человека самосознательным космическим существом. Развитие самосознания человека как созидательного существа и созидателя (своего) мира – основа теории о мире как “божественном творении”. “Бог” – выражение независимости человека от природы и ставляния его сил “над” силами природы. Путем идеи “бога” человек становится автономной созидательной силой и, в этом смысле, самосознательным космическим существом: сотворение мира – сознательное дело и дело воли. „Бог“ – не сотворитель человеческого мира, а символическое выражение специфичного отношения человека как самосознательного космического существа к космосу. Он появляется как историческое качество, с помощью которого человек приходит к идее мира как специфичного космоса и к идее о себе как специфичном космическом существе, и как качество, дающее возможность человеку как специфичному космическому существу превзойти бескрайний (материальный) kvantum космоса и понять космос как животворное целое. В то же время идея о том, что дух может создать материю, может значить, что созидательные способности человека и его созидательная мечта – силы, которые могут создать несуществующее. Человек с его созидательным духом и созидательными способностями не может создать материю из ничего (creatio ex nihilo), но может путем созидательной переработки материи обеспечить реализацию ее животворных потенциалов. Речь об утверждении животворного принципа как универсального космического принципа и человека как специфичного космического существа, представляющего собой высочайшую форму, в которой реализована животворная природа вселенной.

Понимание того, что то истинное, которое предоставляет человеку возможность превзойти существующий мир, находится не вне человека, а в нем самом, представляет собой одну из важнейших эмансипаторских идей христианства. Не освещение, а просвещение представляет собой основной принцип одухотворения человека. Из этого проистекает, что излучение человечности, на чем основывается аура у Беньямина, представляет собой основу установления общества как братского сообщества „светящихся“ людей. В то же время человечность, излучающаяся из человека, представляет собой светлость, которая освещает дорогу в будущее. Одна из самых драматичных истин, дающая человеку возможность, вопреки самой жесткой тирании, сохранить веру в то, что он может победить в борьбе за справедливый мир, гласит: и самая слабая светлость может разбить самую густую тьму. Пламя свечи – символ этой истины. Освещение молелен искусственным светом – способ, стерилизующий их просветитељскую силу и превращающий их в кулисы существующего мира. Смысл их существования состоит в том, чтобы излучать светлость, дающую человеку возможность видеть то, что невидимо. Из них должна излучаться истинная светлость, которая не освещает, а просвещает человека. „Грандиозные“ молельни – это не светочи, из которых излучается светлость истины, а олицетворение земной политической и экономической мощи церковной олигархии. Они не просвещают, а поражают обывателей своей монументальностью. Величина веры измеряется не величиной молелен, а глубиной понимания истинного. Вера находится не в стенах церквей, а в сердцах людей. Ложная вера основывается на впечатляющей иллюзии; настоящая вера основывается на невидимой истине.

Вопрос о „боге“ – в действительности, вопрос о сущности человека и космоса. Как таковой, он является „посредником“ между человечеством и вселенной. Становление человека эмансипированным космическим существом придает идее „бога“ новые размеры. Во время космической экспансии человечества она становится ненужной в сфере „небесного“ простора. Идея „бога“ может выжить только в глубине человеческого существа и то, прежде всего, как эстетическая идея, дающая человеку возможность понять космос гуманным образом и относиться к нему как к животворному целому. В то же время она имеет причину существования как одна из объединяющих идей человечества в рамках анти-капиталистического движения – как символический синтез гуманистического наследия и гуманистических потенциалов человечества в сравнении с техническим миром и сведением человека к простой материи, что значит, в сравнении с механистическим материализмом, который имеет анти-духовный и анти-жизненный характер.

С сербского перевела Татьяна Джурашкович